— Очень просто: если Йен умрет бездетным, наследство достанется Эдгару или его сыну. Веская причина, чтобы мешать Сен-Клеру жениться. Но я больше не потерплю его лжи.
— Вы уверены, что это ложь? — с надеждой спросила Фелисити.
— Как и все, кто знает их обоих. Принуждать женщин совершенно не в духе Сен-Клера. Вы знаете это не хуже меня.
Фелисити онемела.
— Но у вас нет доказательств, — промямлила она. Пожилая женщина медлила, что-то обдумывая. Потом вздохнула.
— Я должна была догадаться, что вы не поверите на слово. Ладно. У меня есть некоторые сведения, полученные от слуг Эдгара.
Леди Брумли поправила тюрбан, отчего кораблик закачался.
— Синтия Леннард умерла вскоре после отъезда Сен-Клера на континент, это правда. Но никто ее не насиловал. Наоборот, смерть была следствием взаимной любви.
У Фелисити упало сердце.
— Любви между лордом Сен-Клером и миссис Леннард?
— Да. Оно и понятно. Синтии было двадцать пять, Сен-Клеру — девятнадцать. Она была очень красивая. Эдгар в свое время покорил ее, но потом она в нем разочаровалась. Синтия была моложе его на семнадцать лет. Влюбилась в Йена и затащила его в постель.
Фелисити совсем пала духом. Йен не насиловал тетку, он просто спал с ней. Это было слабое утешение.
Маркиза между тем продолжала:
— Слуги считают, что Йен сбежал, потому что его замучила совесть, а Синтия зачахла от тоски по нему. Впрочем, никто не знает, как это было на самом деле. Слуги, которые у него работали десять лет назад, либо уволились, либо подкуплены и помалкивают.
Связь с родственницей — это преступная связь. Йен виноват в смерти тетки. К тому же поступил вероломно по отношению к своему дяде и самому отцу. Это не укладывается в голове.
Но что, если Йен любил свою тетку? У Фелисити болезненно сжалось сердце.
В общем-то леди Брумли все объяснила. Почему Йен бежал на континент, ничего не сказав друзьям, почему не подпускал ее к своим делам, почему не хотел, чтобы она разговаривала с мисс Гринуэй.
И даже то, почему был так осторожен той ночью у нее в спальне. Возможно, он вспомнил, к чему однажды привели занятия любовью с респектабельной женщиной.
— Правда ли это или досужие вымыслы, трудно сказать, — продолжала леди Брумли, — Тогда Сен-Клер был зеленым юнцом. Но за шесть лет на континенте он превратился в мужчину и, насколько я могу судить, заслуживает уважения. И хорошей жены, что бы ни говорил Эдгар.
Фелисити поднялась.
— Я должна вернуться на бал. Мои спутники будут меня искать.
— Но, мисс Тейлор…
— Пожалуйста, леди Брумли, позвольте мне уйти. Я должна подумать.
— Ладно. Только будьте разумны. Вы знаете не хуже меня, что Сен-Клер не насильник. Эдгар лжет.
— Знаю. — Но у него была связь с родственницей, он сбежал, а женщина с горя покончила с собой.
Конечно, как сказала леди Брумли, все это может оказаться неправдой. Учитывая источник информации. Откуда ей знать?
Фелисити пошла к двери.
— Если он все же сделает вам предложение…
— Не сделает, — прошептала она и выскользнула из комнаты.
Даже если сделает, она не сможет его принять. Мрачная тайна прошлого все еще терзает его. И пока он отказывается снять с себя эту тяжесть, тайна будет стоять между ними непреодолимым препятствием.
И все же, несмотря ни на что, Фелисити не может его забыть.
Пошел он к черту, обольстительный дьявол! Он уже отомстил ей: у нее в руках великолепный материал, но Фелисити не хочет об этом не только писать, но и думать. Вот бы он посмеялся, если бы узнал. Фелисити изменилась. И ей никогда уже больше не быть такой, какой она была прежде.
Глава 14
Даже слепой заметит четырех сорванцов, вылезающих из кареты, подумал Йен. Их крик перекрывал шум, царивший на Стрэнде, — скрип несмазанных колес, вопли продавцов, стук молотков рабочих, ремонтирующих огромный дом. Он сразу же узнал «Ужас дома Тейлора», заслышав знакомое гоготанье, которое Фелисити пыталась сдержать, одновременно споря с кучером. Тот слёз со своего места и показывал ей на что-то в карете.
Йен постучал в потолок, приказывая кучеру проехать мимо. Второй стук означал, что надо остановиться возле наемной кареты. Нахлобучив шляпу, Йен быстро выскочил и услышал возмущенный голос Фелисити:
— Говорю вам, ни шиллинга не заплачу за ущерб! — Она поводила пальцем перед носом кучера в подтверждение своих слов. На ней был шерстяной черный плащ, знававший лучшие времена.
Кучер хлопнул дверцей, но она не закрывалась; он приподнял хлипкую панель и задвинул дверцу на место, потом снова открыл. Дверца повисла на петлях. Извозчик торжествующе посмотрел на Фелисити:
— Видите? Сломалась, мисс!
— Вы просто стараетесь меня надуть. Не спорю, дверца сломана, но она такой и была!
— Нет, не была! — Грубиян скрестил руки на пухлой груди. — Я забочусь о своей карете, дверь хорошо закрывалась, до того как я остановился и посадил вас и ваш выводок. Ваши дети ее сломали!
— Ложь! Вы сами сломали эту чертову дверцу!
— Предупреждаю вас, мисс… « Йен быстро подошел.
— Сколько стоит починить дверцу?
Извозчик круто обернулся, оценил безупречный покрой пальто Йена и уже совсем другим тоном произнес:
— Ну, это как сказать, сэр.
— Что вы здесь делаете? — удивилась Фелисити. Йен притронулся к полям шляпы.
— Доброе утро, мисс Тейлор. Я случайно проезжал мимо, увидел вас и детей. Вот и решил остановиться и предложить свои услуги.
— Нет необходимости, — надменно произнесла Фелисити.
— Да, но вы с братьями выехали погулять, а этот тип испортил вам настроение. Если позволите, я с радостью заплачу за ущерб.
— С какой стати платить этому негодяю?! — Она ткнула в извозчика пальцем. — Он жулик!
Йен отвел Фелисити в сторону:
— Господи, не ругайтесь с ним из-за каких-то нескольких шиллингов. Дело того не стоит.
— Но дверца была сломана до того, как мы…
— Не сомневаюсь. Ну и что?
— Дело принципа!
Он скрипнул зубами. .
— Какой принцип, если скоро вы с братьями будете вовлечены в драку? — Он кивнул на двух мужчин, которые соскочили с кучерских сидений и двигались на помощь сотоварищу. Оба внушали тревогу.
Фелисити побледнела, и Йен еще тише продолжал:
— Сейчас не время для вашей чертовой самоуверенности. Я могу расшвырять их, если пожелаете, но ведь это не тот урок, который бы вы хотели преподать мальчикам, не так ли?
