Ее руки страстно обвились вокруг его шеи.
– Я буду твоей возлюбленной, – прошептала она, – твоей шлюхой! Кем угодно, только бы быть с тобой!
– Так всегда и было! – пылко прошептал он. – Не уезжай, давай останемся друзьями. Ведь это тоже кое-что да значит, правда?
– Конечно, – кивнула она, – но не слишком много, Джим. Я дам тебе время, подумай и реши, что же ты сам хочешь. И если ничего не изменится, я уеду из Санта-Инес и никто не сможет меня остановить!
Глава 15
Элизабет спала – это было первое, что заметил Джеймс, когда вошел в дом через черный ход. Голова ее покоилась на кухонном столе, и на ней было все то же платье, в котором он возил ее в город. Стало быть, она ждала его, а потом незаметно уснула.
Он ласково коснулся ее волос.
– Бет...
Элизабет вздрогнула. Широко распахнув сонные еще глаза, она растерянно заморгала. Из окна пробивался серый утренний свет.
– Джеймс! Ты дома!
Он кивнул и устало опустился в кресло напротив.
Взгляды их встретились. Джеймс почему-то вдруг вспомнил, как впервые увидел ее: Элизабет тогда сидела так же, как сейчас, – неподвижно, безжизненно. Она мало изменилась за это время, разве что худенькое личико немного округлилось. И все-таки перед ним была та же самая Элизабет – тихая, серьезная... его Элизабет!
А она, заметив печаль, до краев наполнившую глаза мужа, поняла, что это – начало конца для них обоих. Впрочем, Элизабет уже успела понять, что все в жизни имеет свой конец.
– Как ты добралась домой? – спросил Джеймс.
– Меня привез Вирджил Киркленд, – ответила она, невольно сжавшись от боли, звучавшей в его голосе. Жаль его: она-то все в конце концов переживет, а что будет с ним?
– Вирджил... Ну что ж, ладно. – Я сварю кофе. – Элизабет двинулась к плите.
Джеймс неловко откашлялся.
– Прости, Бет... Прости, что бросил тебя одну. Она поставила кофейник на огонь.
– Ничего страшного, Джеймс.
– Я очень виноват перед тобой... и не только поэтому, – продолжил он. – Я нарушил свою клятву, ту самую, что дал тебе, когда мы венчались. Элизабет... – вдруг с болью выкрикнул он, – я был с другой!
Упав, с грохотом покатилась по полу крышка кофейника, но Джеймс так и не поднял глаз. Он и без того знал, что ранил Элизабет в самое сердце.
– Прости, Бет. Даже если не сможешь простить, знай: я глубоко раскаиваюсь. И клянусь, это никогда не повторится. Мне хотелось бы, чтобы ты поверила – это чистая правда, Бет.
Она долго молчала. Но наконец, прикрыв глаза, Джеймс услышал ее хриплый голос:
– Я готова простить тебя за то, что ты нарушил клятву, данную мне. Та же, что ты принес перед алтарем... это твое и Божье дело. Проси прощения у него.
– Хорошо, – едва слышно пробормотал он. – Спасибо, Элизабет.
Загремел кофейник.
– Эта та самая женщина, что была в дилижансе? – тотчас спросила она.
– Да. Это была Маргарет Вудсен. Элизабет опешила:
– Маргарет Вудсен?! Та самая?.. – Да.
– Она жива! – беззвучно ахнула Элизабет.
– Да. – И пока Элизабет варила кофе, Джеймс в двух словах пересказал ей историю Мэгги. К тому времени как его рассказ подошел к концу, они вновь сидели друг против друга.
Повисло тягостное молчание, и вдруг Элизабет в панике поняла, что Джеймс ждет ответа. Мысли вихрем закружились у нее в голове. Это конец, вяло подумала она. Вскоре Джеймс уйдет из ее жизни и она вновь останется одна. Одна в целом мире.
Но разве одиночество может сравниться с жизнью, в которой никогда не будет Джеймса?! При одной этой мысли ее бросило в дрожь.
Но он ждал, и Элизабет решилась:
– Я очень рада за тебя, Джеймс. Должно быть, ты счастлив, верно?
Он был настолько поражен, что машинально кивнул. Воцарившееся было молчание снова прервала Элизабет:
– И что теперь? Чего ты хочешь?
– Что?.. – поразился Джеймс. – Теперь слово за тобой! Она растерянно заморгала:
– А я-то тут при чем?
