прежде чем снять корсет.
– Папа Джон одобрил бы это. Я думаю, будь он жив, он бы обрадовался, что я вышла замуж за тебя.
Пэйс за ее спиной невесело усмехнулся:
Он не одобрил бы моего сегодняшнего поведения у церкви.
Нет. И я тоже чувствую, что это нехорошо, но иногда мне кажется, что другого выхода не было. И меня это смущает.
Пэйс снял жилет и в некотором замешательстве смотрел, как она стоит, из скромности повернувшись к нему спиной.
Ты не сердишься?
Я сержусь на Джо Митчелла. Я сержусь на того, кто затеял ссору в таком месте. Я сержусь на себя, что не знала, как остановить драку. Я сержусь гораздо сильнее, чем следовало бы, но ничего не могу с собой поделать.
Губы Пэйса дрогнули в улыбке – его насмешило, что Дора, желая поскорее прикрыть наготу, накинула ночную рубашку прежде, чем развязала тесемки нижних юбок. Он никогда раньше не имел дела со скромной женщиной. Такое поведение ему понравилось.
– Тебе ничего не надо делать, только заботиться о Фрэнсис и смотреть за домом. Пусть я калека, но я могу за себя постоять.
Она повернулась и храбро взглянула на него, хотя он в это время стаскивал с себя рубашку.
– Ты не калека, Пэйс Николлз. Я не желаю этого больше слышать ни от тебя, ни от кого- либо другого. Ты жив. Ты имеешь хоть малейшее представление о том, что это для меня значит?
На глазах у нее навернулись слезы. Он с удивлением заметил их. Сколько он себя помнил, никто никогда не плакал из-за него прежде. Кроме Доры. Что-то встало на место, окончательно прояснилось, и он внимательно поглядел на жену.
– Ты тогда удержала меня от возвращения на войну, пока не кончилась битва. Почему?
В свете лампы слезы блестели, точно капли росы на васильках.
– Ты бы тогда погиб. Или встретил Чарли, который наверняка бы тебя убил.
Он не хотел ничего слышать.
– Как ты могла это знать? И откуда знала о времени сражения?
Бессмысленный, конечно, разговор, но дни, когда он в первый раз был с ней, неизгладимо врезались ему в память. Он ясно припомнил, как, вернувшись в Атланту, нашел один пепел. Теперь Пэйс был уверен, что Дора отдалась ему только для того, чтобы удержать от участия в том сражении. Он даже не понимал, как ко всему этому относиться.
– Я не знаю, – прошептала она. – Я всегда знала, где ты и как тебя найти. Я просто знала. Но это свойство с тех пор исчезло. Ты представляешь себе, как я страдала, не зная, где ты, после твоего отъезда?
Он этого не знал. И не хотел знать. До него лишь постепенно доходило ужасающее значение ее слов.
Соблазнив ангела своего детства, он буквально сверг его с небес на землю.
Глава 31
Любовь не ищет выгоду свою
И жертвует собой без слова,
Она живет лишь для другого,
И дарит Рай ему в Аду.
Они увидели экипаж задолго до того, как тот подъехал, и успели поспешно привести себя в порядок, чтобы встретить посетителей. Когда экипаж остановился у ступеней парадного крыльца, Пэйс вежливо помог Джози сойти, затем вынул чемоданы, в то время как Дора радостно поздоровалась с Джози и взяла на руки Эми.
Была середина мая, Фрэнсис начала спать по ночам, и Дора снова чувствовала себя по- человечески. Но она никогда не выдерживала сравнения с пышущей здоровьем Джози и ее броскими нарядами. Занимаясь домашними делами, Дора все еще надевала серые квакерские платья. Рядом с элегантной Джози она чувствовала себя служанкой.
Отослав экипаж, Пэйс взбежал по лестнице и взял Эми на руки. Девочка радостно завизжала и обхватила дядю за шею. Дора почувствовала прилив нежности к мужу. Несмотря на свои недостатки, Пэйс был хорошим человеком – он добр к детям. Дети, кажется, радовали его больше, чем что-либо другое.
Пэйс отнесся к Джози с подобающей случаю вежливостью, и Дора не заметила каких-либо чувств, скрытых за внешней любезностью. Возможно, она принимала желаемое за действительное, но позволила себе слегка расслабиться, пока не обернулась и не уловила выражение лица Джози. В нем была грусть и жажда чего-то недостижимого. У Доры заныло под ложечкой.
– Приятно снова тебя видеть, Джози, – сказал Пэйс. – Что, многовато янки в Цинциннати?
Джози слабо улыбнулась.
– Папа говорит, что я нужна ему. Я должна буду жить с ним, но, – закончила она весело, – я оставила здесь, очень много платьев и не могу все это просто так бросить. Кроме того, я должна была в конце концов увидеть мою маленькую племянницу. Эми всю дорогу только о ней и говорила.
Пэйс усмехнулся и пощекотал животик Эми.
– Хочешь посмотреть на свою маленькую кузину, куколка? Знаешь, она уже выговаривает твое имя, – пошутил он.
Он отнес ее к лестнице, обращая больше внимания на веселый детский смех, чем на то, что между женщинами возникла натянутость.
