— Вернемся к поведению, которое приличествует девушке, Диана: вам не положено знать о мужских качествах или о том, как их повредить.
— Я не дура, Лайонел, и растили меня не под колпаком. Вы думаете, я не понимаю самых простых вещей и того, что происходит вокруг меня? — Она ехидно хихикнула.
— Наверное, нет, — прищурив глаза, проговорил Лайонел. — Вы для меня как заноза. Надеюсь, вы знаете значение слова «заноза», достаточно простое для вашего понимания?
Не отвечая на выпад графа, Диана продолжила начатую тему о любовнице.
— Почему вы так плохо выглядите? Маленькая интрижка должна была развлечь вас. Вы рассердились на эту женщину? Или она ударила вас?
— Напротив.
— Вы ее ударили?
— Не говорите глупости, Диана! Ваши десять минут кончились, вам пора.
— А вы пойдете наверх, к ней?
— Послушайте, колючка, джентльмены не селят любовниц в своих домах.
— Значит, вы ее прячете?
— Не совсем, скорее, скрываю. Джентльмены ничего не выставляют напоказ.
— Посмотрите на себя в зеркало, до чего вы себя довели бурным увлечением — до очевидной болезни.
Замечание было настолько верным, что Лайонелу не удалось сдержать улыбку.
— Да, — сказал он. — Я слишком увлекся… — Он вдруг замолчал, с ужасом осознав, что весь этот разговор крайне неприличен для джентльмена, которым он, Лайонел, является. — По-моему, вам пора уходить. И помните, моя маленькая Диана…
— Это я-то маленькая Диана?! Какой вы ненаблюдательный, Лайонел!
— О Боже, да идите же, Диана! Я страшно устал и, если не отдохну, не смогу сопровождать вас в «Альмак».
— А что передать тете Люции?
— А уж это, глупая вы девчонка, ваше личное дело. Но я советовал бы вам не рассказывать тетушке о том, как вы ворвались в мой дом в сопровождении одного лишь лакея, как пригрозили моему дворецкому, что вытащите меня из постели.
— Тогда что же мне сказать?
— Ну хорошо. Теперь, когда вы признали мое превосходство в умственном отношении и положились на мой опыт…
— Лайонел, вы слишком самоуверенны…
— …я снова пошлю к ней Кенуорси, чтобы договориться о вечерней встрече. А теперь идите.
Диана встала и, нахмурившись, прошла мимо графа в роскошно убранную переднюю, где на мгновение остановилась и огляделась.
— Какой странный дом…
— Вы хотите сказать, отвратительный. Можете обсудить эту проблему на спиритическом сеансе. Во всем виноват мой покойный дед, а не я.
— А у вас, разумеется, не хватило времени на переделку.
Девушка вздохнула. Она не знала, что Джемисон притаился за мертвенно-белой греческой статуей, вглядываясь и вслушиваясь в происходящее.
— Надеюсь вечером увидеть вас в лучшем настроении.
— Придется постараться, — сказал Лайонел. Затем, понизив голос, добавил: — И помните, Диана, что если я решу вас побить, вам и вправду основательно достанется.
— Когда же? Вы слишком самоуверенны в своих силах. Я жду не дождусь, когда от боли завопите вы.
— Это просто глупо, Джемисон! — Лайонел выругался, а эта чертова Диана рассмеялась. — «Теперь без промедленья удалитесь».
— Снова Шекспир. — Она склонилась к нему и театрально прошептала: — А вы тем временем вернетесь к амплуа любовника.
— С величайшим удовольствием, — сквозь зубы процедил Лайонел. Он кивнул вошедшему Титвиллеру, и дворецкий открыл дверь.
— До вечера, мисс Саварол.
— С нетерпением жду нашей встречи, милорд.
«Вот нахалка», — подумал он про себя и вернулся в спальню.
«Альмак», расположенный на Кинг-стрит, разочаровал Диану. Хотя теперь ей было легко в новых, побольше, туфельках, девушка осмотрелась, вздохнула и приготовилась скучать. Сквозняки, как в амбаре, закуски самые заурядные, но какое общество… блеск драгоценностей, оркестр играет контрданс… «Хотя бы Шарлотта пришла, — подумала Диана. — Ее присутствие избавило бы меня от скуки в перерывах между танцами». Диане пришлось отдать должное Лайонелу — в строгом вечернем сюртуке и черных панталонах он смотрелся прекрасно. Его голубые глаза были еще ярче на фоне темного костюма.
Диана не догадывалась о цели посещения «Альмака», зато знали Люция и Лайонел. Граф понимал, что ему придется убедительно пригрозить Шарлотте. Он не сомневался, что сможет заставить сплетницу прикусить язык, о чем и сказал Люции.
— Не уверена, — после паузы отозвалась тетушка, радуясь, что Диана отвлеклась и не слушала. — Почему бы нам не позволить ей продолжать в том же духе? Думаю, ей никто не поверит. Если сплетни опять пойдут, ты сможешь выяснить ситуацию с Дэнси. Бедняга, хотя он и не джентльмен, но все же…
— Нет, не джентльмен. Я подумаю, Люция. Но хватит об этом. Пусть Диана веселится… в оставшееся время ее пребывания в Англии.
При этих словах Люция нахмурилась. Она не желала мириться с крушением ее матримониальных планов, в особенности после визита Дианы в дом графа. Дидье, разумеется, все выпытал у Джемисона и, выполняя свой долг, доложил Люции. Старушка ничего не сказала своей подопечной, но с гордостью подумала, что Диана не из слабовольных. Она надеялась, что ее внучатая племянница однажды твердо решит добиться своего кузена. А Лайонел, по мнению Люции, сдастся, если будет больше времени проводить в обществе Дианы. Старушка была довольна, что Шарлотта постоянно строит козни против племянника, но сознаться в этом двоим молодым людям она не могла даже под пыткой. Если бы не Шарлотта, Лайонел не обратил бы никакого внимания на Диану.
Лайонел почтительно взял Диану под руку, проводил к четырем патронессам вечера в «Альмаке», отрекомендовал ее как «милую девушку». Затем он склонился к своей спутнице и прошептал:
— Сколько вы мне заплатите, чтобы графиня Ливен так и не узнала о вас правду, милая?
Но Диане было не до него, она заметила Шарлотту, судачившую с приятельницами. Девушка расправила плечи, невольно выпятив грудь, на что Лайонел тут же обратил внимание.
— Мне кажется, — начала она, — наша дорогая Шарлотта снова взялась за свое. Я не люблю быть предметом обсуждения такое долгое время. — При этих словах глаза ее сделались зелеными, как мох на ирландских скалах. Затем, повернувшись к Лайонелу, она спросила: — Сегодня у меня не слишком сильно напудрено лицо?
Он внимательно рассматривал ее: брови дугами, невероятно длинные ресницы чуть темнее великолепных светлых волос, тонкий нос, не слишком длинный и не слишком короткий, полные губы вопросительно приоткрыты.
— Вполне сносно, — заявил Лайонел, слегка поджав губы. — Начинается вальс. Пойдемте, вы же получили августейшее разрешение. Напомните, вам нужно разучить другие танцы.
— По-моему, в других танцах слишком много прыжков, — заметила Диана.
— Боитесь выскочить из корсажа?
— Вы злопамятны.
— А у вас необыкновенно привлекательная грудь, дорогая Диана.
— Достойная вашего высочайшего внимания даже теперь, когда вы завели интрижку?
— Осмелюсь сказать, что ее природа наградила еще больше, чем вас, но это не важно. В настоящий
