правдивости заверений Обри…
— Ты сомневаешься, что он раскаялся в содеянном?
— Нет, не в этом.
— В чем же?
— Он сказал, что влюблен в меня. Ему можно верить? Оливия вцепилась тонкими пальцами в ручки инвалидного кресла и напряглась в ожидании ответа, закусив нижнюю губу. Лицо ее побледнело, глаза смотрели на собеседницу пытливо и встревоженно. Несомненно, слова Обри затронули ее сердце.
Ее вопрос поверг Ванессу в замешательство. Она сомневалась, что Обри, этот бесшабашный вертопрах и каналья, влюблен в Оливию. И хотя его признание в любви прозвучало искренно, она была склонна полагать, что брат сделал его, испытывая чувство вины перед безвинно пострадавшей девушкой и стремясь вымолить у нее прощение.
— Даже не знаю, что тебе на это сказать, — со вздохом промолвила она. — Обри, несомненно, сожалеет о своем жестоком поступке. Но я не уверена, что он действительно влюблен в тебя, мне не хотелось бы подозревать его во лжи из корыстных побуждений или трусости, но, с другой стороны, еще полгода тому назад я не предполагала, что он способен заключить такое отвратительное пари.
Оливия горько усмехнулась и сказала:
— Самое печальное во всей этой истории то, что мне хочется ему верить. Наверное, я законченная идиотка.
Но не успела Ванесса успокоить ее и заверить, что она вовсе не дура, как девушка упрямо вскинула подбородок и процедила сквозь зубы, моментально превратившись из расстроенной простодушной девицы, обманутой возлюбленным, в горделивую дочь барона:
— Он заблуждается, надеясь одурачить меня еще раз.
Во время ужина Оливия не проронила ни слова. Встревоженный ее задумчивостью, Дамиен спросил, вполне ли она здорова. Бросив на Ванессу быстрый взгляд из-под длинных ресниц, девушка ответила, что она немного утомлена поездкой в деревню.
— Если хочешь, я отложу свой отъезд, — сказал Дамиен.
— Обо мне не беспокойся, — сказала Оливия. — За мной присмотрит Ванесса.
Услышав это, Ванесса повеселела и мысленно поблагодарила ее за тактичность и доверие. Одному Богу известно, как повел бы себя Дамиен, узнай он об их встрече с Обри. Легкомысленному юноше следовало бы исчезнуть из деревни и никогда там больше не появляться.
Истерзанная за минувшие бессонные ночи противоречивыми желаниями и мыслями, Ванесса надеялась обрести облегчение после отъезда барона из имения. Вожделение, возникавшее у нее всякий раз, когда Дамиен приближался к ней, сводило ее с ума. Она не могла избавиться от него и постоянно хотела вновь испытать блаженство в объятиях Князя Порока. Умиротворение ей могла принести лишь разлука.
В этот вечер она легла спать пораньше. Но сон упорно не приходил к ней, и она беспокойно ворочалась с боку на бок. Когда возбуждение ее достигло апогея и она готова была вскочить и начать метаться по спальне, заламывая руки от отчаяния, послышался звук отодвигаемой панели — и в комнату проник Дамиен. Ванесса затаила дыхание, притворившись спящей. Барон сел на кровать и, погладив ее по голове, тихо сказал:
— Я пришел попрощаться с тобой, мой ангел!
От его бархатистого баритона у нее сладко заныло сердце, а по спине побежали мурашки. Мысленно похвалив себя за то, что она на всякий случай поместила одну из предохранительных губок в свое заветное интимное местечко, Ванесса неохотно обернулась и сонно произнесла:
— Признаться, не ожидала: вот уже несколько ночей как вы предпочитаете почивать в одиночестве.
— А ты скучала, мой ангел? — спросил барон.
— По-моему, вы льстите себе, милорд! С чего бы мне скучать?
— Ты обиделась? Ты ждала меня?
— Напротив, я была рада отдохнуть от вашей докучливой похоти.
Дамиен усмехнулся.