Как только Пэйс вышел из комнаты, плечи Джози поникли.
– Я не могу здесь оставаться. Я думала, что смогу, но ничего не получится.
Доре хотелось закричать, что она, конечно, согласна. Она почти торжествовала от сознания, что. Джози в свое время сделала неправильный выбор, и теперь будет страдать от этого так же, как тогда страдал Пэйс. Но она не могла этому радоваться. И только сочувственно проговорила:
– Это и твой дом, Джози. Чарли хотел бы, чтобы ты жила здесь.
Джози бросила на нее проницательный взгляд:
– Не морочь мне голову своим квакерским смирением, Дора. Пэйс даже не взглянул на меня, да и на тебя не слишком обращает внимание. Мы обе в этом увязли, нравится нам это или нет. Должна признать, что ты оказалась умнее меня. Ты сделала правильный выбор. Но я лучше тебя знаю мужчин и смогу вернуть его, если надумаю. Он обожает Эми. Он пойдет на все ради нее.
Дора прямо встретила ее взгляд.
– У него теперь есть собственная дочь. Здесь не может быть никакого соперничества. Чего ты хочешь, Джози? Я вижу, как ты несчастна.
– Твои любимые словечки! – ехидно заметила Джози. – Жизнь в этом доме такая, что если бы не ты, я, может, давно бы задушила мамашу Николлз в ее постели, а если бы Чарли не убрался на войну, могла бы убить и его тоже. Трудно остаться молодой и невинной, выйдя замуж в такую семью.
В словах Джози таилось зерно истины. Дора боялась признаться себе в этом. Она указала на стул:
– Садись и расскажи мне, что у тебя на душе. Джози села и стала теребить перчатки.
– Мой отец говорит, что мне пора подумать о новом замужестве. Поэтому он зовет меня домой.
Дора заметила, что она была в темно-синем, а не в черном. Такой выбор нельзя было осудить, но он, возможно, указывал на недостаточное уважение к памяти молодого супруга, убитого во имя того, что он считал справедливым. Но вправе ли она порицать ее за это?
Ты еще молода, – осторожно произнесла Дора. – Эми нужен отец. Может быть, твой папа прав.
Я не хочу снова выходить замуж, – возразила Джози почти со злостью. – Я не хочу, чтобы еще один мужчина куражился надо мной. Я этого не сделаю. По словам папы, он хочет быть уверен, что земля после его смерти перейдет в надежные руки. Так почему бы не нанять кого-нибудь? Я не желаю, чтобы меня продавали, как рабыню на торгах.
Дора переплела пальцы и пристально посмотрела на невестку.
– Не так-то легко сейчас кого-нибудь нанять. Можешь спросить Пэйса. А твой отец нездоров. Его тревожит, что будет с тобой и с твоей матерью после его кончины. Я понимаю, почему он так говорит. – И не очень удачно добавила: – Но тебя я тоже понимаю.
Джози неподвижно смотрела мимо Доры в одну точку. Она готова была разрыдаться.
– Что мне делать? Дора немного подумала.
– Он не может принудить тебя к замужеству, – сказала она осторожно.
– Но если он завтра умрет, я не смогу содержать усадьбу в порядке. Она значит для него все. Это вся его жизнь. Ты же сама знаешь, как для тебя важна ферма твоего отца.
Дора промолчала о том, что охотно рассталась с фермой, когда подвернулся случай, ведь Пэйс сказал всем, что Джексон, как и прежде, только арендует участок.
– Разве ферма для твоего отца значила больше, чем ты? – спросила Дора тихо.
Джози было ощетинилась, но потом задумчиво ответила:
Не знаю. Может быть.
Если так, то он не заслуживает твоего уважения и ты не должна жертвовать собой ради него. Человек важнее, чем земля, Джози. Тем не менее, не пренебрегай пожеланиями своего отца. – И продолжала более осторожно: – Он может быть прав. Хороший человек тебя не обидит. Он будет любить и уважать тебя. Но не выходи замуж только для того, чтобы угодить отцу.
Дора могла бы еще немного добавить, но, подобно Джози, воздержалась.
– Ты права. – Джози крепко сжала губы. – У тебя все выглядит так просто. – Она снова посмотрела на Дору: – Спасибо. – Она улыбнулась и поднялась со стула. – Я все же побуду здесь несколько дней. Я оставила здесь все свои старые платья. Мне надо что-то с ними делать. А если папа хочет, чтобы я снова искала жениха, ему придется обновить мой гардероб. Это хотя бы оправдает мои усилия.
Дора, покусывая губу, пошла за ней.
– Джози, я… – Она сделала гримаску и заставила себя прямо сказать ей: – Я позволила себе переделать на себя одно из твоих платьев – желтое. Харриет сказала, что ты не будешь против, и оно уже вышло из моды. Я могу снова перешить его.
Взбегая по лестнице, Джози оглянулась: – Тебе ужасно не идет желтое. Выбрось его. У меня есть другие, которые тебе больше подойдут. Мне они стали узки. И у меня есть последние выкройки. Мы перешьем их так, что будут как новые. – Она довольно усмехнулась: – Это будет, как в старые времена:
