Лицо Мельбурна окаменело.
– Ни в коем случае! Это не подлежит обсуждению. Впрочем, если считаешь нужным, ты сам можешь выяснить ее точку зрения.
– Я знаю, что у нее есть особые пожелания в связи с организацией брачной церемонии, – осторожно проговорил Шей.
– Какие же именно? – спросил Мельбурн.
– Она бы хотела, чтобы мы поженились в Вестминстере. Но по-моему, лучше будет венчаться в соборе Святого Павла.
– Об этом не может быть и речи! Элеонора венчалась в Гретна-Грин, Закери – в Шропшире. Но ты непременно должен венчаться только в Вестминстерском аббатстве!
– Но ведь я второй сын!
– И мой предполагаемый наследник. Хорошо, решено, только Вестминстерское аббатство. Лично у меня остались от моего бракосочетания там самые яркие и благоприятные воспоминания. И если бы не смерть Шарлоты всего четыре года спустя…
Он умолк, охваченный скорбью по горячо любимой супруге.
– Пусть будет по-твоему, Себастьян, – сказал Шей.
Герцог кивнул и, положив кий на стол, добавил:
– Я отправлю этой даме письмо с уведомлением о времени и месте проведения свадебного бала. И пожалуйста, реши наконец, когда именно ты бы хотел провести торжественную церемонию. Если, разумеется, ты не предпочтешь, чтобы китайцы отрубили тебе прежде голову.
– Этого я постараюсь избежать. – Шарлемань вместе с братом вышел в коридор. – Съезжу-ка я осмотрю рулоны и перевезу их из дома Ганноверов к нам.
– Возьми с собой кого-нибудь для охраны. Мне поехать с тобой?
– Я возьму Тиммонса и Фарлоу с его молодцами. Этого вполне достаточно. Так что тебе сопровождать меня не обязательно.
– Ты в этом уверен?
– Ты же знаешь, что я могу постоять за себя, – с мрачной ухмылкой ответил Шей. – И я позабочусь о безопасности Саралы.
– Ты любишь ее?
– Пока могу сказать, что она мне очень нравится. Но как только окончательно решу, люблю ли я эту женщину или нет, ты будешь третьим человеком, который об этом тотчас же узнает.
– Ценю твою честность. Позови ее родителей к нам на обед в среду. Мы обсудим вопрос о приглашениях на бал и деталях его организации.
– Может быть, стоит попросить к нам и Элеонору?
– Да, разумеется, и ее тоже.
Мельбурн ушел в свой кабинет. На лестнице Шарлеманя окликнула племянница. Она заявила, что хочет с ним поговорить о чем-то важном.
– Я к твоим услугам, Пенелопа! – ответил с улыбкой он. – Не пройти ли нам в утреннюю гостиную, коль скоро разговор предстоит серьезный?
Пенелопа кивнула, и они прошли в гостиную. Там она сказала:
– Я случайно подслушала ваш спор… И я с вами не согласна!
– В самом деле? – Он вскинул брови. – В чем же?
– Нельзя просто так взять и решить, влюблен ты в кого-то или нет.
Ошарашенный ее поразительной прозорливостью, Шей нахмурился.
– Вы, дядя Шей, сказали моему папе, что сообщите ему об этом, как только придете к окончательному выводу. Верно? Но ведь это глупо! Да, и не смотрите так на меня, пожалуйста!
– Почему ты так считаешь?
– Потому что прежде чем люди влюбляются, они должны кое-что сделать. Это доказанный факт!
– Любопытно. Давай присядем на диван, и ты все объяснишь мне подробно.
– Хорошо. – Девочка устроилась на диване рядом с ним. – Когда вместе с нами здесь жила Элеонора, то она и леди Барбара иногда читали друг другу вслух романы. А я подслушивала через дымоход камина, затаившись в спальне над их комнатой.
– Это дурно, Пенелопа! – сделал строгую мину Шарлемань. Мысленно же он поблагодарил Бога за то, что тот не допустил, чтобы он привел в этот дом любовницу.
– Но как иначе я могла бы узнать, что здесь происходит? Ведь мне далеко не обо всем рассказывают! – Пенелопа покровительственно похлопала дядю по колену. – Так вот, слушайте, дядя Шей. Чтобы влюбиться, нужно сперва победить в бою злодея, поразив его мечом или шпагой. Но можно и выстрелом из пистолета. Потом дама вашего сердца непременно должна разрыдаться, а вы – разорвать на себе сорочку и ударить себя кулаком в грудь, прежде чем заключить ее в объятия. А потом… – Девочка подсела к Шею еще ближе и шепнула ему на ухо: – А потом вы поцелуете ее!
– Значит, влюбляются именно так? – спросил Шей. Пенелопа кивнула и подтвердила:
