сильнее вжался в стул. Чертыхнувшись себе под нос, он стал смотреть в окно, где по синему небу проплывали густые облака. Если бы не похороны, они сейчас уже начали бы клеймить скот. Погода стояла самая подходящая.
— Тебе тоже будет нелишне знать положение дел, — сказал Хэйл, поддержав старшего брата. — Итак, начнем. Вам известно, что ваш отец купил ранчо уже после смерти вашей настоящей матери?
Джейсон Хардинг коротко кивнул:
— Папа заработал все своим потом и кровью.
— А вы в курсе, что ваша мачеха Луиза сама из богатой семьи?
Кайл простонал и воздел глаза к потолку. Джейсон перестал ходить взад-вперед и выглянул в окно. В комнате наступила мертвая тишина. Адвокат нервно протер свои очки, глянул на разложенные перед ним бумаги и продолжал:
— Вы должны знать, что Луиза составила это завещание после смерти своих родителей, которые оставили ей все деньги. В то время ваш отец уже крепко стоял на ногах. Вы сами были многообещающими молодыми людьми и фактически не нуждались в чем-то сверх того, что уже имели.
Джейсон оглянулся на него и поморщился.
— Помимо того, что мама воспитала нас, она еще и всячески нас баловала, так что хватит ходить вокруг да около. Мы любили ее так, как если бы она была нам родной матерью. Говори о деле.
Хэйл тяжело вздохнул и поднял со стола пожелтевшие от времени листки бумаги.
— Но вам известно не все и… Честно говоря, я даже не знаю, как вам сказать об этом. Семья Луизы вела дела с моим отцом, так что ее завещание составил он. Я же впервые заглянул в него лишь после того несчастного случая, в результате которого погиб ваш отец. Все говорило за то, что не выживет и ваша мачеха. Откуда появились деньги, о которых говорится в этой бумаге, я не знаю. Мой отец был очень скрытным человеком и все держал у себя в голове. Никаких документов я не нашел.
Кайл смотрел на танцующие блики на лампе, но напряженный взгляд Джейсона вновь обратился на адвоката. Зрачки его сузились, и Хэйл смутился. Они выросли вместе и знали его как свои пять пальцев. От них ничего нельзя было скрыть. Он понимал, что нет смысла тянуть время и надо просто сказать все как есть.
Он поднял голову, наткнулся на злой взгляд Джейсона и тут же вновь опустил глаза на разложенные перед ним бумаги.
— Ваша мать, то есть мачеха, оставила все свое состояние некоей Эванджелин Пейтон Хауэлл.
Теперь на него уставились уже оба брата. Хэйл нервно дернул рукой тугой воротничок. Братья были крепче его и славились своей несдержанностью. К тому же, похоже, они еще не поняли, что он сказал.
— Кто такая эта Эванджелин Пейтон Хауэлл, черт возьми? — спросил после долгой паузы Джейсон.
Хэйл пожал плечами:
— Я знаю о ней не больше вашего. Мне только известно, что в течение последних семнадцати лет ваша мать регулярно отчисляла деньги на имя этой девочки. Средства поступали в руки одной женщины в Сент-Луисе и предназначались для Эванджелин Пейтон Хауэлл. Я не знаю, кто была эта женщина, но подозреваю, что она раньше служила отцу Луизы.
«Или была его любовницей», — подумал он, но вслух не сказал. Сайрус Хардинг был в Минерал-Спрингсе влиятельным человеком, и бросать на него тень не стоило даже после смерти.
Джейсон взглянул на Хэйла с ледяным спокойствием во взгляде:
— Ясно. Значит, деньги матери отходят какой-то девчонке из Сент-Луиса, которую мы знать не знаем и видеть не видели. Папа не разрешал ей тратить собственные средства на ранчо, так что мы ничего не потеряем. Мама покупала лишь кое-какие украшения, но это мелочи. Нас это завещание ничем не ущемляет, а если мамины деньги — единственное средство к существованию для этой Эванджелин, то, очевидно, они нужны ей больше, чем нам.
Хэйл глубоко вздохнул и вновь протер свои очки.
— Это очень великодушно с твоей стороны. Отец Луизы в свое время основал опекунский фонд в пользу своей дочери. Так вот к Эванджелин, по достижении ею двадцати одного года, перейдет главная часть средств фонда. Это произойдет примерно через шесть месяцев. И я вообще не беспокоил бы вас, если бы не одно обстоятельство.
Джейсон оперся обеими руками о стол и замер в напряженном ожидании. Хэйл вновь опустил глаза на свои бумаги.
— Ваш отец оставил половину своего состояния вам с Кайлом, а остальное Луизе как своей жене. Не думаю, чтобы ему было что-то известно о ее собственном завещании. Как я уже сказал, когда она составляла его, вы ни в чем не нуждались. Вам ее деньги были ни к чему, а она только недавно вышла замуж за вашего отца… Полагаю, ей и в голову тогда не приходило, что он оставит ей половину ранчо.
