кроватью.
– Мархем, Мархем. Майор Нэш. Ты слышишь меня? – кричала она ему в ухо, стараясь вытащить его из забытья.
Он открыл глаза:
– Сара, если кто-то не слышит твоего голоса, он либо глух, либо мертв. Что ты здесь делаешь?
– Я пришла, чтобы помочь тебе выздороветь.
– Сомневаюсь, что это возможно. Лихорадка...
– Не сомневайся. Мы одолеем ее вместе. – Слезы брызнули из ее глаз и закапали на его лицо. – Мархем, помогая себе выздороветь, ты помогаешь и мне. – Она замахала руками и, захлебываясь слезами, проговорила: – Я не могу позволить тебе умереть. Если ты умрешь, я тоже умру.
– Успокойся, дорогая. Лихорадка...
– Не сдавайся, Мархем. Борись. Лус пошла за врачом. А я сейчас принесу воды и буду обтирать тебя. – Сара схватила стоящее на скамейке возле двери ведро с водой и вернулась к койке, – Так мама в Айове боролась с жаром. – Метнулась в другой конец комнаты, сдернула с гвоздя полотенце. – Это должно помочь.
– Сара, тебе нельзя здесь находиться. Это запрещено. – Мархем попробовал сесть, но она не дала ему этого сделать.
– Неужели ты думаешь, что я буду соблюдать эти идиотские правила, когда тебе нужна помощь. – Щеки девушки запылали от возмущения.
Она знала, что он пытается бодриться, чтобы не пугать ее.
Сара окунула полотенце в ведро с водой. Со слабой улыбкой Мархем позволил ей расстегнуть рубашку и обтереть его прохладным полотенцем.
Но лучше ему не стало. Сара вслух молила Бога о его выздоровлении, и Мархем, глядя на ее серьезное, испуганное лицо, старался удержать ироническую улыбку. Он мог поспорить, что ей никто не рассказывал о застарелой лихорадке, которую он подхватил на Кубе и которая его периодически мучила. Вдруг до него дошло. Она думает, что у него холера! Вот почему такая паника. Но все же ему было приятно, когда она касалась его груди влажным полотенцем.
– Мархем, тебе не больно? – И в ее глаз опять закапали слезы.
Бедняжка. Надо пощадить ее.
Он закрыл глаза и застонал. В дверях появилась Лус. Сара прервала свое занятие и повернулась к ней.
– Хорошо, что ты здесь, Лус. Я обтираю его, чтобы уменьшить жар.
Мархем опять тихо застонал.
– Мархем, дорогой, не умирай. Сейчас Лус приведет священника. Мы поженимся перед тем, как ты покинешь этот мир. Я в миллион раз больше хочу быть миссис Нэш, чем миссис Зумвальт.
Мархем украдкой наблюдал за ней сквозь ресницы. Она собирается стать женой еще одного умирающего? Он застонал громче и взял ее за руку.
– Жар растет. – Она окунула полотенце в ведро. – Я думаю, он умирает, Лус. Позови священника. И где врач?
– Врач сказал, что он уже был здесь. И не видит смысла в повторном посещении.
– Он ничего не хочет делать! Мархем застонал.
– Быстрее, Лус. Зови священника. Скажи ему, что мы с Мархемом Нэшем хотим обвенчаться. Прямо сейчас! – Она взглянула на Мархема, который вяло улыбнулся, – Прямо здесь. Это осчастливит его, Лус. Позови священника.
«Ну что ж, – подумал Нэш, – эта девочка доказала, что куда бы меня ни забросила судьба, она не будет мне обузой. Она не теряется и не падает духом даже в самых сложных ситуациях. Бессердечно так мучить ее, но уж больно забавно наблюдать, как она мечется. Ее следует вознаградить».
– Обвенчаться? – проговорил он хриплым, слабым голосом.
– Да, обвенчаться, мой дорогой. Я приложу все силы, чтобы спасти тебя, но, если тебе суждено умереть, я буду хотя бы носить твое имя.
– Мое имя? – его голос задрожал сильнее.
– Да, мой милый. Я убью этого врача. Он забыл, кто такой Мархем Нэш. – Сара вновь взялась за полотенце. – Ты узнаешь меня, дорогой?
– Да, ты Сара и хочешь стать моей женой.
Она нежно улыбнулась ему и потрогала губами его лоб.
– Мне кажется, ты уже не такой горячий. Жар спадает.
«Да, но не везде», – подумал Мархем и перевернулся на живот.
– Ты можешь надеть тот красивый костюм? – прошептал он так тихо, что Саре пришлось нагнуться, чтобы услышать его. – И снять с головы это черное уродство?
– Конечно, дорогой. – Она продолжала обтирать его. – Как только придет кто-нибудь еще, я побегу домой и переоденусь. – Сара опустила полотенце в ведро.
Наконец пришла Лус.
