взглянул на Хантера: – Ты уверен, что он нужен тебе живым?
– Боюсь, что так, Чарли. – Хантер посмотрел на Уоткинса. Угроза Чарли заставила того замолчать, но ярость так и бурлила в нем. – Они хотят сдать его властям в Литл-Крике!
– Литл-Крик? Мы, кажется, проезжали рядом с этим городком? – спросила Лина.
– Угу. Около года назад Уоткинс послал туда своего человека. Тот убил конвой, выкрал зарплату рабочих и свалил все на меня. Вот ему и придется покаяться в грехах перед судом, раскидать кучу лжи, которую взгромоздили на мои плечи. В суде должны разобраться в этой истории, да и в некоторых других тоже, а потом вынести свое решение. Уоткинс должен понести наказание за все свои преступления.
– Значит, сам ты, получается, не преступник, так я понимаю? – Джед даже выронил кружки, которые собирал для мытья.
– Нет. И если быть честным...
– Какая чудесная перемена... – не без ехидства произнесла Лина.
Хантер решил, что пока лучше проигнорировать ее замечание.
– Я никогда и не был преступником. Я долго пытался проникнуть в окружение Уоткинса, старался втереться в доверие и получить у него работу, чтобы быть в курсе всех дел. Деньги, которые мы украли для него, должны быть возвращены. Надеюсь, что вы не возражаете.
– С этим-то все ясно, – ответил Чарли. Джед согласно кивнул. – Да мы практически и не видели ничего из этих денег.
– Но, думаю, нам с законом все равно не стоит связываться, – вмешался Джед. – Мы все равно для него преступники. Какой у них с нами разговор? – Его глаза вдруг расширились, и он нерешительно потянулся к кобуре. – Ты ведь не собираешься заложить нас шерифу? И как быть с Линой? – Он указал на Тома: – А он? Разве его не разыскивают, как и нас?
– Я не собираюсь выдавать кого-либо из вас законникам, парни. Только Уоткинса. – Хантер взглянул на Лину. – Когда Уоткинса изобличат и осудят, он автоматически потянет за собой и шерифа Мартина, так что и твой случай, Лина, будет расследован. – Снова переведя взгляд на Чарли и Джеда, он строго проговорил: – Я предлагаю вам шанс навсегда покончить с этой жизнью.
– Не садясь за решетку? – уточнил Джед.
– Не садясь за решетку.
– Думаешь, тебе это под силу?
– Уверен, что здесь не возникнет никаких сложностей, – ответил за него Том.
– Откуда у тебя такая уверенность? И кто ты такой, черт побери? – поинтересовался Чарли.
– Я тоже ломаю над этим голову, – пробормотала Лина, взглянув на Тома.
– Зовут меня Себастьян Лукас Крейн Третий, – слабо улыбнулся в ответ Том. – Исполняю обязанности федерального маршала.
Лина даже оцепенела от неожиданности:
– Н-но... этот охотник за наградой. Вы же убили его, не так ли?
– Ничего подобного. Я подкрался к нему, приставил «кольт» к его голове и вежливо объяснил, что он мешает мне заниматься делом государственной важности. И сказал, что был бы очень признателен, если бы они с дружком немедленно смылись, исчезли, испарились. Велел ему лечь трупом, пока мы не уедем восвояси, а потом догнать своего товарища по несчастью. А еще посоветовал ему найти себе другое занятие, поскольку охота за наградами ремесло рискованное, так недолго и в ящик сыграть.
– А Люк? Вы просто охотились за ним, да?
– Да, за Люком Мидом я охотился уже давно.
– О! Я счастлива, что вы прогнали его, вот только жаль, что для этого вам пришлось убить его.
– А мне не жаль. – Он поморщился, заметив, как шокировали всех его слова. – Видите ли, тут столкнулись интересы. Представитель закона говорил во мне, что лучше бы захватить его живым, но человек жаждал прикончить негодяя. Он убил моего лучшего друга.
