Сюзетту с седла. Проклиная дамское седло, Сюзетта пустила коня галопом. Он несся вперед, большими прыжками преодолевая милю за милей. Когда Сюзетта взобралась на вершину холма, сердце ее замерло. Дорогу ей преграждал всадник. Присмотревшись, Сюзетта облегченно вздохнула. Это были не те черные лошадь и всадник. Она сразу же узнала Реда Уилсона с их ранчо, и сердце ее забилось ровно. Уилсон подъехал к ней.
— Миссис Бранд. — Он окинул ее веселым взглядом.
— Мистер Уилсон. — Сюзетта наблюдала, как ковбой слезает с лошади.
Ред Уилсон подошел к Сюзетте, взял у нее поводья, бросил их на землю и протянул руки к молодой женщине. Не успела она сообразить, что он собирается делать, как Ред снял ее с коня и поставил на землю. Сюзетта с тревогой взглянула на высокого парня.
— Что это вы делаете, мистер Уилсон? Мне нужно домой.
Она попыталась высвободиться. Но руки Реда Уилсона крепко сжимали ее талию.
— Я не сделаю тебе больно, Сюзетта. — Одна рука Реда коснулась блестящих белокурых волос молодой женщины. Он погладил их так, будто они были сделаны из золотых нитей. — Милая, я неотступно думал о тебе с той самой вечеринки у вас в доме. Я все время представлял себе, как целую твои сладкие губы.
— Нет, Ред, не делай этого.
— Один поцелуй, милая, всего один.
Ред наклонил голову и попытался найти ее губы. Сюзетта отвернулась. Он принялся осыпать жаркими поцелуями ее шею, а она отчаянно пыталась вырваться из его объятий. Щелчок взведенного курка они услышали одновременно.
В нескольких футах от них стоял Том Кэпс. Его «кольт» сорок четвертого калибра был направлен в висок Реда Уилсона.
— Отпусти ее, Ред, и медленно отойди.
— Послушай, Том, ты все неправильно понял, — обратился к нему Ред, не выпуская Сюзетту. — Она сама просила меня о встрече и говорила, что жизнь с таким стариком, как Бранд, не доставляет ей удовлетворения.
— Боже милосердный! Я никогда такого не говорила!.. Том, я… — запинаясь, воскликнула Сюзетта.
— Я начинаю терять терпение, Ред. Отпусти ее, иди к своей лошади и убирайся с земель Бранда.
Ред отступил от Сюзетты. На подгибающихся ногах она подбежала к Тому. Ред, подняв руки вверх, пятился к лошади.
— Я все объясню, Том. Черт возьми, ведь ничего не случилось!
— Садись на лошадь, Ред, и убирайся с глаз долой, пока я не пристрелил тебя.
— Револьвер Тома Кэпса двигался вслед за худым ковбоем.
— Господи, Том, это же смешно. А мое жалованье? — Ред Уилсон подобрал поводья своего коня.
— Я завтра оставлю его бармену в салуне Лонгхорна. И не дай Бог, если я еще раз увижу тебя на территории ранчо. А теперь убирайся!
Ред Уилсон перекинул длинную ногу через круп лошади и, еще не успев опуститься в седло, вонзил шпоры в бока животного. Молодой ковбой помчался по прерии вслед за заходящим солнцем.
Том Кэпс убрал револьвер в кобуру и повернулся к Сюзетте:
— Вам лучше поехать домой, мэм. Остин задержался в городе. Он должен вернуться с минуты на минуту.
Сюзетта посмотрела старому ковбою в глаза:
— Надеюсь, Том, вы правильно поняли, что здесь произошло.
— Не волнуйтесь, мэм. Я уже давно замечал, что с Редом не все в порядке. С той самой вечеринки он не переставал восхищаться вашей красотой. Со мной он скрытничал, но с некоторыми из работников распускал язык. Хорошо, что мы избавились от него. Том улыбнулся и помог Сюзетте сесть в седло.
— Вы очень чуткий человек, Том.
Том подошел к своей лошади и вскочил в седло.
— Предупреждаю — если вы не расскажете мужу, что здесь произошло, то это сделаю я.
— Вы считаете, что это необходимо? — вздохнула Сюзетта.
