даже начала сомневаться, не взял ли он вместе с ее телом и ее душу.
Глава 7
Озадаченная множеством вопросов, на которые трудно было найти ответ, Люси старалась занять себя мелкими делами по хозяйству, размышляя над сложностью своего положения. Она была слегка разочарована, когда, проснувшись, обнаружила, что лежит в постели одна. Хит, покинув брачное ложе, умчался по делам. С другой стороны, Люси почувствовала некоторое облегчение: в одиночестве лучше предаваться мыслям. Прошедшая ночь изменила многое в их отношениях с Хитом. Он ответил на вопросы, волновавшие ее, и ответы развеяли некоторые иллюзии. Впрочем, несправедливо было утверждать, что она не получила удовольствия от близости с ним. И это особенно смущало Люси, слишком долго она была убеждена в том, что единственный достойный ее мужчина – Даниэль. Неужели все чувства по отношению к нему были простой привычкой? Неужели ее длительная привязанность к этому человеку объяснялась лишь тем, что с ним она чувствовала себя надежнее, как бы в безопасности. И что же, только поэтому она не решалась распахнуть свое сердце перед кем-то другим? «Нет, мои чувства были искренними, – твердила она про себя, смущенная своими сомнениями. – Я все еще люблю его». Но было ли чувство по отношению к Даниэлю любовью или чем-то иным, что она принимала за любовь?
Сейчас Люси, конечно, была неравнодушна к своему мужу, чего сама не ожидала, поскольку он оставался для нее загадкой – самый несносный, самый непредсказуемый, самый сложный человек, которого она когда-либо встречала. С завидным постоянством противопоставляя себя кому-либо или чему-либо, ему тем не менее всегда удавалось добиваться своего; для него, казалось, не существовало границ приличия, если оные препятствовали достижению цели. В нем как бы уживались два совершенно разных человека: Хит играл роль негодяя с той же легкостью, что и джентльмена. Но вот овладеть искусством общения с обоими Хитами у Люси просто не было пока возможности.
Рэйн вернулся домой поздно, когда время ужина давно прошло. Он порывистым шагом прошел в гостиную и молча передал жене пальто. Пальцы Люси крепко сжали мягкую темную ткань. Было что-то странное и непонятное в поведении мужа. Хит выглядел вымотанным и уставшим, но, несмотря на это, глаза сверкали блеском триумфатора, вступающего в Рим по Аппиевой дороге. У Люси защемило сердце от недоброго предчувствия: совершенно очевидно, что он готовится сообщить нечто – и вряд ли приятное для нее.
– Нам нужно поговорить, Люси.
– О хорошем или о плохом?
– Смотря как на это посмотреть.
– Судя по началу, ничего хорошего ожидать не приходится.
Улыбнувшись, Хит указал на диван:
– Давай лучше присядем. Разговор будет долгим.
Его пылающий взгляд плохо вязался с не правдоподобно спокойным голосом, и все говорило о том, что предстоящая беседа действительно будет серьезной и очень важной.
– Разговор о чем?
– О моих встречах в Бостоне. Конечно, мне следовало бы сказать об этом раньше. Но чем дольше я откладывал, тем труднее мне было начать этот разговор, учитывая, что наши отношения… В общем, мне было легче молчать.
– Я понимаю, – глухо произнесла Люси, опускаясь на диван. В висках громыхал барабанный бой, голова раскалывалась на куски, сердце ныло: значит, все ее сомнения оправданны, значит, он действительно ездит в Бостон к любовнице, к мерзкой шлюхе! Господи, это выше ее сил!
Хит с размаху плюхнулся рядом с женой, подхватил со стола фужер, из которого она до этого пила. Фужер был пуст, и Хит вертел его в руках во время разговора.
– Я не был уверен в том, как обернется это дело, поэтому и выжидал. Но откладывать дальше некуда. Нам нужно поторопиться.
Люси механически кивала в ответ. Он собирается рассказать ей о своих амурных делах? Неужели он не понимает, насколько жестоко прозвучат его признания после вчерашней ночи! Нет, даже если это и правда, лучше вообще не затевать такой разговор.
– Ты когда-нибудь читала бостонский «Экзэминер»? – спросил Хит.
Вопрос был настолько далек от ожидаемой темы, что в первое мгновение Люси просто застыла от изумления.
– Что? Я… нет, кажется, не читала.
– Я провел небольшое исследование по всем бостонским газетам. Самый крупный тираж у «Геральд», примерно девяносто тысяч, на втором месте «Джорнэл», но у него почти вдвое меньше подписчиков, тысяч сорок, не больше. Это, так сказать, явные лидеры, далее идут все остальные, но тираж ни одной из них не превышает семнадцати тысяч. «Экзэминер» можно считать достойным претендентом на третье, хотя и очень шаткое, место.
Газеты?! Он говорил с ней о газетах. Какое он имеет отношение к бостонским газетам?
– Это очень интересно, – почтительно проговорила Люси.
Хит улыбнулся полному отсутствию энтузиазма в ее тоне.