– Простите меня, – выдавила из себя Лина. – И все это время... – Она потупилась. – Я даже не подозревала... Теперь вы стали намного разговорчивее. И... намного... э-э... законнее.
– Несдержанность стольких людей погубила... Помалкивай – и не проболтаешься. Я выучил это как первую заповедь моей профессии: маска молчаливого парня с холодными как сталь глазами практически неуязвима. И внушительна. Когда вы открываете рот, люди слушают вас с особым вниманием и почтением. И угроза из ваших уст становится куда весомее. И вообще, если люди не знают вас и не могут предугадать ваши действия, они будут опасаться и сторониться вас.
Лина вздохнула и перевела взгляд на Хантера. У Тома были причины помалкивать и скрываться под чужим именем, были они и у Хантера. Однако причин вести себя и с ней в личной жизни таким же образом она не видела. Значит, он не доверял ей. Именно это более всего уязвляло Лину. Но она постаралась спрятать свою обиду подальше.
– Оказывается, с того самого момента, как Черити вышвырнула меня на улицу, меня окружали одни лгуны.
– Ну нет уж, ты послушай хоть минуту... – запротестовал Хантер, решив, что пора уже оправдываться.
– Мы тебе ни в чем не врали, – возразил Чарли. Джед тоже поддакнул товарищу.
– Знаю и очень вам за это благодарна. Вы-то вели себя как настоящие друзья.
Хантер нахмурился, понимая, что и эти слова метили в него.
Лина посмотрела на Тома.
– В этих мешках собраны все наши вещи? – спросила она.
– Угу. Твои я завернул в синее одеяло. Подумал, вдруг они тебе срочно понадобятся.
– Спасибо, вы очень предусмотрительны. А теперь, если позволите, я переоденусь, пока это шикарное платье не превратилось в половую тряпку.
Поскольку никто не проронил ни слова, она направилась за своими вещами. Вскоре, найдя укромный уголок, где она могла уединиться, занялась какими-то своими женскими делами.
Хмуро поглядывая в сторону Лины, пока та не скрылась из виду, Хантер спросил Тома:
– Полагаешь, что мы уже в безопасности?
– Думаю, что нам уже ничто не грозит до конца поездки. Чтобы добыть новые подпруги к седлам или починить старые, парням Уоткинса понадобится немало времени, К тому же уже стемнело, следы не видны. А если они успели выехать до наступления темноты, то все равно теперь вынуждены будут сделать привал.
– Ты уверен, что эти наемные убийцы столь верны и преданны хозяину, что решатся с риском для жизни преследовать нас?
– Верность и преданность не имеют к этому никакого отношения. Но подозреваю, что кто-нибудь из этих ребят решит, что игра стоит свеч. Уоткинс никогда тебе не говорил, как застраховал свою жизнь на случай, если его все же схватят и он попадет в руки закона? Ничего не слышал о сумме награды тому, кто его освободит?
– Дьявольщина! Я совсем забыл об этом.
– На две тысячи долларов можно купить солидный куш преданности.
– Тогда нам надо дежурить ночью.
– Не помешает. Если представить, что будет, если один из его цепных псов все же нашел выход из положения и все это время несся за нами по горячим следам.
Распределив, кто за кем заступит на дежурство, Хантер загрустил и уставился в ту сторону, куда скрылась Лина.
– Наверное, сейчас бессмысленно пытаться что-либо объяснить ей... – сказал он, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Если не решишься сейчас, то потом такая возможность появится у тебя, лишь когда ты доберешься до Такмена. Не раньше. А к тому времени ее ожесточение против тебя окрепнет настолько, что она тебя и слушать не захочет. Почему ты не доверился ей? – спросил Том.
– Сначала я не был уверен, что ей можно доверять такие сведения. Уж очень ее история неправдоподобна, словно белыми нитками шита.
– Но ведь это правда! Давай-ка топай к ней, сейчас же. Когда она вернется, у нее, чует мое сердце, не
