сохранял спокойствие и невозмутимость, но в его голосе прозвучали властные нотки.
– О чем вы?
– «В вашей среде». Вы уже дважды сказали это.
– Но я вовсе не хотела…
– Нет, вы именно хотели. Однако мы можем обсудить это в другой раз.
Она растерялась и упустила нить разговора. Но он помог ей.
– Миледи, я не сомневаюсь, что молодая девушка мечтает выйти замуж за человека, которого она, как ей кажется, любит. Но ваши чувства быстротечны и мимолетны. Вы переживете свое разочарование. А брак – это надолго. В конце концов все наладится.
Он говорил с ней как с ребенком и так бесстрастно, словно они обсуждали покупку партии шерсти. Она ошиблась, полагая, что сумеет вызвать его сочувствие. Ведь он же купец, и для него жизнь, наверное, состоит исключительно из расходов и доходов.
Ну что ж, возможно, он лучше поймет ее, если увидит, какой удар нанесет этот брак его гордости.
– Это не просто мимолетное увлечение с моей стороны, господин Дэвид. Я же не маленькая девочка. Я дала слово этому человеку.
– Вы с ним тайно обручились?
Кристиане отчаянно хотелось солгать. Искушение было велико, но ложь могла иметь серьезные последствия, и ей не хватило смелости.
– Неофициально, – наконец вымолвила она, надеясь, что некая двусмысленность собьет его с толку.
По крайней мере в его голосе послышался интерес.
– Этот человек просил вашей руки?
– Семья вынудила его покинуть двор прежде, чем он успел это сделать.
– Он что, мальчик, во всем послушный воле семьи? Кристиана подумала, что ни на секунду не должна забывать, с кем говорит.
– Такому человеку, как вы, пожелания родных могут представляться не столь важными, но он – отпрыск древнего рода с севера. В его окружении не принято пренебрегать родством. И все же, когда он услышит о нашем обручении, он вернется. Я в этом уверена.
– Итак, ваш избранник сказал, что хочет жениться на вас, но уехал, не доведя дело до конца.
Такая прямота покоробила ее.
– Да.
Он снова улыбнулся.
– Понятно.
Ей очень не понравилось это «понятно», и раздражение придало ей смелости. Она подалась вперед, чувствуя, как от гнева сводит скулы.
– Господин Дэвид, позвольте мне говорить с вами прямо. Мы были близки.
Наконец-то ей удалось поколебать его безмятежность. Он слегка откинул голову и изучал ее из-под полуприкрытых век.
– То есть?
Кристиана в отчаянии всплеснула руками.
– Мы были вместе в постели. Это для вас достаточно откровенно? Нас, кстати, застали вместе именно в этот момент. Ваше предложение подвернулось вовремя: королева сможет замять скандал, и мой брат не станет заставлять моего возлюбленного жениться на мне вопреки воле семьи.
Ей показалось, что его глаза гневно сверкнули.
– Вас застали вместе, и этот человек бросил вас в такой момент одну? Ваша преданность этому образцу рыцарства впечатляет.
Такая оценка Стивена была для нее равносильна пощечине.
– Кто вы такой, чтобы сметь критиковать…
– Вы опять за свое…
– Что вы имеете в виду?
– «Кто вы такой». Уже дважды сказали. Этой фразы вам следует избегать. – Он помолчал. – Кто этот человек?
– Я поклялась не говорить, – напряглась Кристиана. – Мой брат… И потом, вы сами сказали – вас это не касается.
Он встал, легко и грациозно, и направился к камину. Покрой камзола подчеркивал стройное, мускулистое тело. Дэвид был довольно высок, не как Морван, но все же выше многих. Кристиана обнаружила, что в его присутствии чувствует себя как-то неловко. Раньше ей казалось, что торговцы бывают исключительно тощими или тучными, но уж никак не такими красавцами.
Он пристально смотрел на пламя в камине.
– Вы ждете ребенка?
Подобная мысль потрясла ее. Она не думала об этом. А вот королева, очевидно, подумала. Она растерянно посмотрела на Дэвида.
Он обернулся и увидел выражение ее лица.
– Вам известны признаки? – мягко поинтересовался он. Она покачала головой.
– Вам нездоровилось с тех пор, как вы были с ним? Она покраснела и кивнула. Как раз этим утром у нее начались ежемесячные недомогания. Он снова отвернулся к камину.
Она гадала, о чем он думает, глядя на огненные языки, и молилась, чтобы у него хватило гордости отказаться от уже использованного товара.
Молчание затягивалось, и она не выдержала.
– Итак, вы пойдете к королю и откажетесь от своего предложения? – с надеждой спросила она.
– Думаю, что нет. Ее сердце упало.
– Юные девушки склонны допускать ошибки, – добавил он.
– Но это не было ошибкой, – заявила она. – Если вы не откажетесь, то в конце концов будете выглядеть весьма глупо. Он приедет за мной – если не до свадьбы, то после. И тогда я уйду с ним.
Он не повернул головы, но его тихий выразительный голос преодолел разделявшее их расстояние.
– А с чего вы взяли, что я отпущу вас?
– Вы не сможете помешать мне. Он рыцарь и прекрасно владеет оружием…
– В этом мире есть более эффективные средства, нежели сталь, Кристиана. – Он обернулся. – Я уже говорил, что вы можете пойти к архиепископу и заявить о своем нежелании вступать в этот брак. Но я отказываться не собираюсь.
– Благородный человек не стал бы обрекать меня на гнев короля, – с горечью заметила она.
– Благородный человек не станет обсуждать репутацию девушки, даже если она и просит его об этом. Мой отказ вызовет недовольство короля. Мне потребуется веское основание. И что же? Следует ли мне упомянуть, что вы не девственница? Это единственный путь.
Она опустила глаза. Паника и отчаяние, владевшие ею накануне, вновь вернулись.
Кристиана уловила какое-то движение, и через мгновение Дэвид де Абиндон стоял рядом. Сильная рука бережно приподняла ее подбородок, и вот она уже смотрит в его лицо. Казалось, эти синие глаза видят ее насквозь, проникают в ее мысли и душу. Даже ястребиный взгляд леди Идонии не был таким пронзительным. И таким завораживающим.
Исходящая от Дэвида мощь обволакивала ее. Она чувствовала его сильные пальцы на своем подбородке. Большой палец коснулся ее скулы, и Кристиана затрепетала.
– Если он придет за вами до свадьбы, я отступлюсь, – пообещал он. – Но насколько я знаю мужчин, думаю, он вряд ли появится, хотя из-за вас, безусловно, стоило бы рискнуть.
– Вы не знаете его.
– Согласен. И я не так стар, чтобы меня нельзя было удивить. – Он улыбнулся, разглядывая ее с высоты своего роста. Это была первая искренняя улыбка за весь вечер. Замечательная, кстати, улыбка. Он убрал руку, а ее кожа продолжала пылать там, где он касался ее.
Она встала.
– Я должна идти. Мой провожатый слишком долго ждет меня.
