– Но он любил ее, – мягко возразила Аннабель. – Он заслуживает жалости, потому что любит тебя и Гордона. Прости его, Ройс. Прости и живи своей жизнью.
– Ты слишком молода, Аннабель. – Ройс горько усмехнулся. – Мы говорим не о любви или прощении – ни того ни другого не существует. Мы говорим о ненависти и возмездии. Я – Кинкейд. И как остальные Кинкейды, разрушаю все, к чему прикасаюсь.
Ройс верил в то, что говорил, всем сердцем, и Аннабель была бессильна что-либо изменить, заставить его забыть ужасы прошлого.
Где-то вдалеке глухо пророкотал гром. Аннабель вдохнула чистый после дождя воздух, а вновь появившееся на небе солнце прогнало тьму внутри сторожки. Аннабель взглянула на Ройса сквозь слезы, но не увидела ни малейшего проблеска света в его глазах.
– А мужчина, который всю свою жизнь посвятил защите своего брата, мужчина, который послал домой вражеского патрульного… Кто он?
– Чертов глупец.
«Нет, – подумала Аннабель. – Злобная ведьма украла невинность храброго мальчика, и это наложило отпечаток на всю его жизнь».
Однако она не произнесла этих слов вслух, чтобы не причинить Ройсу боль.
Глава 13
Краски и формы мелькали у Аннабель перед глазами – зеленовато-бурая трава и стоящие, словно часовые, деревья, белая полоса ограды на фоне расцвеченного солнцем неба. Под собой девушка ощущала сокращающиеся мощные мышцы кобылы. На короткое мгновение они зависали в прозрачном голубом воздухе, а потом земля стремительно приближалась, и вновь раздавался стук копыт. Казалось, они оседлали молнию и мчатся по небу.
Они сделали последний скачок, Аннабель натянула поводья, и гнедая пошла шагом. Девушка смеялась от удовольствия. Ветер ласкал ее лицо, солнце пригревало спину, а лошадь спокойно шагала по дороге. В такие дни Аннабель понимала, как это здорово – жить, пусть даже в мире, где царили война и несуществующая любовь.
Она подъехала к ограде загона для лошадей. Бо сидел на верхней перекладине, широко улыбаясь. Рядом с ним стоял Пейтон. Белая широкополая шляпа была надвинута на глаза, но Аннабель видела морщинки в уголках его рта.
– Браво, Энни! Когда я научусь скакать так, как ты, позволишь мне охотиться с собаками?
Аннабель дернула поля шляпы Бо.
– Ты поедешь на охоту, как только сможешь с честью носить свое имя – Боганнон Юэлл Чандлер Холстон.
– Хороша лошадка? – спросил Пейтон.
– Она великолепна! – Аннабель потрепала кобылу по шее. – Такое ощущение, что у нее вместо ног крылья.
– Она твоя, Энни-детка.
Аннабель судорожно сглотнула. Она любила Пейтона Кинкейда. Переживала за него. Временами ей казалось, что он заботится о ней больше, чем заботился родной отец.
– Нет. Такой подарок я не могу принять…
– Она твоя, – повторил Пейтон. – Сообщи, когда дашь ей имя. Я занесу его в реестр. – И он обратился к Бо: – Пойдем, мы же собирались осмотреть плантации табака.
– Отец…
Он уже повернулся, чтобы уйти, гордо расправив плечи. Аннабель подумала, что Кинкейды воспитывали в себе это высокомерие по меньшей мере на протяжении шести столетий.
– Никогда не смотри в зубы дареному коню, сестренка.
Аннабель перевела взгляд на ухмыляющегося Бо.
– Уходи скорее, наглец.
Бо перекинул свои длинные худощавые ноги через жердь и спрыгнул на землю.
– Намек понял. В отличие от некоторых я знаю, кто останется без имени. Слава Богу, не глупец. – Он повернулся и побежал за Пейтоном, подбрасывая и ловя на лету свою шляпу.
– Да, господа, если кого-то Господь и наградил умом в этой семье, то уж точно не Энни и не Карлайла.
Аннабель рассмеялась, когда Бо принялся насвистывать «Дикси». Но тут она заметила Ройса, выходящего из кузницы, и ее смех замер. Он сказал что-то Бо, когда тот поравнялся с ним, а потом в бешенстве нахлобучил на голову шляпу. Он направился к Аннабель, и его чеканные шаги оставляли за собой вмятины на влажной от утренней росы траве.
Она уже собиралась спешиться и отвести лошадь в стойло, но вдруг передумала. Пусть Ройс хоть раз обратит на нее внимание. Он подошел к ограде и остановился.
– Слезай! – сказал он с плохо скрываемым гневом.
– Что это с вами, майор Кинкейд? Леди может подумать, у вас заноза пониже спины, – протянула Аннабель самым сладким тоном, на который только была способна.
– Леди ошибается. У меня перо в шляпе, головная боль и жуткое желание вбить в тебя немного ума.
– Ты злишься.
