Прошло три долгих дня, прежде чем у него появилась возможность заговорить с Мойрой, хотя Тэвиг и не понимал, зачем ему это понадобилось. Все эго время он внимательно наблюдал за девушкой, прогуливавшейся по палубе в обществе сгорбленной седой няньки. Чудесные волосы девушки – цвета меди – были всегда заплетены в тугую косу, но мягкие локоны постоянно выбивались из прически и очаровательнейшим образом обрамляли милое, чуть веснушчатое личико. Тэвиг же, впервые заглянув ей в глаза, искренне удивился. До этого ему почему-то казалось, что у Мойры Робертсон должны быть карие или зеленые глаза, но ни в коем случае не такие ярко-синие. Однако он ошибся – выяснилось, что у нее именно синие глаза. И ему вдруг подумалось, что он многое бы отдал зато, чтобы как можно чаще видеть эти чудесные глаза с длинными темными ресницами.
Тэвиг невольно усмехнулся; ему пришло в голову, что лицо девушки произвело на него столь сильное впечатление лишь по одной простой причине: все остальное он никак не мог рассмотреть. Впрочем, было очевидно, что Мойра невысока, худощава и, судя по всему, обладала очень даже неплохой фигурой. Правда, Тэвигу обычно нравились более полные женщины, но на сей раз он был вынужден признать, что Мойра Робертсон понравилась ему с первого взгляда.
Тэвиг выругался, вспомнив страх, промелькнувший в прекрасных глазах Мойры, едва он коснулся ее руки. И этот же страх отразился на ее милом личике, когда Горбатая Энни упомянула про опекуна девушки, сэра Бернарда Робертсона. Тэвиг был почти уверен, что этот человек ее обижал. Хотя за прошедшие несколько дней Бернард еще ни разу не поднял руку на Мойру, было ясно, что такое вполне могло произойти. «Только бы он не тронул ее до того, как я окажусь в надежном убежище, у кузена Мунгана», – говорил себе Тэвиг. Он прекрасно знал, что не сумеет сдержаться, если Бернард Робертсон поднимет руку на Мойру. В результате же его, Тэвига, могли бы разоблачить и отправить к другому кузену, вероломному Айверу. А там уж его ожидала казнь через повешение – казнь за убийство, которого он не совершал.
Внезапно налетел порыв холодного ветра, и Тэвиг, вздрогнув, поплотнее закутался в свой черный плащ. Взглянув на небо, он нахмурился: небо затягивалось зловещими черными тучами, предвещавшими непогоду. И почти тотчас же на палубу обрушился еще один порыв ветра, гораздо сильнее предыдущего. Было совершенно ясно: очень скоро разразится шторм. И тогда придется вернуться в каюту, а там…
Мысль о каюте приводила его в ужас. В крохотной каютке, кроме Тэвига, находились еще трое, и это увеличивало вероятность разоблачения. «Но оставаться на палубе гоже опасно», – подумал Тэвиг. И он был абсолютно прав, потому что дождь, который почти всегда начинался вместе со штормом, непременно испортил бы его «маскарадный костюм».
Мойру разбудило что-то тяжелое, давившее все сильнее на грудь… Почувствовав, что задыхается, девушка открыла глаза. Судорожно вобрав побольше воздуха, Мойра уже приготовилась вскочить и закричать, но тут вдруг увидела в тусклом свете фонаря, раскачивавшегося на крюке под потолком, что ее придавил к матрасу Коннор – солдат опекуна.
Мойра в ужасе замерла, затаила дыхание… Какое-то время она лежала без движения, потом вдруг поняла, что Коннор слишком пьян и не представляет для нее ни малейшей опасности. Страх тотчас же сменился раздражением. Бормоча проклятия, Мойра выбралась из-под храпящего охранника и, приподнявшись, осмотрелась. С минуту она прикидывала, не лечь ли ей на полу. Увы, каюта была переполнена. Повсюду спали пьяные мужчины, так что места для нее не оставалось. Тихонько вздохнув, девушка прижалась к стене, чтобы находиться как можно дальше от Коннора – от него ужасно воняло вином и потом.
