страсть, они продолжали сжимать друг друга в объятиях. Иен понимал, что следовало бы отправить Айлен в се комнаты, но вместо этого он позволил ей немного отдохнуть, чтобы снова начать любовную игру. Только перед самым рассветом их сморила усталость, голова Иена лежала на пышной груди, которая недавно приносила Айлен столько огорчений.
Глава 5
Холодный клинок, прижатый к боку, – прекрасный способ заставить человека быстро проснуться. Медленно подняв голову с груди спящей девушки, Иен на секунду испугался, не проник ли к нему возлюбленный Каталины: тогда погибнет не только он сам, но и Айлен. Хотя у восьми Макротов, окруживших его кровать, вид был весьма неприветливый, зато они не причинят вреда Айлен. К тому же их можно успокоить с помощью свадьбы.
– Если ты удивляешься, почему нас не остановил твой оруженосец, так это потому, что он лежит связанный.
Неразумно ссориться с будущим тестем, как неразумно портить отношения с многочисленными братьями жены.
– Тебе следует объясниться, да побыстрее, – ледяным тоном сказал Алистер.
– Отец! – пробормотала Айлен, открывая заспанные глаза и не сразу поняв, что они с возлюбленным уже не одни.
Голос девушки заставил Макротов перевести взгляды на нее, и глаза у мужчин изумленно раскрылись при виде пышной груди Айлен, открытой для всеобщего обозрения. Иен чуть не расхохотался, когда Макроты снова повернулись к нему с выражением праведного гнева.
Тем временем Айлен окончательно проснулась, осознала, куда смотрят ее близкие, и, густо покраснев, быстро натянула на себя простыню, чтобы прикрыть наготу. Она собиралась поговорить с отцом и все рассказать, только не здесь и не так.
– Что ты сделал с нашей девочкой? – воскликнул Алистер, яростно глядя на Иена.
– Сэр Макрот, если вы на секунду задумаетесь, то поймете, что я тут ни при чем. Происходящее здесь могло изменить девушку – но не до такой же степени. Вы смотрите не на творение рук человеческих.
– Да-да, я не подумал. – Алистер растерянно провел рукой по густым волосам и хмуро посмотрел на дочь. – Когда они у тебя выросли? Ты скрыла от меня перемену, и я не могу понять зачем.
Несмотря на смущение, вызванное тем, что обсуждается столь интимная ее часть, Айлен нее же постаралась дать отцу честный ответ:
– Я изменилась вскоре после... ну... после созревания.
– Когда тебе было всего тринадцать? – хрипло ахнул тот, совершенно потрясенный многолетним обманом дочери.
– Да, – неохотно призналась та, опасаясь, что обидела отца.
– Я шесть лет ждал, когда ты вырастешь, а ты давно уже это сделала. Зачем же было скрывать?
Увидев, что все близкие смотрят на нее как на сумасшедшую, Айлен разозлилась:
– А почему бы и нет, раз вам хотелось только выставить меня на продажу, словно породистую корову?
– Погоди, – возмущенно начал Алистер, готовясь к спору с дочерью.
Иен поспешил вмешаться, вежливо спросив:
– Можно сказать вам несколько слов?
– А я намерен сказать тебе много больше, – снова разъярился Макрот. – Если ты собираешься обвинить ее в потере невинности и таким способом избежать женитьбы, то советую тебе как следует подумать!
– Папа! – запротестовала Айлен, считая несправедливым, что отец не дает Иену сказать хоть слово.
– Я собираюсь на ней жениться. Ничего не изменилось, – тихо, но решительно произнес тот, и никто не усомнился в его словах.
Заметно, что все Макроты сразу утеряли свою воинственность. Иен встал, оделся, вручил Айлен ночную рубашку и, улыбнувшись ей, повернулся к Алистеру!
– Могли бы мы немного поговорить вон там, сэр Макрот? – предложил он, уходя в дальний угол спальни.
Когда Айлен тоже сделала шаг, Алистер рыкнул на дочь:
– Не двигайся с места, а вы, ребята, проследите за ней. Она послушно уселась на кровать. Ей очень хотелось знать, о чем будут говорить отец и Йен, но вряд ли ей дадут услышать разговор. Братья явно намерены проявить бдительность.
– Думаю, нет нужды объяснять, как я недоволен увиденным, – тихо проворчал Алистер.
– Понимаю, сэр Макрот. Ни объяснения, ни извинения не требуются. Я просто обезумел, – с презрением к себе ответил Иен. – Она пришла, чтобы открыть мне тайну, которую так долго хранила.
– Открыть?
Алистер начал догадываться о том, что произошло.
– Именно так. Я почти два года не знал женщины. Понимаю, это меня не оправдывает, но когда моему взору открылись эти пышные прелести... – Иен покачал головой. – К тому же я выпил немало вина.
– Ты сделал ей больно? – напряженно спросил Алистер, угрожающе берясь за рукоять меча.
– Кажется, нет. Однако поклясться не могу, я уже сказал, что совершенно обезумел.
– Честно говоря, я все понимаю. Мужчина не может долго противиться искушению, особенно если оно плотское, а он долго оставался без женщины. Хочу верить, что ты не тронул бы девочку, если бы она сопротивлялась или кричала «нет».
– Конечно. Но по-моему, она не слишком хорошо понимала, что происходит, пока не стало уже поздно.
– Может быть. И все же я никак не возьму в толк, почему она скрывала свои формы, почему заставила меня думать, что фигура у нее совсем не женская. Никогда бы не подумал, что она не хочет быть женщиной.
– Дело не в этом, сэр Макрот. Она считает себя уродливой.
– Айлен, похоже, дурочка. От меня или братьев она такого услышать не могла.
– Нет. Просто Мег решила, что Айлен стала чрезмерно пышной, и девушка ей верит. Она и пришла ко мне из-за этого, думала, я найду ее уродливой и откажусь от нее. Ей хотелось объяснить вес прежде, чем будут произнесены обеты.
– Ну, теперь она должна была убедиться в своей ошибке, – насмешливо протянул Алистер. – Мужчины не впадают в безумие из-за уродливых девиц.
– Она знает, что я не считаю это недостатком, но, по-моему, грудь все равно кажется ей странной и непристойной.
– Я убью эту плоскогрудую клячу Мег!
– Видимо, женщиной руководила любовь, сэр Макрот. Ей не хотелось, чтобы над девушкой насмехались.
– Да, – подумав, неохотно согласился Алистер. – Айлен заменила Мег ребенка, которого той не дал Господь. Она не стала бы намеренно причинять ей боль. И все-таки я поговорю с этой дурой. Надо придумать, как нам объяснить неожиданную перемену в нашей девочке. Нельзя, чтобы она возвращалась к прежнему, – решил он, бросая хмурый взгляд на дочь.
– Пусть она скрывает свою фигуру, пока мы не уедем в Карэдленд. А позже, когда она снова окажется при дворе, все решат, что просто забыли, как она выглядит, или что замужество помогло ей созреть.
– Или рождение ребенка.
Иен кивнул, избегая смотреть на будущего тестя.
– Да, или это.
– А теперь мы подходим к следующему делу, с которым надо разобраться. Она больше не девица.
– Доказательство ее невинности видно на простыне. – Иен жестом пригласил Алистера убедиться в этом самому, но тот не двинулся с места.
– Которую сегодня заменят. Если не показать ее кому следует, никто не обратит на нее внимания.