– Объединив усилия, «Геральд» и «Джорнэл» всегда старались выжить «Экзэминер» с рынка, всяческими способами переманивая рекламодателей и подписчиков, затевали разного рода интриги, распускали сплетни…
– Хит, – резким, не терпящим возражения тоном она прервала его, – я ничего не хочу слышать о каких-то газетах до тех пор, пока ты не расскажешь то, что собирался.
– Ну ладно, слушай. – Дерзкие искорки вызова загорались в его глазах. – В недалеком прошлом эту газету выставили на торги. Я тогда досконально проанализировал ее нынешнее состояние, в том числе и финансовое, и понял: она вполне может стать достойным конкурентом и «Геральд», и «Джорнэл». Но это в будущем. Что же касается дня настоящего, мы являемся новыми владельцами «Экзэминер».
Лицо Люси выражало глубочайшее изумление, граничащее с недоверием.
– Хит, эта газета теперь принадлежит нам? То есть мы – хозяева бостонской газеты, так?
– Если быть уж совсем точным, то не всей газеты, а примерно половины ее. Остальное принадлежит Дэймону Редмонду – это молодой человек из Бостона.
– Редмонд? Уж не из семейства ли он Лоуэллов, Сэлтон-столлов и Редмондов?
– Да, да, именно так. Он третий сын Джона Редмонда-третьего. Я познакомился с ним за границей, буквально перед самой войной.
– Но… хватит ли у вас обоих опыта, чтобы поставить газету на ноги и вообще, чтобы это предприятие имело успех? – Люси настолько была потрясена новостью, что ей и в голову не пришло, насколько бестактно может прозвучать ее вопрос.
Хит только скривил губы в усмешке:
– В этом деле, я полагаю, опыт будет лишь помехой. Чем более опытен человек, тем более склонен он к консерватизму, связан устоявшимися традициями, чего я как раз стараюсь избежать. Жизнь не стоит на месте, методы, которыми велись дела лет десять назад, вряд ли заработают сегодня. Некоторые газеты идут в ногу со временем, нью-йоркская «Трибюн», например. А издания, что застыли на месте и словно не чувствуют времени, скоро выйдут из игры, разорятся. Я уверен, сейчас настал момент, когда можно рискнуть и не проиграть в этой борьбе. Самое подходящее время, пока большинство издателей и редакторов пребывают в спячке. А я хочу взрастить новое поколение журналистов и совершенно по- новому организовать газетный бизнес.
– Хит, твоя затея очень напоминает авантюру. Стоит ли идти на огромный риск? А если ваш проект прогорит, что тогда? Мы же потеряем все деньги, пойдем по миру!
– У нас всегда есть выход – вернуться под крылышко твоего папаши и занять достойное место в его магазинчике: ты – за прилавком, я – на складе.
– Что у тебя за шутки, Хит! Это не тема для насмешек.
– Ну, Син, спокойнее, к чему так нервничать. Не волнуйся, дорогая, уж кого-кого, а тебя-то я не оставлю в голоде, холоде и нищете.
– Не знаю… Хорошо, а что за человек, этот Редмонд? Ты уверен, что с ним можно иметь дело?
– Абсолютно, в нем я ни капли не сомневаюсь. Он честолюбив, настойчив, образован, умен в конце концов. Этот парень справится, и не только со своей работой. Боюсь, ему придется порой напоминать, что газета – предприятие коллективное, и выпуск готовится общими усилиями. Редмонд – человек с норовом, он привык всегда и все делать по- своему.
– Послушай, Хит, но сколько должно пройти времени, чтобы газета начала приносить прибыль?
– Это зависит от многих обстоятельств. Если тебя этот вопрос действительно интересует, и мир сухих цифр не слишком тяготит, то я, наверное, смогу показать тебе предварительные расчеты через пару дней.
– Нет уж, благодарю. – Люси никогда не испытывала особой симпатии к математике и статистике, даже если цифры имели отношение к ее финансовому положению. Но что приятно удивило ее, так это искренняя готовность Хита обсуждать с ней подобные проблемы. В семьях Конкорда, как и по всей Новой Англии, мужчины, как правило, не посвящали жен, да и женщин вообще, в подробности своей работы и бизнеса. Следует заметить, что дамы отвечали им полным отсутствием интереса к занятиям мужа. – Единственное, что меня действительно интересует, – хватит ли нам средств на жизнь?
– Хватит. По крайней мере деньги на шляпки и на ленты для тебя всегда найдутся, даю слово.
– Хит, если ты хочешь сделать «Экзэминер» крупным изданием… тебе придется очень много работать, – проговорила нахмурившись Люси.
– Это правда, я думаю, это дело отнимет у меня не одну ночь. – Хит и не собирался возражать, как будто не понимал, на что намекает его супруга.
– Замечательно, – сарказм в голосе Люси перемешался с откровенным раздражением, – значит, ты намереваешься издавать газету в Бостоне, но жить в Конкорде. И каждый день ты будешь путешествовать
