улыбка сделалась еще шире, когда он услышал, что она отозвалась на его шутку тихим смехом. Прежде чем выбраться из постели, он снова ее поцеловал. — Ладно, покончим с этим. Меня, как ты знаешь, ждут дела.
Прежде чем она успела высказать ему свое негодование, Парлан скрылся за дверью. Она покачала головой, улыбнулась и решила не торопиться спускаться в зал. Надо было отдохнуть, поскольку стычка с Дженнет измотала ее выше всякой меры. Эмил знала, что снова противостоять Дженнет за столом ей удастся лишь в том случае, если она приведет себя в порядок.
К большому удивлению Эмил, Дженнет за столом так и не появилась. Поскольку Эмил была уверена, что особого ущерба этой даме она не нанесла, это несказанно ее поразило. Пока она сидела за столом, хозяин замка не раз оборачивался в ее сторону и вполголоса ругался. Эмил заподозрила, что ни пудра, ни притирания оказались не в состоянии скрыть кровоподтека. Она решила, что умнее всего избегать общения с лэрдом, но столкнулась с ним сразу же после того, как встала из-за стола и отправилась в их с Парланом покои, чтобы пораньше лечь спать. Мужчины же остались за столом и принялись беседовать о подвигах и славе.
— Миледи, спешу принести вам глубочайшие извинения за случившееся. — Данмор взял ее ладонь в руки и поцеловал кончики пальцев.
Немало удивившись, Эмил негромко осведомилась:
— За что же, милорд?
— За действия моей дочери. Она проявила по отношению к вам непозволительную грубость.
— Это была всего лишь небольшая ссора, милорд. Не беспокойтесь понапрасну.
— Вы чрезвычайно великодушны.
Ей понадобилось еще несколько минут, чтобы убедить Данмора, что ущерб ей был причинен самый ничтожный и она ни на кого не в обиде. Когда Эмил наконец добралась до спальни и открыла дверь, она только покачала головой.
Оказывается, для Данмора союз с Парланом являлся столь же важным, как и для ее супруга. И даже его засидевшаяся в девицах дочь занимала в этой иерархии ценностей второе место.
Приглядевшись, Эмил поняла, что в спальне не растопили камин. Не ощущалось здесь и присутствия горничной.
Данмор, может, и хозяин замка, подумала Эмил, зажигая свечу, но он отнюдь не заправляет здесь всем, как ему, должно быть, кажется. Она не сомневалась, что он бы не одобрил подобного проявления негостеприимства, но не собиралась ставить его об этом в известность. Эмил понимала, что мелкое наушничество вряд ли способствовало бы упрочению ее положения в замке.
Когда Парлан вошел в спальню, он застал жену за разжиганием камина. Мельком взглянув на него, она продолжила свои труды, хотя и выругалась про себя. Она искренне надеялась, что успеет завершить работу до его возвращения.
Парлан рассердился — это было видно сразу. Когда он рывком выхватил у нее кочергу, она поняла, что успокоить мужа будет непросто.
— Где эти чертовы служанки? Ты что, отпустила их?
— Да, — слишком быстро проговорила Эмил, поэтому ничуть не удивилась, когда Парлан подозрительно на нее посмотрел.
— А ведь их здесь и не было, так, что ли?
Вздохнув, она кивнула, поскольку причины лгать не видела. Она была уверена: рано или поздно он заметит, что в этом замке ею пренебрегают. Ее удивляло лишь то, что он заметил это довольно поздно.
— Утром я переговорю с лэрдом Данмором.
— Не смей, Парлан. — Она стащила платье, залезла под одеяло и стала наблюдать за тем, как он моется.
— Это нарушение правил гостеприимства, дорогая. Я не могу поверить, чтобы хозяин допустил такое по собственной воле.
— Уверена, он не имеет к этому никакого отношения.
Сомневаюсь, что Данмор вообще отдает себе отчет в том, в какие игры играют здешние дамы.
— Между тем все эти милые шалуньи должны быть наказаны, — закончил Парлан ровным тоном и повесил одежду на стул. — Если так будет продолжаться, то они и собственного лэрда скоро ни во что ставить не будут. Они пренебрегают своими обязанностями, что недопустимо.
— Нет. Все-таки тебе не стоит этого делать. — Когда он проскользнул под одеяло, она прижалась к нему и попросила; — Не обращай внимания — и все тут.
— Но почему, милая? С какой стати ты должна приходить в неприбранную комнату? Я понимаю, ты все можешь сделать сама — но чего ради? В Данморе полно женщин, и они могли бы как следует обслуживать гостей.
К тому же ты беременна, и они должны относиться к тебе с особым вниманием.
— Я все время пытаюсь тебя убедить, чтобы ты не вмешивался в мои отношения с обитателями замка и предоставил мне возможность поступать так, как я сочту нужным.
Если ты обратишься к лэрду с жалобой, неприязнь ко мне лишь возрастет. Мне необходимо самой разрушить стену непонимания, существующую между мной и этими людьми, я должна правильно себя здесь поставить, если хочешь.
