– Отец нам многого не позволял, – уточнил Рори. – Кстати, я хорошо помню, как и почему ты покинул этот дом. Его ненависть принесла больше вреда клану, чем Кэмпбеллы. Неужели ты бы хотел, чтобы все так и продолжалось, пока не вымрет последний Маклейн?
На этот раз Патрик не мог не согласиться, но… С самого рождения его учили ненавидеть Кэмпбеллов и при каждом удобном случае убивать их. История его рода была пронизана несчастьями, причиной которых являлось предательство Кэмпбеллов.
– Ты помнишь, когда Маклейн в последний раз женился на Кэмпбелл? – обратился он к брату.
– Да. Этот человек опозорил наше имя.
У Патрика возникло чувство, будто земля под ногами закачалась. Будучи солдатом, он знал, что может оказаться в испанском плену, что может быть убит, покалечен, взят в плен. Но это!.. Это было нечто совсем другое, непостижимое и неприемлемое.
– Отец наверняка перевернулся в могиле, – посетовал он.
– Возможно, – пожал плечами Рори. – Но это его проблема, не моя.
– Я старший, – продолжил Патрик. – Я хозяин.
Ему и самому не понравилось высокомерие этих слова, но они вырвались у него как-то сами собой. Рори нахмурился:
– Да, брат, и я с нетерпением ждал твоего возвращения со дня твоего ухода. Но теперь все изменилось, и ты не можешь повернуть события вспять.
«Как знать», – подумал Патрик.
– Нужно кого-то отправить в Глазго за кораблем, – наконец сказал он.
– Хорошо.
– И приготовь надежные покои для сеньориты Мендосы и ее служанки.
– Этим займусь я, – заявила Фелиция Кэмпбелл, выступая вперед. В ее словах звучали энергия и добродушие, и Патрик не чувствовал в ней фальши. Очевидно, она хотела добиться его расположения, а заодно угодить мужу, которого, видимо, очень любила.
Господи, Кэмпбелл! Патрик чуть заметно кивнул:
– Я буду на корабле, пока не закончится разгрузка.
Он хотел, чтобы мавры спокойно дождались прихода другого судна и, Боже, помоги ему, он не мог оставаться под одной крышей с женщиной Кэмпбелл.
Улыбка Рори потухла, словно он прочёл мысли брата.
– Как пожелаешь, – спокойно произнес он. – Комната отца свободна. Мы все приготовим, и ты сможешь занять ее, как только пожелаешь. Нам всем хотелось бы проводить с тобой больше времени…
– Еще успеете, – коротко бросил Патрик.
– Я сообщу королеве Маргарите, что ты вернулся.
– Какое дело до этого королеве? Яков поддерживал Кэмпбеллов-. – Патрик сделал паузу. – Что Ангус, еще жив?
– Нет, он умер в прошлом году. Его титул унаследовал Джейми Кэмпбелл.
– А Флодденское сражение? Кое-какие новости я слышал на галере, но испанцы всегда лгали нам, и я не знал, чему верить.
– Король Яков погиб, и с ним еще девять тысяч шотландцев, – с горечью констатировал Рори. – Среди них два аббата, девять графов, сын Якова Александр, архиепископ Сент-Эндрюс. Каждая семья потеряла своих лучших сынов.
– Но почему?
– Яков оказался никудышным генералом, да и пушки англичан стреляли дальше. В итоге Яков позволил себя окружить, потому что посчитал нечестным атаковать врага, пока тот форсирует реку. Англичане таким благородством не страдали.
– Ты был там?
Лицо Рори помрачнело.
– Нет. Фелиция только что родила ребенка, и Лахлан отправился вместо меня. Он едва не погиб, и погиб бы, если бы не одна английская вдова. Мы потеряли Гектора и еще пятьдесят Маклейнов.
– А Кэмпбеллы?
– Гораздо больше.
– Я должен был быть там. – Патрик невольно нахмурил брови. – Мне нельзя было уезжать.
– Тогда, возможно, и ты сложил бы там голову, в то время как у Шотландии все воины наперечет, а король – еще дитя. Королеву тянут в разные стороны. Преданные шотландцы говорят одно, а те, кто считает, что мы должны заключить с Англией альянс, – другое.
– Сколько теперь у нас солдат?
– Около сотни подготовленных и сотни две тех, кто сможет в случае необходимости сражаться.
Услышанное потрясло Патрика. Когда-то Маклейны были одним из самых многочисленных кланов Шотландии, теперь же от прежнего количества осталась всего одна треть, и клану потребуется немалое время, чтобы восстановить силы.