Джейсон оторвался от стола и сжал кулаки. Теперь даже Кайл внимательно слушал адвоката. Вот он перевел озабоченный взгляд на старшего брата, словно желая увидеть в его глазах опровержение своим растерянным мыслям. Но Джейсон так посмотрел на него, что Кайлу стало тошно.
— Ты хочешь сказать, что после смерти отца половина ранчо перешла к маме, несмотря на то что она и сама умирала? А теперь эта половина, согласно ее завещанию, будет принадлежать таинственной Эванджелин Пейтон Хауэлл?
Хэйл прокашлялся и утвердительно кивнул.
Кайл даже присвистнул, а Джейсону показалось, будто он ослышался.
Глава 6
Убеждение Тайлера в том, что ему следовало остаться в Новом Орлеане, распрощавшись со своими подопечными, еще больше укрепилось к тому времени, когда речной пароход подошел к причалу в Хьюстоне. Во время пересадки с одного парохода на другой, случившейся несколькими днями раньше, он занял отдельную каюту, потому что не мог уже ночевать вместе с Эви — это сказывалось на его психике. К сожалению, данная мера не могла полностью исключить их встреч, Тайлеру оставалось лишь проклинать свою судьбу.
После освобождения из федеральной тюрьмы, где он томился большую часть войны, Тайлер твердо решил не связываться впредь с так называемыми «порядочными» женщинами, ибо всякого рода обязательства были не для него. Семнадцать лет своей жизни он провел в коконе любви, но кокон прорвался с началом войны. Теперь Тайлер был свободен и не собирался терять эту свободу.
Но разве мог он предположить, что повстречается с Эви Пейтон? Девственниц он всегда избегал больше чем кого бы то ни было. Окунувшись в жизнь карточного игрока, он окончательно распрощался с правилами благородного общества, в котором прошла его юность. За девственницами надо было терпеливо и вежливо ухаживать, а у Тайлера не было на это ни времени, ни желания. Ему нужны были горящие желанием самки, к тому же без всяких обязательств.
Будучи постоянно на глазах у нее или у ее брата, Тайлер не мог приблизиться к другим женщинам на пароходе. Куда бы он ни повернулся, всегда натыкался взглядом на Эви. Она смотрела на него своими большими смеющимися глазами и тащила за собой свой нарядный шлейф. Это сковывало его. В чем была причина? Он предпочитал не заглядывать глубоко в себя и надеялся, что наваждение исчезнет, как только они расстанутся в Минерал-Спрингсе.
…Но, глядя сейчас на болтуна в котелке, сидевшего за конторкой в хьюстонском транспортном агентстве, Тайлер начал всерьез опасаться, что уже никогда с ними не расстанется.
— Один дилижанс в неделю, говорите? И что же вы теперь мне прикажете делать? Посадить даму со всеми ее вещами на мула и отправить в направлении Минерал- Спрингса?
Продавец билетов пожал плечами:
— На завтрашний рейс еще осталось два билета. Вы можете послать ее вместе с братом вперед, а сами дождетесь следующей недели.
Ах, если бы… Искуситель! С каким непередаваемым удовольствием Тайлер посадил бы их завтра в дилижанс и помахал на прощание рукой! Какая ему разница, что с ними может случиться в дороге?
Но тут он вспомнил обо всех событиях, которые произошли со дня отправления из Натчеза, и как следует выругался. Эви, конечно же, упросит возницу посадить ее на козлы, и как только краснокожие увидят девчонку, они возжелают ее красивый скальп и уж не оставят дилижанс в покое. Вообще-то Тайлеру всегда было приятно находиться в обществе привлекательных женщин, и что поделаешь, если от Эви Пейтон можно ждать только неприятностей? Красавица, скликающая все неприятности на свою голову и на головы окружающих, — это опасно. Тайлер почти жалел о том, что у нее не крючковатый нос и не острый подбородок.
Нет, он не мог отпустить Эви и Дэниела одних, так как знал, что после этого его замучает совесть. Уж не говоря о том, что они сами ни за что не отвяжутся от него до тех пор, пока он не довезет их до Минерал-Спрингса. Невинность их, с которой они упрямо не желали с ним расставаться, честно говоря, подкупала. С другой стороны, ждать еще неделю следующего рейса он тоже не мог. «Все закончится тем, что я либо уложу Эви в постель, либо задушу ее голыми руками».
Перегнувшись через конторку, Тайлер начал отсчитывать деньги.
— Дайте мне эти два билета на завтра и скажите, где можно тут поблизости купить лошадей?
Дэниел и его сестра восприняли известие о покупке двух лошадей с удивлением, но без явных возражений. Тайлер взял с них за эту покупку лишь половину денег, хоть они и не подозревали об этом. Дети, чистые дети! Им еще крупно повезло, что они повстречались с ним, а не нарвались на мошенника, который обобрал бы их до нитки. Впрочем, самому Тайлеру от осознания этого было не легче. А когда они на следующий день тронулись в путь, настроение у него и вовсе испортилось.
Поскольку весь багаж Эви невозможно было впихнуть в дилижанс, пришлось нанимать еще специальный фургон. С собой девушка взяла лишь самое ценное. Что касается