— Миссис Бранд, я всегда был честен с вашим мужем. Я знаю Остина много лет и люблю его как сына. Для меня он лучший из всех людей. За всю свою жизнь я не видел, чтобы мужчина так любил женщину, как Остин любит вас. Он постоянно беспокоится о вашей безопасности, и, по-моему, после ужасной трагедии, лишившей Остина жены и ребенка, его чрезмерная опека вполне понятна. Я прекрасно знаю, что вам не разрешено ездить верхом одной. Сегодня я был с Остином, но он сказал старому Нату, чтобы тот сопровождал вас, если вам вздумается прокатиться верхом. Бедняга Нат до смерти боится гнева Остина.
— О Боже, я совсем не подумала об этом. Здесь нет вины Ната. Я убежала, пока он спал. Я скажу Остину, чтобы он не ругал Ната.
— Вы очень добры, миссис Бранд. Нам лучше побыстрее возвращаться — солнце уже почти зашло.
Когда они подъехали к дому, Сюзетта спрыгнула с лошади и передала поводья Тому.
— Спасибо, Том. Когда Остин вернется, сообщи ему о Реде. А я расскажу, что обманула Ната. — Сюзетта протянула Тому руку. Мозолистая ладонь Тома сжала ее пальцы. — Я расскажу ему. А теперь идите. Все будет в порядке.
Когда Остин вернулся, Сюзетта принимала ванну у себя наверху. Увидев выражение лица хозяина, Кейт приказала остальным слугам не выходить из своих комнат, пока она не позовет их. Поднимаясь по лестнице, Остин стянул перчатки и сердито хлопнул ими себя по бедру. Он ворвался в голубую комнату, громко зовя жену.
Сюзетта тяжело вздохнула, глубоко погрузившись в мыльную воду.
— Я в ванне, Остин. Выйду через минуту.
Не успели эти слова слететь с ее губ, как он появился в дверях. Остин стоял, широко расставив ноги, с напряженным лицом. Самообладание покинуло Сюзетту, и она инстинктивно еще глубже погрузилась в воду. Остин молча пересек комнату, клацая шпорами по кафельному полу, опустил руку в ванну, схватил Сюзетту за руку и поставил на ноги. Казалось, Остин не замечает, что его сорочка намокла до локтя. Сердце Сюзетты бешено колотилось. Она стояла перед Остином, и хлопья мыльной пены поблескивали на ее мокрой коже.
Сюзетта никогда не видела мужа таким разъяренным и приняла разумное решение не спорить с ним. Он пронес Сюзетту через спальню, а затем пинком ноги открыл дверь в соседнюю комнату.
— Я выпорю тебя, — хрипло сказал Остин, переступая через порог.
— Нет! — К Сюзетте наконец вернулся дар речи, и она закричала: — Остин, не надо!
Он направился к их кровати и опустился на нее. Сюзетта кричала и отбивалась, но Остин перевернул жену и положил к себе на колени обнаженными ягодицами вверх, придавив рукой ее плечи и спину. Она дрыгала ногами, вертела головой и громко всхлипывала. Остин поднял руку.
Но его рука так и не опустилась. Увидев свою ладонь, занесенную над мокрыми ягодицами жены, Остин опомнился. Он взглянул на обнаженную извивающуюся женщину у себя на коленях и закрыл глаза.
— Боже мой, Сюзетта, — простонал он. — Что я делаю?
Остин осторожно поднял жену, и при виде ее несчастно го лица сердце его сжалось.
— Милая моя, любимая, — прошептал он, усаживая жену к себе на колени. — Я этого не хотел, родная. Пожалуйста, скажи, что ты прощаешь меня.
Вздрагивая от рыданий, Сюзетта обмякла в его руках. Ее гордость была глубоко уязвлена.
— Я ненавижу тебя, Остин, — всхлипывала она.
— Нет, Сюзетта, прошу тебя, не говори так, не надо! — Он целовал ее пылающее, мокрое от слез лицо, глаза, нос, дрожащие приоткрытые губы.
— Ты хотел ударить меня! — крикнула она.
— Нет, ангел мой, я бы никогда этого не сделал! Никогда. Ты не должна ненавидеть меня, Сюзетта. Прости меня.
Остин целовал и гладил жену, и вскоре она немного успокоилась, но губы Остина продолжали нежно касаться ее висков и прижиматься к шее. Сюзетта почувствовала губы Остина рядом со своими и подняла усталую руку к лицу мужа, а затем прижалась лицом к его шее.
