Все затрепетало внутри от отчетливого сексуального намека в его словах. На щеках появился румянец.
– Я не это имела в виду.
– А что вы имели в виду, Изабель? – От легкой хрипотцы в его голосе дрожь ожидания пробежала по спине.
Господи Боже, он стоит так близко! Так близко, что она чувствует жар его тела, слышит чарующий, пряный запах моря – его запах. Ей захотелось окунуться в него, раствориться в этом потоке тепла, испытать силу его объятий. Желание было таким сильным, что голова пошла кругом.
Намокшие волосы толстыми прядями спустились на его суровое красивое лицо. У нее возникло дерзкое желание взять и заложить их ему за уши. Сделать, что угодно, только дотронуться до него.
Ей нечего было сказать в ответ. Воздух между ними словно потрескивал от разрядов. Не сознавая себя, она подвинулась ближе, захваченная ощущением тепла, исходившим от него.
Он продолжал смотреть ей в глаза, заглядывая в самую глубину. Губы твердо сжаты. Она заметила щетину у него на подбородке и вспомнила, как он, целуя, оцарапал ее. Она вспомнила нежность его губ. Их пряный вкус. Ее губы раскрылись. Она ждала его.
Неужели он не понимает, что ей хочется, чтобы он поцеловал ее? Что поделать, если все, о чем она могла думать, это вкус его губ у себя на губах? Какое-то время они так и стояли под дождем, глядя друг на друга. В его лице Изабель изо всех сил пыталась найти хоть какой-нибудь признак того, что он чувствует то же самое. И должна была разочароваться. Он осознанно оборвал возникшую связь, отведя глаза в сторону.
– Мы оба промокли, – угрюмо произнес он. – Возвращайтесь в дом. У меня много дел. И на будущее – не выходите наружу во время таких опасных штормов. Я не собираюсь бегать и разыскивать вас.
Он повернулся и ушел, заставив ее еще острее почувствовать собственное одиночество.
Слит Макдоналд смотрел, как Данвеган скрывается за серой пеленой ливня и штормовых облаков. В самый последний момент, перед тем, как замку исчезнуть из глаз, он увидел на зубчатой стене стоявшую пару. Эта мимолетная картинка вызвала у него удовлетворенную ухмылку. Он безошибочно разглядел, кто это. Потихоньку его план начинает осуществляться. Маклауд будет бороться со своим влечением, но в конце концов уступит.
Слит до сих пор не мог поверить своей удаче, которая подсунула ему собственную племянницу. Изабель Макдоналд действительно была редкостной красавицей. Второй Еленой Прекрасной, из-за которой когда-то разразилась Троянская война. Один взгляд на нее заставлял мужчин сгорать от страсти. Войны будут начинаться из-за нее. В ней совершенным образом сочетались невинность и чувственность. Да, племянница сослужит ему прекрасную службу. Вот и отлично, поздравил он себя.
Слишком долго Рори Маклауд был для него бельмом в глазу. Он еще весело посмеется, когда увидит, как его врага – Рори Великого поставит на колени какая-то девчонка. Маклауд ведь устроил целое представление, чтобы доказать, что не замечает ее. Но Слита не проведешь. Все было шито белыми нитками. Маклауд хочет ее. Страшно хочет. И кто бы не захотел? Какой мужик откажется от такого сокровища? Слит хохотнул, очень довольный собой.
Да, использовать женщину, чтобы проникнуть в святая святых Маклаудов, – это по-настоящему гениальная мысль. Слит задумался, машинально вычесывая из жидкой бороденки крошки, оставшиеся после завтрака. Потом нахмурился. Правда, в его плане есть слабое место. Это его маленькая племянница. Будущий успех целиком зависит от нее. Он терпеть не мог зависеть от женщин. Ни в чем! Абсолютно бесполезные создания все они. Но в этом случае уж ничего не поделаешь. Другого пути нет.
Хватит ли у девчонки сил довести свою игру до конца? Ведь она очень молода и неопытна. Это часть ее очарования и серьезная помеха одновременно. От Слита не ускользнуло, как ее потянуло к Маклауду. Нужно не спускать с нее глаз и удостовериться, что она правильно поняла, какими последствиями обернется для клана ее неудача.
Из-за этой Елены война не начнется, она закончится.
И тогда он получит в свои руки целое королевство.
Глава 5
Прошло три недели со дня отъезда Макдоналдов. Все это время Рори старался держать дистанцию со своей нареченной. Но чем больше времени он проводил с ней, тем больше о ней узнавал. А чем больше узнавал, тем хотелось узнать еще больше. Это был какой-то порочный круг, который не вел никуда, кроме как к погибели.
В день отъезда ее родни он даже не собирался подходить к ней. Вдруг она была не в себе? Все-таки в жуткий шторм, под проливным дождем стоять на мокрой стене… Можно было бы оставить женщину на милость стихии, но из-за этой ее проклятой беззащитности пришлось отбросить осторожность. Он наблюдал, с какой грустью она прощается с родными, и старался не дрогнуть сам. Потом последовал мучительный момент, на который невозможно было не обратить внимания. Отец неуклюже погладил ее по голове, а Изабель, казалось, была готова кинуться и прижаться к нему. Братья наскоро обняли ее, а она тянулась к ним, как ребенок. Ей хотелось растянуть каждую минуту, но Макдоналды словно куда-то торопились. С трудом сдерживая слезы, она смотрела, как они быстро шли вниз по лестнице на пристань, ни разу не обернувшись в ее сторону.
Идиоты! Неужели они не заметили, как ей тяжело? Изабель казалась такой одинокой и покинутой, что он не мог равнодушно стоять и смотреть, как она вот-вот подхватит простуду. Он знал: ей сейчас кажется, что все отвергли ее и оставили одну с посторонними людьми. С людьми, которые всего несколько дней назад считались врагами. Когда она обернулась к нему и он увидел, что ее ясные фиалковые глаза затуманились и покраснели от слез, Рори не выдержал. Он от души пожалел бедняжку.
Но жалость моментально превратилась в какое-то другое чувство, стоило ей только сказать, что она готова угождать ему. Разум спасовал под напором воображаемых эротических картинок. Она под ним. Она на нем. Она, вцепившись, прижимается к нему. Все это было так легко представить, глядя на ее сочные губы, которые, дразня, были всего в нескольких дюймах от него. Вожделение к этой женщине стало уже досаждать.
Позже ему пришло в голову, что предложение угождать было сделано специально, чтобы отвлечь его от дальнейших расспросов о ее странной беседе с дядей, свидетелем которой он стал. Что-то было не так и с обручением, и с самой Изабель.