— Ты моя жена и хозяйка Дахгленна. Одного этого достаточно, чтобы урегулировать разногласия, о которых ты говоришь!
— Парлан, прошу тебя, положись на меня. Я сама попробую все уладить. И если кто-то проиграет или, наоборот, выиграет в этом конфликте, то это тоже буду я. Иначе, сколько бы лет я ни прожила в горном краю, меня никогда не будут считать своей.
— Уговорила. Действуй сама. — Он прижал жену к себе и нежно поцеловал ее в шею, — Но что ты имела в виду, когда говорила «сколько бы лет я ни прожила в горном краю…»?
— Ну… трудно говорить о будущем с уверенностью.
— Ты должна быть уверена в одном: твое место рядом со мной — раз и навсегда.
Отдаваясь его объятиям, Эмил решила больше не касаться этой темы, поскольку Парлан сказал то, о чем она мечтала сама.
Глава 20
Тяжело вздохнув, Эмил отложила в сторону вышивку.
Она устала от вынужденной неподвижности, от вечного ничегонеделания и полнейшей праздности. Оглядев себя с некоторым отвращением во взгляде, она вынуждена была с неохотой признать, что ей не давали делать даже то малое, на что она еще была способна. К величайшему ее разочарованию, чуда не произошло и она стала ходить вперевалочку.
Парлан изо всех сил сдерживался, чтобы не смеяться, но по утрам, когда он помогал жене выбраться из постели, это давалось ему с трудом.
Тем не менее, думала она, пытаясь подняться на ноги, должно же быть что-то такое, что помогло бы ей удовлетворить неожиданно появившуюся у нее в последнее время охоту к перемене мест. И вышивание, конечно, никак не могло удовлетворить это желание. Неожиданно она поняла, что ей нужно, и, направляясь к выходу из зала, повеселела. Поскольку Парлана не было в замке, ее предприятие могло завершиться вполне успешно.
По пути на конюшню она едва не расхохоталась. Хотя она старалась двигаться осторожно и намеревалась ускользнуть из замка незамеченной, стало ясно, что это невозможно. Для того чтобы передвигаться тихо и быстро, она стала слишком неповоротлива. Кроме того, за ней продолжали следить — как-никак она была женой лэрда и находилась на сносях. При этом все еще оставался на свободе Рори Ферпосон, которого раз или два замечали в подозрительной близости от замка Дахгленн.
Эмил вошла в конюшню и направилась к Элфкингу.
— И что же мы тут делаем?
Едва не задохнувшись от страха и неожиданности, Эмил развернулась на каблуках.
— Артайр, это ты? Не смей меня больше пугать! — приложив руку к заколотившемуся вдруг сердцу, сказала она.
— Пугать тебя? Вот уж чего я не хотел. — Молодой человек подошел поближе, и Эмил заметила, что он не сводит глаз с ее огромного живота. — Как ты себя чувствуешь? — осведомился он.
— Рожать здесь и сейчас не собираюсь. Но если ты меня еще разок напугаешь, то это, возможно, и произойдет.
— Тогда я очень постараюсь не сделать этого ненароком. А теперь ответь мне. Что ты здесь делаешь?
— Собираюсь отправиться на верховую прогулку.
— Ты, должно быть, сошла с ума.
— Да, от скуки.
— Послушай, Эмил, я знаю, что ты сейчас чувствуешь…
— Нет, не знаешь. И не узнаешь никогда. У меня такое ощущение, будто я снова превратилась в пленницу. Нет, хуже.
Когда я находилась здесь в ожидании выкупа, мне жилось куда веселее. Мне уже страшно надоело сидеть без дела или заниматься вышиванием. Мне нужно сменить обстановку.
— Ну и отлично. Но это не означает, что тебе необходимо скакать верхом.
— Нет, означает.
— Ты можешь причинить вред себе или ребенку.
— Да, надо ребенка немного встряхнуть. Что-то он засиделся у меня в утробе. Как ты, надеюсь, догадываешься, детей вынашивают не вечно.
— Справедливо. Но что делать, если ребенок решит появиться на свет, когда, ты будешь за пределами замка и рядом не окажется женщины, способной оказать тебе помощь при родах?
То, как он стоял перед ней, скрестив на груди руки и поглядывая на нее, словно на дитя неразумное, напомнило Эмил Парлана в худшей из его ипостасей. Это вызвало у нее волнение и даже раздражение. Тем не менее она постаралась скрыть свои чувства, поскольку — в отличие от Парлана — Артайра можно было переубедить. Макгуин-младший был более податливой натурой, чем Парлан.
— Артайр, — произнесла она, положив ему ладонь на плечо, — маленькая верховая прогулка умеренным аллюром не может сказаться на ребенке дурно — ведь я езжу верхом всю свою жизнь. Но поскольку я на сносях, мне трудно взобраться на коня без посторонней помощи. И ты мне мог бы помочь. Повторяю, ездить мне не трудно, но помощь все-таки мне необходима.
— Если тебе нужна помощь, чтобы взобраться в седло, значит, ездить верхом тебе нельзя.
— Глупости. Подумай,