Мойра ежечасно и ежеминутно проклинала этот корабль. И постоянно раздумывала о том, почему они не поехали верхом или в повозке. Неужели не хватило времени? Нет, едва ли. Ведь требование выкупа за ее двоюродную сестру Уну поступило еще несколько недель назад, и опекун, если бы захотел, мог отправиться в путь по суше. Даже самые плохие дороги не причинили бы ей, Мойре, таких ужасных страданий, как путешествие на корабле. И, конечно же, ей не пришлось бы спать в крошечной каюте, в тесноте и духоте.
Тут корабль вдруг закачался из стороны в сторону, и Мойра, чуть вскрикнув от неожиданности, ухватилась за край соломенного матраса, чтобы удержаться подальше от Коннора. «Но что же случилось? – подумала девушка. – Почему такая качка?» Внезапно глаза ее расширились – она услышала свист ветра и шум дождя. Теперь все ясно: они попали в шторм. Шторм довольно сильный, насколько она могла судить. Во всяком случае, ветер завывал все громче, а волны с грохотом врезались в обшивку корабля.
Снова осмотревшись, Мойра вздрогнула, и сердце ее сжалось. Теперь уже было совершенно очевидно, что в каюте Энни нет. Но где же она? Скорее всего, она захотела встретиться с матросом, с которым флиртовала, и, возможно, ее застиг на палубе шторм. Значит, следовало как можно быстрее убедиться, что с Энни все в порядке.
Затаив дыхание, Мойра осторожно перебралась к изножью кровати. Сняв с гвоздя свой плащ, она накинула его, затем, стараясь не шуметь, спустилась на пол. Но корабль вдруг стал так раскачиваться, что было бы просто невозможно обойти спавших на полулюдей. Опустившись на четвереньки, Мойра начала тихонько пробираться к двери. К счастью, никто из спавших не проснулся, и ей без помех удалось выбраться из каюты.
Прикрыв за собой дверь, Мойра немного помедлила, прижавшись к стене в узком проходе. «Что же дальше? – думала она. – Энни сейчас в безопасности? Может, находится в какой-нибудь каюте?» Девушка со вздохом покачала головой: «Нет-нет, едва ли…» Ведь мужчина, с которым Энни флиртовала всего несколько часов назад, был простым матросом, и ему было бы некуда отвести Энни, разве что на палубу. «Значит, надо выйти на палубу и убедиться, что с няней ничего страшного не случилось», – сказала себе девушка.
Она направилась к палубе, но тут корабль в очередной раз накренился, и Мойра, не удержавшись на ногах, сильно ударилась о стену. Чуть не вскрикнув от боли, она снова прижалась к стене. Когда же боль немного утихла, пошла к ступенькам.
Добравшись наконец до палубы, Мойра тут же ухватилась за поручни – ветер едва не сбил ее с ног. К тому же шел проливной дождь, и даже не верилось, что Энни рискнула бы сейчас выйти на палубу. Но с другой стороны, в каюте ее не было, и, возможно, именно сейчас она очень нуждалась в помощи.
Стиснув зубы, хватаясь за все, что попадалось под руку, Мойра с трудом продвигалась по залитой дождем палубе. Время от времени она останавливалась и осматривалась, потом шла дальше.
Заметив маленькую хрупкую фигурку, Тэвиг в сердцах выругался – он сразу же узнал Мойру Робертсон. Едва держась на ногах, девушка медленно шагала по палубе и постоянно озиралась; было ясно, что она отправилась на поиски Горбатой Энни.
Час назад Тэвиг пошел к себе в каюту, но ему почти сразу же пришлось вернуться на палубу. Выяснилось, что одного матроса не хватает, и капитан решил, что Тэвиг должен заменить его. Отсутствующий матрос был с Энни – Тэвиг прекрасно это знал. И еще он знал, что маскировка его приходит все в большую негодность с каждой каплей дождя. Однако Тэвиг никак не мог покинуть палубу, потому что
