О Господи, он назвал ее шлюхой, заставил поверить, что хотел использовать так, как когда-то использовали Джудит.
К нему вернулись воспоминания о властном поцелуе, он будто наяву увидел ее обиженное и потрясенное лицо.
Что он натворил? Он не поверил ей, когда она сказала, что отец с Джейкобом обманули ее, скрыли истинную причину, для чего они хотели проникнуть на склад. Но хуже всего — он рассмеялся, когда она призналась ему в любви и хотела узнать о его чувствах.
А если она говорила правду?
И теперь уже может быть слишком поздно. Блейку не хотелось думать о том, что сделает Чарлз Эштон с Викторией, если узнает, что она любит его, Блейка.
В нем всколыхнулась паника неведомой дотоле силы. И в памяти всплыл образ Виктории, обдумывающей следующий шахматный ход: струящиеся по спине блестящие черные волосы, сосредоточенный взгляд очаровательных зеленых глаз.
С поразительной ясностью Блейк понял, что любит ее. Его неистовое желание иметь ее рядом, не позволить вернуться к отцу не имеет ничего общего с местью. Он просто не сможет вынести разлуку с ней. И при этом он утаил свои истинные чувства от Виктории — не потому, что хотел наказать ее, а потому, что боялся признаться в них даже самому себе.
После смерти матери и сестры Блейк решил ни на кого больше не полагаться в этой жизни. Он научился никому не доверять и ни в ком не нуждаться, потому что, как он считал, это было проявлением слабости, а после побега из работного дома Блейк поклялся больше никогда не быть слабым.
Но потом появилась Виктория, и он безоглядно влюбился, его пленяло в ней все: ее красота, ум, сообразительность. Он понял: она
Только теперь, возможно, слишком поздно говорить ей об этом.
— Скорее всего, это тщательно продуманная ловушка. Блейк обернулся и увидел, что Джастин стоит в дверях.
— От Чарлза Эштона я другого и не жду, — отозвался он.
— Мистер Кент сказал мне, что сегодня утром Виктория убежала из сада, получив какое-то письмо, предположительно от ее брата, — сказал Джастин. — Я подозреваю, что это письмо было, вероятнее всего, от ее отца или от Хоббса, а не от Спенсера. Пока мы говорим, лошадей уже закладывают. Дел Рей примерно в двух часах езды отсюда.
— Я — идиот. — Блейк спускался по лестнице. — Мы должны добраться туда раньше, чем с ней что- нибудь случится.
Веревка, связывающая ее запястья, была затянута невыносимо туго. Пальцы онемели, и Виктория безуспешно пыталась сгибать и разгибать их, чтобы восстановить циркуляцию крови.
Она сидела на кровати, привязанная к одному из опорных столбиков и с кляпом во рту. Полагая, что Блейк непременно появится здесь, ее отец приказал Хоббсу связать ее.
Внутри у Виктории поселился холодный ужас. С каждой минутой Блейк приближается к ловушке, а она, совершенно беспомощная, не может ничего сделать, чтобы предотвратить возможное убийство.
Виктория чувствовала, как в ней нарастает паника, угрожая лишить ее всякой способности мыслить логически. Она потрясла головой, выбившиеся пряди волос упали ей налицо.
Нельзя поддаваться страху, нельзя терять самообладание.
Виктория сделала глубокий вздох и попыталась расслабиться. Она никогда не принадлежала к тому типу женщин, которые впадают в истерику или падают в обморок. Она стала осматривать комнату, обращая особое внимание на те предметы обстановки, которые могли бы ей помочь.
Домик явно предназначался для общения человека с природой — в нем не было даже намека на роскошь. В большой комнате в одном углу стоял стол для еды, питья или игры в карты, а в противоположном — кровать. Через два окна — одно над столом, другое над кроватью — солнце освещало комнату в течение всего дня. Был еще ночной столик, два грубых деревянных стула и камин. Внимание Виктории привлек фарфоровый кувшин на ночном столике. Будь у нее возможность дотянуться до него и разбить, осколком можно было бы перерезать веревки на руках.
