помочь ей. Дяде не было никакого прощения за то, что он превратил Маргарет в глубоко страдающее существо. Она почувствовала внутреннее родство с этой молодой женщиной и подумала, что сможет как-то исправить причиненное ей зло, раз уж она оказалась здесь. Это была та малость, которую она способна сделать, учитывая, что брата Маргарет она может превратить в своего врага.
Изабель решилась. Она хотела помочь Маргарет обрести силы, которые почувствовала в ней. И не собиралась докапываться до причин своего решения. Но если бы вдруг попыталась, то наверняка ощутила бы чувство вины за то, что сделал дядя. И за то, что он ее родственник.
– Женщины, которые склонны сплетничать, всегда найдут повод позлословить. Даже не знаю, понимают ли они, как иногда это может болезненно ранить, особенно тех, кто не вполне знаком с жизнью при дворе. Когда я впервые там оказалась, они поднимали на смех мои «грубые» шотландские манеры. Мне казалось, что я все время говорю невпопад, хотя я старалась общаться с окружающими столь же естественно, как дома с отцом и братьями. Для женщины, вероятно, это не самая лучшая манера вести себя. Потом появились новые объекты злословия, и про меня забыли.
Маргарет смотрела на нее со смесью восхищения и трепета. Изабель хмыкнула.
– Не могу сказать, что я неуязвима для пересудов. Признаюсь, поначалу мне было очень обидно. Но только потому, что я не представляла, насколько отличаюсь от других дам при дворе. Я чувствовала себя отверженной. Но очень скоро сообразила, что они не отталкивают меня лично. Просто у них нет никакой другой интересной темы для разговоров. Но когда знаешь, чего ожидать, легче все это сносить. Внутренне ты уже готова ко всему. Сами в этом убедитесь.
– Ну, не знаю… У вас все выглядит так просто. Но я не такая храбрая. Изабель.
«Я тоже», – подумала Изабель. Но сказала другое:
– Не беспокойтесь. Когда вздумаете отправиться ко двору, мы что-нибудь придумаем. Не сомневаюсь, что вдвоем нам удастся составить план атаки.
Должно быть, уверенность Изабель подействовала, потому что Маргарет заулыбалась.
Со своего места Рори наблюдал за беседой Изабель с Маргарет. Его беспокоило, как Маргарет отнесется к Изабель. Первым побуждением было защитить сестру от боли, которая обязательно проснется, стоит лишь ей увидеть кого-нибудь из Макдоналдов и вспомнить все. Но он понимал, что их встреча неизбежна, поэтому заставил себя не вмешиваться.
Доброжелательность Изабель проявилась полностью. Он отметил, как она прямо глядела на Маргарет, как непроизвольно коснулась ее руки, не уклоняясь от прикосновения, как поступали многие, из брезгливости. Мало нашлось таких, кто предложил Маргарет дружбу после ее возвращения. Глядя на увечье сестры, люди испытывали неловкость и неудобство. Рори это приводило в ярость, но не мог же он силой заставить людей относиться к ней, как раньше. Страх и предрассудки были сильнее его. Напряжение, навалившееся на плечи, отпустило. Он даже сам не заметил, с каким пристальным вниманием следил за ними.
Рори не мог слышать, о чем они говорили, но поразился, когда через пару минут беззаботная улыбка преобразила лицо Маргарет. Его удивлению не было предела. Он не видел, как она улыбается, уже года два. Судя по всему, они быстро сдружились. Было трогательно наблюдать, как стала успокаиваться и приходить в себя сестра. Он слишком долго ждал этого момента.
– Вы обсуждали с Маргарет, как переделать нашу спальню, Изабель? – Он не удержался от вопроса, хотя не хотелось признаваться в собственном любопытстве, чтобы узнать предмет их разговора.
– Еще нет. Мы говорили про королевский двор.
– Про последние моды? – ядовито намекнул он на ее платье. Изабель вспыхнула, сообразив, что он насмехается над ней, но потом рассмеялась, покачав головой.
– Отнюдь. Просто мне кажется, что Маргарет понравится там.
Рори выпрямился. От одной мысли, что его бедняжка сестра может оказаться среди порочных придворных дам, ему стало не по себе. Как может Изабель увлекать ее такими мечтами? Маргарет такая хрупкая. Двор уничтожит ее. Желая пощадить чувства сестры, он быстро переменил тему:
– Маргарет нужна в Данвегане. Я не могу делить ее ни с кем. – Он ободряюще улыбнулся сестре. – Может, вы узнаете у Маргарет что-нибудь насчет моей комнаты? Как ее преобразить?
Слегка нахмурившись, Изабель вопросительно глянула на него, а потом повернулась к Маргарет.
– Я хочу кое-что – совсем немного – поменять в нашей комнате, – поправила она его. – Но сначала мне хотелось бы испросить у вас разрешение. Это можно обсудить потом, когда пожелаете.
Маргарет посмотрела на Рори, ища его одобрения. Тот кивнул.
– Что вы собираетесь там сделать? – спросила она.
– Добавлю какие-нибудь мелочи. Например, несколько мягких подушек, занавеси при кровати. – Она пожала плечами. – Что-нибудь в этом роде.
Маргарет тут же загорелась. Рори поразился тому, какое оживление и неподдельный интерес вызывает у женщин тема переустройства жилища.
– Комната Рори излишне аскетична, – согласилась она. – Годами я пыталась хоть что-нибудь в ней поменять. Но он и слышать ничего не хотел.
Рори скрестил руки на груди.
– А мне нравится. В ней все чисто и просто.
Обе женщины одинаково поморщились. Маргарет перехватила его взгляд.
– Да, но теперь ты живешь в ней не один. Так что привыкай.
Рори не верил своим глазам. Его робкая маленькая сестричка осмеливается возражать ему. Это было… прекрасно!
– Какого цвета все будет, вы уже прикинули? – не останавливалась Маргарет.
