она сжимает поводья.
– Вам нечасто приходилось ездить верхом?
– Нет, – ответила она, но внутренний голос подсказал ей, что он ей не верит.
– А где испанец? – Патрик обернулся к брату.
– Листает книги Лахлана.
– Кто-нибудь наблюдает за ним?
– Да. Ворота заперты, и он не сможет уйти незамеченным.
Патрик кивнул:
– Нам нужно поскорее закончить это дело. Как товар?
– Совсем неплох, и продать его будет нетрудно, но не в Марокко, а на английской границе.
Патрик вскинул брови.
– У нас там есть надежные покупатели, – пояснил Рори.
– Шотландцы?
– Англичане.
Патрик усмехнулся:
– А ты стал куда более предприимчивым после моего отъезда…
– Мы очень нуждались в деньгах, а отец тогда перестал чем-либо интересоваться, кроме своего вина. Кэмпбеллы регулярно нападали на наших людей, и народ начал разбегаться. Вот тогда-то торговля и стала нашим спасением.
Патрик кивнул:
– Мне нужны деньги для команды. Я собираюсь поселить их в Инверлейте, пока не прибудет корабль, и хочу разместить с ними несколько Маклейнов.
– Думаешь, могут возникнуть проблемы?
– Нет, но люди давно не были дома или не имеют его вовсе, так что им некуда возвращаться. Большинство не держали в карманах и пяти фунтов, и все прошли через ад. Полагаю, горсть золотых монет укрепит их веру в меня.
Рори кивнул.
– Еще мне нужна лошадь.
– Езжай с мисс Мендосой, – предложил Рори. – Она мало весит, и кобыла выдержит вас двоих.
Джулиана увидела в глазах Патрика сомнение. Еще бы! Она как-никак племянница человека, причинившего ему столько несчастий…
– Хорошо, – наконец решил Патрик. – Подвиньтесь.
Не успела Джулиана и глазом моргнуть, как Патрик уже уселся позади и забрал из ее рук поводья.
Вот и вся попытка совершить побег. Она сожалела об утраченной возможности, но тут ее поглотили новые ощущения: тепло Патрика, твердость мышц, соприкосновение с его сильными бедрами.
Джулиана вдруг обнаружила, что опирается на его торс и от их тесного контакта в ней разливается жаркая магма.
Патрик пришпорил лошадь, и Джулиана инстинктивно вцепилась в ее гриву.
Они скакали вдоль гребня утеса, и девушке казалось, что она слышит гулкий стук его сердца. Она тоже любила скакать во весь опор по песчаным пляжам близ дома, но холодное пенящееся море внизу и ветер, разметавший ее волосы, привнесли в скачку нечто новое.
Когда до ее ушей донесся смех, Джулиана не сразу поняла, что это она смеется от счастья столь стремительного движения. На какой-то миг их словно стало только двое в целом мире. Они мчались вперед наперекор ветрам и страхам, одолевавшим обоих.
При их приближении ворота Инверлейта распахнулись, и они въехали во внутренний двор.
Спрыгнув с лошади, Патрик помог спуститься Джулиане.
– А вы хорошая наездница, сеньорита!
Восторг радости вдруг поблек.
Он догадался о ее обмане, заставил выдать себя, когда пустил лошадь в галоп. Без слов и обвинений он разоблачил ее хитрость, ее жажду освободиться из плена, а теперь еще смеет издеваться над ней!
И тут Джулиана, не желая смириться и окончательно поддаться ожидавшей ее участи, выбрала единственный доступный ей способ протеста: она размахнулась и изо всей силы ударила его.
Глава 18
Патрика много раз били последние годы, и он поклялся, что больше никто не тронет его и пальцем; тем более ему не могло прийти в голову, что нарушителем его уверенности станет женщина.
Удар пришелся ему в грудь, и все произошло так неожиданно, что Патрик поначалу опешил, затем оглянулся на поравнявшихся с ними всадников. Его брат с трудом сдерживал улыбку, как и Фелиция.
И тут вдруг Патрик, все еще чувствуя головокружение от безумной скачки, на мгновение забыл обо всем
