Она остановилась на полпути к двери.
– Я буду там, где пожелаю. И никакой герцог… или один дилетантский поцелуй… не могут убедить меня переменить намерение.
– Дилетантский? – эхом отозвался Себастьян, двинувшись за ней. – Вы знали, что это случится. Именно поэтому вы приехали сюда лично, вместо того чтобы прислать записку. – Шагнув мимо нее и намеренно задев ее руку, он распахнул дверь. – Вы пытались соблазнить меня с первой встречи.
– Mentiroso, – сказала она по-испански и тут же повторила на английском: – Лжец.
– Мм… Вы хотели, чтобы я поцеловал вас, – пробормотал он ей на ухо, преграждая дорогу плечом. – И хотите, чтобы я сделал это снова.
– Я не несу ответственности за полет вашего воображения, Мельбурн. А теперь посторонитесь.
Он шагнул в сторону, позволяя ей пройти. Себастьян наблюдал, как покачиваются ее бедра, когда она спускалась по лестнице.
– Стэнтон, наймите ее высочеству карету, – велел он. Что бы она ни затеяла, похоже, это нацелено на то, чтобы привлечь его к себе. Следовательно, он предпримет шаги, чтобы свести это к минимуму.
– Слушаюсь, ваша светлость.
Она на миг оглянулась на него, ее карие глаза вспыхнули.
– Вот еще, – пробормотала она и вышла за дворецким.
Обернувшись, Себастьян заметил лакея, который нес дрова в гостиную.
– Джон, когда Стэнтон вернется, передайте ему, чтобы меня не тревожили, – проворчал он и, не дожидаясь ответа, пошел к себе в кабинет.
Он думал – в музыкальной комнате он вообще не думал, – что, однажды поцеловав Жозефину, он поймет ее натуру, то соблазнительную и мягкую, то резкую и склонную к конфронтации, и сумеет отстранить ее. Но когда поцеловал, первой его мыслью было сделать это снова.
Дело принимало скверный оборот.
Глава 4
Жозефина опустила лупу и посмотрела на отца.
– Такое впечатление, что мистер Халлоуэй делал это всю свою жизнь. – Она улыбнулась. – Отец всегда говорил, что вы были прекрасным армейским клерком, но, похоже, юридические документы – ваша сильная сторона.
Клерк покраснел.
– Спасибо, ваше высочество. Я изучил английские законы, регулирующие имущественные права.
– Это видно.
– К сегодняшней встрече мы будем иметь почти сто облигаций, – произнес король.
Клерк быстро посчитал на обрывке бумаги.
– Сто тридцать семь к трем часам, ваше величество.
– Прекрасно.
Жозефина взяла руку отца, и они вышли из комнаты.
– Кто бы мог подумать, что создание страны потребует столько чернил?
Он усмехнулся:
– Я никогда бы не подумал, если бы не видел сам, как много режимов поднимаются и падают. Распрекрасно было бы объявить независимость от Испании и создать правительство, основанное на твердых принципах. Но у Испании тоже есть принципы и, что еще важнее, у нее есть армия.
– Армия, с которой ты не раз сражался.
– Под командованием Диего Риверы и Симона Боливара, которые потерпели неудачу исключительно из-за приверженности принципам. А это мой грандиозный проект. У меня есть личная гвардия и вооруженные добровольцы. Логично, что мы привлекаем капитал. Думаю, Английский банк это учтет. Как только сэр Генри Спаркс примет наше предложение, его люди могут печатать облигации, а наши сосредоточатся на пробуждении интереса к их покупке.
– Что, если Испания выступит прежде, чем ты получишь капитал? Или Англия откажется вкладывать средства?
– Ты слишком беспокоишься. Король Кентал дал мне земли, а Испанию сейчас куда больше интересует Бонапарт, чем король Коста-Хабичуэлы. Я навел много справок, прежде чем попросил, чтобы нас представили герцогу Мельбурну. Он знает, что в случае неудачи здесь мы отправимся в Пруссию или во Францию. Англия хочет иметь зацепку в Центральной Америке и совсем не желает, чтобы ее имела Франция. Наш риск минимален, Жозефина, в нашем проекте заключена возможность очень большой прибыли.
– Ты гений, отец, я всегда это говорила, – ответила она.
Это прекрасный замысел. Ее отец стратег. И если глава Английского банка сэр Генри, Мельбурн или любой владелец нескольких лишних фунтов упустят возможность вложить деньги в их проект, они будут глупцами.
– Спасибо. И конечно, если дочь короля выйдет замуж за главу одного из старейших, уважаемых и самых богатых семейств Англии, это поможет Коста-Хабичуэле больше любых слов. Как я сказал, я провел изыскания.
И тот самый человек целовал ее всего час назад. Мельбурн целовался как сам дьявол – огонь и никакой пощады. Он фактически измял ее. Ее пульс зачастил сейчас только от одной мысли о поцелуе.
– Подходит он для наших целей или нет, Мельбурн не дурак. Он поймет, что мы с тобой заодно, если уже не понял.
– И что в этом такого? Он герцог, а ты принцесса.
– Два года назад я не была принцессой. А Гриффины герцоги чуть ли не со времен Цезаря.
– И все же он мужчина, а ты, моя дорогая, очень привлекательная молодая леди двадцати двух лет.
– Двадцати пяти.
– Думаю, вдовые герцоги предпочитают молодых и девственных. Ради Коста-Хабичуэлы можешь сбросить три года. – Он снова улыбнулся дочери, его светлые усы дрогнули. – Даже когда я был капитаном Эмбри в армии Георга Третьего, даже когда я был полковником Эмбри в войске Боливара, ты была принцессой. Для чего мы с матерью обеспечивали тебе лучших наставников и дали блестящее образование, как ты думаешь? Чтобы ты вышла замуж за фермера или лавочника? Я всегда говорил, что все происходит по…
– …определенной причине, – закончила она с улыбкой. – Так что тебе было предназначено стать королем Коста-Хабичуэлы.
– Да. Это второе самое большое достижение моей жизни… после тебя. – Он снова поцеловал дочь в лоб. – А тебе предназначено выйти замуж за столь могущественного человека, что в юности я не осмелился бы глаза на него поднять.
Дрожь охватила Жозефину, то ли от ожидания, то ли от страха. Мельбурн прекрасно целуется, но если он сообразит, что его влекут куда-то против его желания, последствия будут бедственные.
– Ты знаешь, покойная жена родила ему дочь.
– Знаю. А ты дашь ему сына. И страну в управление. – Он вытащил карманные часы, когда у подножия лестницы появился капитан Милтон. – Пора. Что ж, встретимся с банкиром.
Впечатление, которое они произведут сегодня на сэра Генри Спаркса, – это самое важное в их поездке в Англию. Жозефина знала, что отец репетировал свои аргументы долгие недели, хотя надеялся, что они не понадобятся. Что касается ее, она готова быть царственной и уверенной, какие бы оскорбления ни нанес ей Мельбурн. У нее хорошая голова, и она тоже провела собственные расследования.
Когда карета остановилась у широких ступеней, ведущих в здание банка, Жозефина, наклонившись мимо мистера Оррина, делового советника отца, выглянула в окно. На ступенях стоял невысокий полный мужчина с редкими седыми волосами. Рядом, в темно-синем и сером, возвышалась стройная фигура Мельбурна.
– Точно в срок, – пробормотал отец, ступив на землю, и подал Жозефине руку. – Хороший признак.
Она на это надеялась. Когда Мельбурн взглянул на них, она кожей почувствовала пристальный взгляд
