— Если честно, милорд, мы не знаем.
— То есть как это — не знаете?
— Мы получили анонимное письмо, в котором автор советовал нам повнимательнее присмотреться к предсмертной записке вашей жены, К письму прилагался счет из магазина и информация о том, что ваша жена собиралась пообедать с подругой — в день после своей смерти. Мы побеседовали с подругой, и та все подтвердила, хотя и не припомнила, чтобы кому-то об этом рассказывала.
— Стало быть, письмо мог написать кто угодно — мой шурин, лакей и даже этот проклятый ростовщик Тиммз, если он встречался с Сарой в день ее смерти и та упомянула об обеде с подругой.
— Ваш шурин?
Дэвид вздохнул. Он не хотел навлекать на Ричарда подозрение раньше времени, но и не мог допустить, чтобы мальчишка отравил жизнь всем, кого любил Дэвид.
— Я говорю о брате Сары Ричарде Линли. Он обвинял меня в ее смерти с того самого дня, когда она якобы покончила с собой. Неделю назад он попросил у меня денег, но я ему отказал, потому что Ричард такой же заядлый игрок, как и Сара. Думаю, он вполне способен на месть.
Пинтер достал из кармана блокнот и сделал в нем пометку.
— Наверное, нам стоит поговорить с мистером Линли. Если он написал письмо, нам необходимо знать об этом. Если он знает больше, чем говорит, мы это установим.
— Хорошо. Но есть и еще одна просьба…
Дэвид коротко обрисовал ситуацию с Тиммзом. Пинтер вновь что-то записал в блокноте, пообещав присмотреться к ростовщику, хотя и согласился с Дэвидом в том, что Тиммз не смог бы пробраться в спальню к Саре незамеченным.
Убрав блокнот в карман, Пинтер произнес:
— Вы высказали мне две просьбы, какова же третья?
— Прежде чем мы уедем, я хотел бы поговорить с миссис Харрис.
— Я не могу позволить вам разговаривать с ней с глазу на глаз иначе…
— Знаю. Иначе затея с мышеловкой лишена смысла. Но вы можете присутствовать при этом разговоре. Я должен заставить ее понять, почему я сделал то, что сделал.
В глазах Пинтера на мгновение вспыхнуло нечто очень похожее на сострадание.
— Хорошо. Только недолго.
Они вернулись в кабинет. Шарлотта смотрела в окно, пока Бейнс складывал в саквояж сыщика переписку за все четырнадцать лет.
— Шарлотта, — произнес Дэвид. — Мне нужно идти.
Шарлотта обеспокоено обернулась.
— Тебя арестовали?
— На этот раз мы не арестуем никого, миссис Харрис, — вступил в разговор Пинтер. — Но нам с его светлостью нужно кое-что обсудить. Вы можете ехать домой, но я настоятельно рекомендую вам не покидать город.
Шарлотта побледнела, услышав это, но все же направилась к двери, даже не взглянув на Дэвида.
Однако виконт не мог позволить ей уйти вот так просто. Преградив ей дорогу, он негромко произнес:
— Я хочу, чтобы ты знала: я не желал причинить тебе боль.
— Правда? — с сарказмом спросила Шарлотта. — Даже когда задумал план мести?
Дэвид вздрогнул.
— Я уже говорил тебе, что, как только мы начали переписываться, все изменилось. И к тому времени как решил состряпать поддельное завещание, я хотел только одного: исправить то, что сделал.
— Я не верю в твое бескорыстие, — произнесла Шарлотта тоном, от которого сердце Дэвида болезненно сжалось. — Независимо от того, признаешь ты это или нет, ты хотел наказать меня за унижение, которому я подвергла тебя и твою семью много лет назад.
— Неправда!
— Да что ты говоришь? — горько усмехнулась Шарлотта. — Когда несколько минут назад ты рассказал мне, ради чего все задумал, гнев в твоем голосе звучал так явно, словно и не прошло этих четырнадцати лет. Ты можешь этого не осознавать, но все еще злишься на меня за то, что я сделала.
— Все не так просто.
— Гораздо проще, чем тебе кажется. Ты не открыл мне правду только потому, что не хотел простить меня за прошлое. Много лет назад я поломала твою жизнь, и ты решил отплатить мне той же монетой. Теперь пришла пора устроить так, чтобы все шло по задуманному тобой плану. Чтобы я плясала под твою дудку.
Мысль о том, что Шарлотта, возможно, права, лишь подлила масла в огонь.
— Я взялся за это, потому что ты мне небезразлична!
— Да ты просто не мог допустить, чтобы я узнала, какой ты на самом деле. Ведь тогда мне не нужно было бы больше испытывать чувство вины. Тогда виновны были бы мы оба. Это поставило бы нас на одну ступень, не так ли? А ты не хотел этого допустить.
— Ты забыла, что я просил тебя… — Дэвид бросил взгляд на Пинтера, а потом решил, что скрывать от него что-либо бессмысленно. — О том, что я просил твоей руки?
— Как я могла это забыть? Ведь ты предложил мне брак, в котором главенствовать будешь ты, а мне останется скромная роль жены. — Глаза Шарлотты потемнели от боли. — Ты предложил мне закрыть школу. Все сложилось бы для тебя более чем удачно, если бы я приняла это предложение. Тебе не пришлось бы признаваться в том, что кузен Майкл — это ты. Как, должно быть, тебе хотелось подчинить себе меня и мою жизнь.
Только теперь Дэвид понял, как глубоко ранил Шарлотту, и эта мысль похоронила под собой все его надежды. А то обстоятельство, что некоторые из ее обвинений оказались близки к истине, лишь усугубило положение. Он пытался избежать необходимости открыть Шарлотте правду, хотел манипулировать ею.
— Ты права, — произнес Дэвид. — Я был в отчаянии. Но совсем не по тем причинам, что назвала ты. Я не хочу потерять тебя, дорогая.
— Не называй меня так больше. — Глаза Шарлотты наполнились слезами. — Ты ни разу не сказал, что любишь меня. Сегодня я поняла почему. Ты не можешь простить меня за то, что я когда-то разбила тебе сердце. И я сомневаюсь, что когда-нибудь простишь.
Пока Дэвид стоял, ошеломленный ее словами, Шарлотта тихонько выскользнула из кабинета.
«Ты не можешь простить меня за то, что я когда-то разбила тебе сердце. И я сомневаюсь, что когда- нибудь простишь».
Как она могла подумать такое? Ведь это неправда, черт возьми!
— Милорд, — раздался голос Пинтера. — Нам пора. Еще многое предстоит сделать.
Дэвид оцепенело кивнул. Шарлотта никогда не простит ему обмана. И это означает, что он потерял ее навсегда.
Глава 25
В течение последних нескольких дней Шарлотта старалась не думать о Дэвиде. Но забыть о нем не позволяли сыщики с Боу-стрит, рыскавшие по дому в последние два дня и расспрашивавшие слуг и преподавателей. К счастью, осенний семестр закончился неделю назад и в школе не было девушек, которые немедленно начали бы сплетничать и передавать родителям новости о том, что в их учебном заведении проводится расследование. Но зато к услугам сыщиков были учителя, которые, по словам Теренса, всячески поддерживали Шарлотту и были полностью на ее стороне.
Теперь, когда все газеты только и обсуждали на все лады обстоятельства смерти Сары, Шарлотта
