У отца между бровями появилась морщинка. Он долго смотрел на дочь, а потом спросил:
– Он воспользовался тобой? Взял тебя силой?
– Нет, – она закрыла глаза, – о нет. Он хотел помочь мне уснуть. Мне было страшно, и он хотел, чтобы я уснула. – Зения ожидала, что отец еще что-нибудь спросит, но он молча сидел рядом с ней. – Он обещал отвезти меня в Англию. – Она взглянула на встревоженное лицо отца. – Он дал мне слово, что отвезет меня, и сдержал его.
– Зения… – Отец накрыл обеими руками ее руки. – Я должен спросить тебя, должен. Он обвенчался с тобой?
– Если нет, то это будет очень плохо? – Зения сжала концы шали. – Меня побьют? Заберут от вас?
– Нет! – Он стиснул ее руки. – Конечно, нет!
– Я воспользовалась его письмом, чтобы получить билет домой. И все стали называть меня леди Уинтер, и помогать мне, и заботиться обо мне. А я… что мне было делать? У меня не осталось ничего… Я хотела попасть домой! Я хотела найти вас! Все, чего мне всегда хотелось, – найти вас!
– Все правильно, – отец укачивал ее, прижав к груди, – все правильно, моя дорогая девочка.
– Мне нельзя плакать! – воскликнула Зения и, отодвинувшись, встала, тяжело и прерывисто дыша. – Ему не понравилось бы, что я плачу. – Стиснув зубы, она быстро закрыла рукой глаза.
Отец тоже встал, вырисовываясь темным силуэтом на фоне огня и белой мраморной облицовки камина.
– Если бы мне можно было остаться здесь и помогать Марианне, а потом встретить следующее Рождество и сказать Майклу, как я счастлива, когда он пройдет отбор в гренадерский полк, а я уверена, что он пройдет, ведь ему так хочется. Если бы только мне можно было остаться здесь!
– Ты можешь остаться. И я каждую ночь буду стоять на коленях и благодарить Господа за то, что лорд Уинтер привез тебя ко мне.
Был конец марта. В малой гостиной Зения с Марианной поливали растущие в горшках ярко-желтые нарциссы. Когда дверь отворилась и в комнату вошел отец, Зения, неуклюже склонившись над своим выросшим животом, поставила на пол лейку. От мрачного выражения на лице отца у Зении сжалось сердце.
– Зения, дорогая, – хмуро сказал он, – ты должна спуститься вниз. К тебе пришли.
– Кто, Майкл? – поинтересовалась Марианна.
– Граф Белмейн.
– О Господи. Хочешь, чтобы я тоже пошла? – предложила Марианна.
– Кто такой граф Белмейн? – несмело спросила Зения, встревоженно глядя на них обоих.
– Ах, если бы он услышал твой вопрос, то, наверное, был бы слегка потрясен. – Отец улыбнулся ей неожиданно теплой улыбкой. – Он отец лорда Уинтера, дорогая. Ты не должна бояться его. Я буду с тобой, и, если хочешь, Марианна тоже пойдет с нами.
Зения посмотрела на Марианну, у которой прошедшая неделя выдалась тяжелой.
– Нет, вам не нужно спускаться. Если папа пойдет со мной…
– Конечно, пойду, – заверил ее отец, открывая дверь.
В кабинете отца, стоя у отдернутых штор, их ждал высокий элегантный мужчина, и зимнее солнце освещало его лоб и щеки. У Зении пробудились воспоминания, сходство поразило ее, привело в смущение, и она в растерянности остановилась у двери.
Несколько долгих напряженных минут мужчина всматривался в нее. Зения заметила, что он казался более величественным, чем его сын, что у него такие же голубые глаза, но более холодные, чем у сына, что кожа у него бледная, что его черные волосы тронуты серебром и что он держится несгибаемо прямо.
– Я хочу поговорить с ней наедине. – Ледяным взглядом без стеснения он посмотрел прямо на ее талию, а затем на лицо.
– Моя дочь попросила, чтобы я остался с ней, – разъяснил отец. – Зенобия, это лорд Белмейн. Белмейн, это моя дочь.
– Леди Уинтер, – ядовито добавил граф, – во всяком случае, так мне доложили.
– Позвольте мне внести полную ясность в положение вещей, – произнес отец тихим угрожающим тоном, которого Зения никогда прежде у него не слышала. – Я не допущу у себя в доме никаких грубостей и оскорблений по отношению к моей дочери. Она живет со мной и никаких претензий вам не предъявляет. – Он придвинул к камину кресло для Зении, и она села, опираясь на подлокотники. – Вы сами, сэр, решили нанести ей визит.
– Хорошо. – У графа слегка раздулись ноздри, и он взглянул на Зению, как будто хотел ее съесть, – сердито, почти алчно. – У вас есть документы о браке? – обратился он к Зении. – Запись? Свидетели?
– Нет, – ответила она.
– Нет, – буркнул он, а потом резко повернулся и замер, заложив руки за спину и глядя на настенный подсвечник. – Просто «нет»! – Белмейн не отрывал взгляда от подсвечника. – Но вы пользуетесь именем моего сына.
Зения ничего не сказала, стыдясь собственной уловки. Сама она такого никому не говорила, но все же вышло именно так.
– Вы видели его мертвым? – спросил лорд Белмейн у настенного подсвечника.
– Нет. Он усадил меня на верблюда к египетскому офицеру и побежал за своей винтовкой, больше я его не видела, потому что египтянин увез меня.