Она и попыталась это сделать, но все усилия оказались тщетными.
Как помочь Блейку, если она не может двигаться? Она даже не сможет крикнуть, предупредить его, потому что ей в рот запихнули шейный платок Джейкоба.
Ее ноготь зацепился и сломался о край столба кровати. Ощупав его пальцем, она нашла необработанный край, который, по-видимому, пропустил во время работы плотник.
Виктория стала лихорадочно тереть веревки о необработанную поверхность. Онемевшие пальцы плохо ее слушались, поэтому руки несколько раз соскальзывали и царапались о дерево. Но она упорно продолжала свое занятие. На лбу у нее выступил пот, плечи болели от напряжения, руки стали липкими от крови, но ее усилия были, в конце концов, вознаграждены — веревка нагрелась и стала понемногу ослабевать.
Медленно, очень медленно перетиралась веревка, но, наконец, от нее осталось всего несколько прядей волокон.
Через окно над кроватью Виктория заметила — или ей показалось, что заметила, — какое-то движение. Промелькнуло всего лишь цветовое пятно. Но она замерла без движения, волосы у нее на затылке зашевелились. Это Блейк. Он здесь, она была уверена, и, видимо, он решил подойти к домику сзади.
Он пришел за ней. Невзирая на то, что произошло между ними, он пришел. Это могло означать только одно: Блейк беспокоится о ней.
Страх и радость смешались в сердце Виктории.
С новой силой она принялась перетирать оставшиеся пряди веревки. Все теперь решало время.
Входная дверь распахнулась, ударившись о стену, и в дверном проеме появился Джейкоб Хоббс.
Виктория замерла, как ребенок с украденным леденцом в кармане.
Неужели Джейкоб подозревает, что она едва не освободилась? А может, ему стало известно о приезде Блейка?
Держа за спиной уже свободные руки, Виктория бросила на него испепеляющий взгляд.
Джейкоб захлопнул дверь и, подойдя к кровати, сердитым рывком вынул у нее изо рта шарф.
Виктория облизнула пересохшие губы и посмотрела ему в глаза.
— Никогда не знала, что ты — лакей моего отца. Оперев колено о кровать, Джейкоб сжал ее подбородок:
— Тебе следует поостеречься и не сердить меня. Я думал, ты умнее.
Виктория вертела головой, пытаясь освободиться от его хватки. Рука зудела от желания влепить ему пощечину. Но если он поймет, что она освободилась, то во второй раз ее привяжут еще крепче. Только и всего.
Было ясно, что Джейкоб не знал о появлении Блейка. Необходимо и дальше держать его в неведении.
— Это безумие, — процедила сквозь зубы Виктория. — Что ты собираешься сделать со мной?
— Я сделаю тебя своей любовницей, конечно, — склонил голову набок Джейкоб. — Хотя раньше я собирался жениться на тебе. Но эти планы рухнули в тот момент, когда ты уехала к Равенсперу. Теперь ты — всего лишь испорченный товар. Поначалу я ужасно ревновал, но потом пришел к выводу: год обучения тому, как доставить удовольствие мужчине, пойдет тебе на пользу.
— Ты такой же сумасшедший, как и мой отец, если думаешь, что я когда-нибудь стану твоей любовницей, — прошипела Виктория.
— Я уже сказал тебе, не раздражай меня.
Его лицо стало жестким, и он прижался к ее губам. Под тяжестью его тела Виктория упала на спину, на кровать, руки оказались прижатыми сзади. Он не отпускал ее губы и всем весом давил ей на грудь, мешая легким наполняться воздухом.
Виктория запаниковала, выдернула руки из-за спины и ударила Джейкоба в ухо. Он поднял голову и в изумлении уставился на нее:
