безвозвратно загублена!
– Гм-м… А у меня сложилось впечатление, что ты не очень-то любишь генерала Баррета.
– Это действительно так, – ответил Роберт, принимая бумаги от Тристана и засовывая их за пазуху, – но я люблю его дочь. Нанеся вред генералу, я заставлю страдать и Люсинду.
– Значит, сейчас мы направляемся домой к Баррету?
– К генералу пойду я один, а вы поезжайте к Карроуэям и, если туда нагрянет полиция, скажите, что я уехал в Америку, а также сообщите, что в доме Ньюкома мы обнаружили исчезнувшие из Хорсгардза секретные документы.
Тристан с беспокойством посмотрел на Роберта:
– Только прошу тебя, будь крайне осторожен!
– Обещаю!
Глава 24
История, которую мне довелось записать, была бы неполной без описания этой потрясающей катастрофы.
Роберт Уолтон
(М. Шелли «Франкенштейн)
По скучному выражению на лицах часовых, стоявших при входе, Люсинда поняла, что они не были особенно осчастливлены визитом в Хорсгардз Эвелин, пусть даже в сопровождении дочери генерала Баррета. На ее вопрос, можно ли им видеть господина Баррета, старший караульный ответил, что генерал уехал. Куда и надолго ли – этого он не знает.
– Скорее всего он уже дома, – предположила Люсинда. – И это даже лучше. Мы сможем откровенно поговорить с ним, чтобы Баррет понял все должным образом. Наверное, сначала мне лучше войти к нему одной, поскольку, если мы все разом набросимся на бедного генерала, он начнет обороняться и тогда ничего путного у нас не получится!
– Да, так будет действительно лучше, но постарайся при этом не спорить с ним, – посоветовала подруге Эвелин.
– Главное, чтобы генерал был открыт для разговора, – Люсинда вздохнула, – а это бывает далеко не всегда.
– Имей в виду, ты очень рискуешь, – предостерег ее Сент. – Обвинив Джеффри, ты уже не сможешь отступить. Подумай, стоит ли того твой Роберт?
– Мисс Баррет знает, что делает! – оборвала мужа Эвелин.
Люсинда с благодарностью посмотрела на подругу. Она понимала, на какой шаг решилась, и в этот момент поддержка Эвелин была для нее как нельзя кстати.
– Тогда – с Богом! – чуть ли не торжественно провозгласил Сент…
Люсинда толкнула дверь, но она не открылась, поскольку, видимо, была заперта изнутри. В том, что Баррет сидит за столом в кабинете, Люсинда почему-то не сомневалась, и поэтому решила постучаться.
Из-за двери тут же донеслись шаркающие шаги, загремел ключ в замке, и дверь открылась. Люсинда поспешно вошла в кабинет, чтобы не дать отцу возможности снова запереть ее.
– Папа, мне надо очень серьезно е тобой поговорить! – твердым голосом заявила она.
– Как и мне с тобой! – в тон ей ответил генерал. – Но сперва я выслушаю тебя.
– А что случилось?
И тут у нее перехватило дыхание. Только сейчас она заметила стоявшего у окна Джеффри Ньюкома, который не отрываясь смотрел на нее.
Чтобы выиграть время, Люсинда сделала удивленные глаза и небрежно спросила:
– Джеффри, почему вы бросили меня на ярмарке? И как очутились здесь? Папа, может быть, ты объяснишь мне, что все это значит?
– Я уже ухожу! – ровным голосом ответил Джеффри и направился к двери.
Проходя мимо Люсинды, он лишь слегка кивнул ей.
Первое, о чем подумала в тот момент Люсинда, относилось не к Джеффри, а к Роберту. Если Джеффри прямо с ярмарки поехал сюда, значит, у Роберта и его друзей остаюсь больше времени для поиска бумаг в доме Ньюкома!
– Джеффри, – сказала она ему вслед, – разве в моих словах было что-то обидное?
– Я разочарован, поскольку был о вас лучшего мнения! – процедил он в ответ.
Нахмурившись, Люсинда долго смотрела ему вслед и, только когда входная дверь внизу громко хлопнула, повернулась лицом к отцу; но тот угрюмо уставился куда-то в сторону.
– Ты очень активно поработала у меня за спиной! – прорычал генерал. – Попросив меня немного потерпеть, ты использовала это время, чтобы поиздеваться над человеком, которого я считаю своим другом, человека, с которым, как мне казалось, тебя могли бы связать, возможно на всю жизнь, серьезные отношения…
– Что, черт побери, он тебе здесь наговорил? – не выдержала Люсинда.
Она подумала, что Джеффри, вероятно, не мог знать всего – иначе, вместо того чтобы тратить время на разговоры с ее отцом, он первым делом бросился бы домой. От этой мысли сердце Люсинды сковал