— Я вижу, что должен объяснить тебе причину этой паузы в наших интимных отношениях, — промолвил он. — Мне показалось, что они стали чересчур пылкими, и я счел полезным их остудить.
Ванесса недоуменно уставилась на него, не понимая, шутит он или говорит серьезно.
Барон коснулся пальцем ее губ и добавил:
— Мой ангел, дело в том, что я начал утрачивать власть над своими чувствами. Я поймал себя на том, что хочу тебя и днем, а не только ночью.
— Что ж, скоро у вас появится возможность удовлетворить свою неумную похоть с какой-нибудь более подходящей для этого красоткой. Полагаю, что вам будет достаточно побывать на собрании вашего клуба, чтобы ваше желание исполнилось.
Уловив в ее голосе обиженные нотки, Дамиен пристально взглянул ей в глаза, пытаясь понять, насколько искренни ее упреки.
Она была бы, вероятно, поражена, узнав, что он не только не хочет с ней расставаться, но и вынужден призвать на помощь всю свою волю, чтобы на какое-то время от нее отдалиться. Раскрывать ей свою тайну Дамиен не собирался, но не мог уехать, не простившись. Помолчав, он спросил:
— Ты хочешь, чтобы я уехал?
— А какой ответ вам угодно услышать? Вдруг я скажу, что хочу, что тогда?
— Тогда я попытаюсь переубедить тебя.
В его глазах вспыхнул холодный огонь, и Ванесса вздрогнула, почувствовав всю силу его власти над ней. Он словно бы приказывал ей своим пронзительным взглядом смириться и покорно исполнить обязанности любовницы. Сопротивляться Ванесса была не в состоянии, чувствуя себя беззащитной перед обаянием этого рокового мужчины. Ему достаточно было лишь прикоснуться к ней, как она начинала таять, словно мед.
Вот и теперь одно его легкое прикосновение к ее телу повергло Ванессу в трепет. Рука барона скользнула ниже, от шеи — к ключицам и ложбине между грудями. Соски тотчас же отвердели, дыхание Ванессы стало неровным. Князь Порока начал теребить ее грудь и поглаживать бедра. Внизу живота у нее возникла тяжесть, а в самом чувствительном месте лобка — подрагивание и томление.
— Так мне остаться или уехать? — глядя ей в глаза, спросил Дамиен.
— Останься! — ответила она.
Радостный блеск в глазах выдал его подлинные чувства. Он скинул одежду и предстал перед ней во всем своем мужском великолепии. От одного вида его напрягшегося фаллоса у нее помутилось в глазах.
Осевшим от вожделения голосом Дамиен произнес:
— Я хочу обладать тобой, хочу ощутить всю нежность твоего росистого лона.
Он наклонился и жарко поцеловал ее в пухлые губы. Ванесса не смогла подавить стон, ее сердце бешено заколотилось, а тело превратилось в расплавленный воск.
— Не отвергай меня, мой ангел, и не смущайся собственных чувств, — нашептывал ей на ухо Князь Порока, задирая подол ночной рубашки и прижимаясь своим бархатистым жезлом к ее бедру.
Их уста слились, рты наполнились нектаром, а горячие тела задрожали в предчувствии пира сладострастия. Магия прикосновений Дамиена к ее телу лишила Ванессу воли и разума. Она обхватила руками его шею и, раздвинув нога, согнула их в коленях.
— Только скажи, что ты меня не хочешь, — шептал ей на ухо Дамиен, упираясь своей булавой в преддверие лона. — Прикажи мне уйти и оставить тебя в покое.
Ванесса не могла вымолвить ни слова, желая только одного — почувствовать в себе его божественную мужскую твердость, начать бешеную любовную пляску, дать волю страсти.
Так и не дождавшись ответа, барон шире раздвинул коленом ее бедра и одним мощным телодвижением заполнил собой всю ее волшебную пещеру. Она удовлетворенно охнула. Дамиен шумно вздохнул и понесся на ней вскачь, словно жеребец, закусивший удила. Ванесса взвизгнула и, закатив к потолку глаза, выгнулась дугой. Барон вошел в раж и показал ей все, на что он был способен. Она закинула ему на спину
