– Почему бы нет?
– Потому что Джорджиана запретила мне просить тебя об этом.
Между тем они уже почти выехали из городка. Улицы на окраинах выглядели даже еще более многолюдными, нежели в центре, и Роберт неожиданно почувствовал, как нечто тяжелое стало давить ему на грудь. Он постарался дышать глубже.
– Ты действительно хочешь помогать в саду? – спросил Роберт брата. – Сдается мне, тебе было бы куда полезнее покататься на свежем воздухе вместе с Шоу или Тристаном.
– Мне интереснее кататься с тобой, Роберт! – обиженным тоном отозвался Эдвард; – Тем более что у тебя есть чему поучиться.
– Например?
– Например, тому, что ты, когда скачешь на Толли, порой отпускаешь узду и сидишь в седле с совершенно свободными руками. Я бы тоже хотел постичь это искусство на своем Вихре. – Эдвард помолчал несколько мгновений, а потом нахмурился. – Поскольку никто больше не желает говорить о розарии, то я помогу тебе. Ты не должен вкалывать в одиночку!
– Спасибо, Эдвард.
Мальчик просто расцвел от счастья, и мир показался ему очень даже справедливо устроенным. Роберт бросил на него завистливый взгляд. Когда-то он тоже пережил все это, но затем неизвестно почему что-то потерял в своей жизни и до сих пор точно не знал, что именно. Так или иначе, но с тех пор все пошло у него не так, как хотелось бы, а весь мир вдруг стал скучным и неинтересным. Может быть, все произошло потому, что он совершил в жизни нечто такое, после чего возврат к прошлому оказался невозможным?
– Давай купим рыбу вон у того торговца, – предложил Эдвард.
– Пожалуй.
Роберт спрыгнул на землю и подошел к сгорбленному старику, все лицо которого изрезали глубокие морщины. Старик сидел на краю повозки, нагруженной рыбой, и выжидающе смотрел на подошедшего покупателя.
– Я хотел бы купить немного рыбы, – сказал Роберт.
– Прошу вас, милорд! У меня здесь полно любой рыбы, какую только изволите пожелать. Треска, макрель, корюшка и много другой, причем вся свежая, только что выловленная…
– Мне нужно две дюжины тушек любой рыбы, – перебил его Роберт.
– Пожалуйста, милорд! Какого размера желаете?
Роберт развел руки примерно на треть метра:
– Вот таких, если можно!
– Для стола подойдет треска, – посоветовал торговец.
– Мне нужно не для стола, а для удобрения.
– Что?
– Для удобрения цветочных клумб.
– Другими словами, вы намерены смешать мою чистую свежую рыбу с грязью? Извините, но это означает, что она пригодна только для погребения!
– Мы все годимся только для погребения! – буркнул Роберт. – Сколько это стоит?
– Десять шиллингов.
– Восемь! – Роберт выгреб из кармана несколько монет.
– Пусть так, милорд! Правда, в этом случае я не отвечаю за качество!
Рыбу завернули в старые газеты и опустили в глубокую сумку, приготовленную Робертом специально для этой цели.
– Едем! – сказал Роберт Эдварду и вскочил в седло.
Когда они проехали с полмили, Роберт вдруг обратил внимание на то, что Эдвард ведет себя необычно тихо.
– Да что это с тобой?
– Ты плохо разговаривал с тем торговцем, – буркнул Эдвард, – и он обиделся.
– Извини, – невольно смутившись, ответил Роберт. – Я просто неважно себя чувствую. Думаю, мне надо поскорее попасть домой и хорошенько выспаться.
– Помню, каким ты вернулся после битвы с Наполеоном. Шоу был уверен, что ты шел на войну, чтобы умереть, но я знал, что это не так!
– Откуда ты мог это знать?
– Потому что ты мне писал тогда, что собираешься научить меня прыгать через заборы, когда я вырасту. Значит, ты отнюдь не хотел умереть! Эндрю предложил мне то же самое в прошлом году, когда ты был в Шотландии, но я хотел, чтобы меня обучал этому только ты и никто другой!
Роберт совсем забыл о том письме. Это было последнее из всех писем, которые он когда-либо посылал, и он отправил его в ночь… в ночь, которая перевернула всю его жизнь!
Впереди показался знакомый дом.
– Ты должен поучиться у Эндрю, – буркнул Роберт, пуская Толли в галоп.
