– Скажите им, чтобы они пришли сюда сегодня после обеда. Я приготовлю для них что-нибудь. – Ей понравилось, что угрюмый капитан так терпелив и весел с детьми. – Я попробую испечь печенье или что-то в этом роде.
Громкий голос Мархема заставил даже самых смелых удрать под защиту кустов, но дальше дети не ушли. Они стояли, прижавшись друг к другу, и смотрели, как строится их первая школа.
Детям повезло. Они будут с ней целый день. Мархем оторвался от распиливания досок, удивляясь, что дождливый день сделался ясным и солнечным из-за сияния золотистых волос Сары. Черная мантилья висела на колышке, вбитом в дальнюю стену. Эта уродливая вещица была похожа на паутину. Веселый красный зонтик висел на соседнем колышке.
Вдруг он догадался. Траур. Так вот почему она все это время носит серое платье. Наверное, у нее не было черного. Конечно, помогая на стройке, она надевала белый фартук поверх серого платья, этот фартук, он был готов поспорить, принадлежал ее матери. Но то, что она постоянно носила серое платье, выдавало ее. Теперь он понял, почему она покрывала голову этой ужасной черной тряпкой. Только самые старые женщины в селении носили черные мантильи и в знак траура по кому-нибудь. Этот ублюдок Роберт.. Он бы лично вытащил его из гроба, если бы это могло воздействовать на нее.
– Обшивку стен мы закончим завтра, и надо подумать об обстановке.
Какое ему дело до того, что она изображает из себя вдову? Его дело – помочь построить школу, а лично перед ней у него нет никаких обязательств. Тоже мне, учительница. Сама еще ребенок. Покончив с этим, он вернется к своей работе. Мархем с удовлетворением подумал, что его миссия закончится сразу после окончания строительства, и пусть этот невинный младенец отвечает сам за себя.
– Еще пара недель, и школа будет готова к приему учеников, уважаемая учительница. – Он шутливо отсалютовал ей пилой.
– Мы начали со скамеек, потому что их быстрее делать. – Сара встала позади Мархема, любуясь семью гладкими деревянными скамейками, которые солдаты внесли в чистенький класс.
Она взглянула на высокий потолок. Оставалось только надеяться, что пальмовые листья будут пропускать воздух и задерживать дождь. Когда-нибудь они настелют настоящие полы, но пока сойдет и утрамбованная земля.
Магдалина вызвалась помогать утрамбовывать землю специальным валиком, сделанным Бонгом, и сейчас Сара видела, как она ходит, то появляясь, то исчезая в трех оконных проемах. Деревянные ставни на окнах в зависимости от капризов погоды можно было открывать и закрывать, как раковину моллюска.
– У меня есть школа, почти настоящая школа, – ликовала Сара и закружилась от радости, раздувая юбку, как маленькая девочка.
Но тут же одернула себя, вспомнив о Мархеме. Вдруг он наблюдает за ней как тогда, в джунглях. Надо помнить, что она вдова и учительница, и вести себя подобающим образом.
– А чем это не настоящая школа? – Тут же услышала она знакомый насмешливый голос.
Сара знала, что ему нравится подтрунивать над ней, но она не сердилась, поскольку ему пришлось потрудиться больше других. Кроме того, молодой женщине действительно нравилось это простое сооружение из красного дерева. Скоро они все доделают. Мархем сказал, на следующей неделе. Она с трудом сдерживала нетерпение. Сара улыбнулась Мархему и показала на утрамбованную землю у себя под ногами.
– Настоящая, настоящая, даже полы из черного мрамора, – радостно пропела Сара, подвигая скамью к дальней стене. – Если вы поможете мне развесить по стенам наглядные пособия, то я сразу же смогу начать учить английскому этих маленьких бесенят. – Она показала на смуглые мордашки, торчащие в каждом открытом окне.
Самые маленькие сидели на плечах у своих старых братьев и сестер. Они приходили каждый день, занимали позицию у окон и беспрерывно галдели, обсуждая происходящее. Когда она обращалась к ним, они прятали глаза, хихикали, но в класс не входили. Сара никак не могла понять, почему не может заманить их внутрь, и решила обсудить это с капитаном.
– Я просил вас не волноваться, Сара. Большинство родителей не считают, что их детям надо ходить в школу. Они пришлют в школу своих детей, командир военной части прикажет им это сделать.
– А он прикажет?
– Непременно.
– Почему вы в этом так уверены?
– Я хорошо знаю нового командира.
– Майора Файрстоуна?
– Нет. Нового. Майора Мархема Алленбоя Нэша, приступающего к своим обязанностям с первого числа следующего месяца. – Он подошел к Магдалине и взял у нее из рук валик. – Я получил назначение сегодня утром. Поэтому-то мне доподлинно известно все, что будет делать новый командир. Дайте-ка я утрамбую землю, прежде чем вы начнете развешивать свои плакаты. – И он принялся катать валик по тому месту, куда она собиралась встать.
Сара забралась на скамейку, чтобы прикрепить повыше карточки с английскими буквами, которые бережно везла из Айовы.
– Как хорошо, Мархем. Повышение по службе. Я так за вас рада.
Он повернулся и что-то сказал Магдалине на тагалогском языке. Молодая филиппинка молча вышла из комнаты.
– Что вы сказали ей, Мархем?
– Я сказал, что валик слишком тяжел для будущей матери и что она поможет значительно больше, если принесет нам что-нибудь поесть.
– Это хорошо. Я тоже проголодалась. Откровенно говоря, меня беспокоило то, что она толкает эту
