Мисс Уэст время от времени задавала вопросы, но в основном слушала с сочувствием, сопереживая.
Отец уходил не так тяжело, он не жаловался. Отец был плотником, заканчивал облицовку камина в доме викария, и подмастерье нечаянно его поранил. Лихорадка началась на следующую ночь. Тетка Стила растерялась, не зная, что делать, они собрали последние деньги и вызвали врача.
– Это была пустая трата денег, – с горечью сказал Стил. – Ненавижу врачей, они бесполезны.
– Не все, – возразила мисс Уэст и, в свою очередь, рассказала о докторе Уиннере, который лечил детей в Андерсен-Холле и не брал за это ни пенни. О том, что доктор часто ночами сидел с больным ребенком, что намешал сотни мазей, срастил бессчетное количество костей, зашил немерено порезов. И все с шуточками, и все бесплатно.
Мисс Уэст вздохнула:
– Врачи – тоже люди, они бывают разными, но в основном стремятся делать людям добро, облегчать страдания.
– Вы в это верите?
– Да. Надо быть особенным человеком, чтобы посвятить себя целительству. Что касается денег, врач заслуживает, чтобы у него, как у любого другого, был хлеб на столе. Не надо его за это винить. – Абигайль сдвинула брови. – Сколько вам было лет, когда умер отец?
– Двенадцать, – Стил вдруг осознал, что гувернантке прекрасно известно, каково это – быть сиротой. – А вам было тринадцать, когда вы попали в Андерсен-Холл?
– Да.
Лорд Стил кивнул. Они были похожи в своем сиротстве.
– Я считаю, мне повезло, что я туда попала, – задумчиво добавила Абигайль.
– Мне тоже повезло. Меня взяла к себе группа братьев из моей деревни. – Братья Катлеры дали ему цель в жизни. Он стал одним цз них и перестал выть от горя и одиночества. – Я буду вечно им благодарен, – пробормотал он.
– Вы их когда-нибудь навещали?
Стил помотал головой. Ради Дейдре он оборвал все связи с прежней жизнью. А когда жена умерла, его горе было так велико, что не было сил восстанавливать связи, потерянные с того времени, как он начал строить карьеру, чтобы стать человеком, которым Дейдре могла бы гордиться.
Год шел за годом, и вскоре ему стало просто стыдно восстанавливать контакты с Катлерами.
– Вы по ним скучаете? – спросила Абигайль.
– Да. – Стил вдруг остро почувствовал, что ему не хватает духа товарищества, некогда бывшего в его жизни.
– Тогда почему вы с ними не свяжетесь? Написали бы письмо, пригласили к себе.
Он покачал головой:
– Я стал другим человеком. Не знаю, захотят ли они получить от меня весточку после такого перерыва. Не знаю даже, любят ли они меня.
– Конечно, любят. У вас замечательно дружелюбный характер.
Стил скорчил невеселую гримасу:
– Разве вы не слышали о моей звездной репутации?
Мисс Уэст отвела глаза.
– Значит, слышали. – Стил поскреб подбородок. – Какую из блестящих характеристик вы слышали? «Амбиций больше, чем в палате общин, когда голосование идет туго»? Или вот эту, мою любимую: «Острый, как коса, обрежет до крови и бросит».
– Ох! – Она сморщилась. – Кажется, вас эти заявления не волнуют. Вы даже гордитесь.
– Амбиций я не стыжусь. Я поставил себе цель и делал все, чтобы ее достичь. Некоторые говорят об этом так: безжалостный, домогается, хватает… – Стил пожал плечами. – Я должен был стать человеком, какого заслуживала моя жена. – Он отвел глаза, потрясенный тем, что выдал интимную информацию, и, поерзав на сиденье, быстро добавил: – Другое чувство по поводу того, что я как коса… что ж, пожалуй, я этим горжусь, потому что это было сказано по поводу моих выступлений в суде. Я принимаю это как комплимент. Когда я провожу перекрестный допрос враждебно настроенного свидетеля, я выуживаю факты из той чепухи, за которой он пытается скрыть правду.
Абигайль отметила слова о человеке, которого заслуживала его жена, но было ясно, что лорд Стил не желает это обсуждать.
– Должно быть, приятно хорошо делать свою работу.
– Да. И чувствовать, что служишь родине.
– Ничего не могу с собой поделать, но рискну предположить, что ваши друзья будут рады это узнать. Не о высокой должности, а о том, что вы честно делаете большое дело.
Стил нахмурился, как будто раньше такая мысль не приходила ему в голову. Абигайль продолжала:
– Мне было бы приятно узнать, что кто-то из моих подопечных вырос в такого человека, как вы.
Было видно, что ему стало неловко.
– Я вас смутила?
– Нет… ну… Я польщен, что вы так хорошо обо мне думаете, но вы меня мало знаете…
