уладить!
Маркиз слушал, рассеянно потирая подбородок. Он находил стечение обстоятельств в высшей степени интригующим.
— Выходит, дорогая моя, вы продолжали свой маскарад с той целью, чтобы отвратить от себя мужа и заставить его как можно скорее оставить вас в покое?
— Именно так! — подтвердила Фрэнсис едким голосом. — И я добилась своего!
Внезапно она закрыла лицо руками и отчаянно разрыдалась.
— Фрэнсис!
— Не утешайте меня! — пробормотала она, поднимая залитое слезами, несчастное лицо. — Я добилась своего, мой муж уехал в Лондон, а я осталась в чужом доме, в чужой стране, окруженная чужими людьми, каждый из которых уверен, что я неотесанная дурнушка, недостойная чести, которая мне выпала. Как это все ужасно! Что мне в вашем Десборо-Холле? Здесь нет ни озера, ни гор — ничего! Что мне теперь делать?!
— Жить, — сказал маркиз просто. — Жить? Но как?
Фрэнсис стянула очки, гневно и горестно сверкая мокрыми от слез глазами.
— Хорошее начало, — одобрил маркиз.
— Очки? Допустим, но что же дальше?
— Дальше неплохо вспомнить, что вы теперь — графиня Ротрмор. Никто — ни отец, ни мачеха — отныне не властен над вами. Десборо-Холл может стать вашим домом, слуги — вашими слугами, стоит только захотеть этого. Вы можете поступать так, как вам вздумается, делать все, что вам захочется сделать.
Фрэнсис молча смотрела на свекра, постепенно проникаясь смыслом сказанного.
— А ведь вы правы, — сказала она медленно и задумчиво. — Я действительно могу поступать так, как мне вздумается.
— Я вижу, вы ухватили суть.
Фрэнсис улыбнулась своей прежней сияющей улыбкой, сорвала с головы чепец и швырнула его на пол. Потом с отвращением растоптала его. Следующим шагом была расправа с пучком. Вытащив одну за другой шпильки, она тряхнула головой, позволив своей рыже-каштановой гриве рассыпаться по плечам.
— И серая мышь умерла в своей угрюмой норе! — сказала Фрэнсис и счастливо засмеялась.
Очки взлетели высоко в воздух и приземлились на мраморный пол библиотеки, чтобы найти свой конец.
— Говорят, в Йорке великолепные модистки. Не знаете ли вы какой-нибудь из них, милорд?
— Мы пригласим на чай леди Алисию Буршье. Она регулярно наведывается в Йорк и, конечно, порекомендует вам модисток высшего класса. Насчет денег можете не беспокоиться — вы как хозяйка поместья имеете доступ ко всем капиталам. А для начала мы наведаемся туда, где коротает дни сундук с вещами Невила. В нем наверняка есть брюки, которые придутся вам по размеру. Как насчет того, чтобы после завтрака проехаться верхом?
Фрэнсис в порыве восторга бросилась свекру на шею.
— Вы просто старый хитрец — и все тут!
— А ты, доченька, большая озорница!
Смеясь, она не расслышала, как маркиз прошептал:
— Мой бедный, мой глупый сын, сегодня ты потерял свой последний шанс на счастье.
Вскоре они скакали рядом по вересковым холмам в окрестностях Десборо-Холла. Фрэнсис была совершенно счастлива и выглядела поразительно беспечной, маркиз же размышлял о том, какой срок отпустить Хоку на его лондонский отпуск. Возможно, разумнее было позволить невестке обжиться в Десборо-Холле, посмотреть, как она справляется с обязанностями хозяйки дома, а там уже и решать, под каким предлогом вызвать сына домой. Ох уж эта бестолковая молодежь! Она так и не узнала бы, что такое счастье, если бы не старики, которые любят вмешиваться и устраивать все по своему вкусу.
Интересно, понимает ли Фрэнсис, что ее муж не может отсутствовать вечно, думал маркиз. Рано или поздно ему придется вернуться — и каково будет ей тогда?
Глава 12
Миссис Дженкинс раскрыла рот, отвесив челюсть самым неблаговоспитанным образом. Агнес, которая часом раньше первая увидела хозяйку в новом обличье, просто ахнула и просияла, но старая экономка была слишком консервативна по натуре и не так легко переносила перемены, особенно столь разительные.
— Миледи, я не… как же это… миледи!..
— Присядьте, миссис Дженкинс, — сказала Фрэнсис, улыбаясь самой очаровательной улыбкой, на которую только была способна. — Нам нужно обсудить множество проблем.
— Как, здесь, в кабинете управляющего?
За всю ее жизнь экономке не приходилось встречать леди, которая осмелилась бы посягнуть на эту сугубо мужскую территорию. Фрэнсис прекрасно это сознавала, но ее ослепительная улыбка не померкла. Долгие годы миссис Дженкинс была оракулом Десборо-Холла, оповещавшим его обитателей о нормах женского поведения. Однако с сегодняшнего дня роль дельфийского оракула должна была перейти к Фрэнсис. И миссис Дженкинс застыла как статуя.
— Садитесь же! — потребовала госпожа.
Экономка плюхнулась в кресло, забренчав висевшими на поясе ключами.
— А теперь, — продолжала Фрэнсис, — мы обсудим все насущные вопросы по очереди. Во-первых, я намерена каждый понедельник знакомиться с меню на всю неделю.
— Но вы же не умеете читать! — вырвалось у миссис Дженкинс.
— Очень жаль, что у вас и ваших подчиненных сложилось обо мне столь превратное мнение. Уверяю вас, миссис Дженкинс, я читаю, и даже бегло, просто до последнего времени я следовала моде на очки, которая распространена в Шотландии, и мало что видела сквозь толстые линзы. Однако в Десборо-Холле я хочу следовать здешней моде. В тот день вы дали мне вовсе не меню, я правильно понимаю?
— Это был список белья… я подала его по ошибке!
— Надеюсь, он еще у вас? Попозже я просмотрю его, а потом вы покажете мне хозяйственные помещения.
Экономка кивнула, чем-то похожая на внушительный трехпалубник, севший на мель. Фрэнсис подалась вперед, упираясь локтями в стол красного дерева, за которым не так давно скучал ее муж.
— Надеюсь, миссис Дженкинс, мы с вами сработаемся. Вам было нелегко управляться здесь в одиночку, без хозяйки. Полный дом мужчин — это испытание, с которым справится не каждая экономка.
Миссис Дженкинс была далеко не глупа. Она оценила мягкость Фрэнсис, но сразу вспомнила посуду с отбитыми краями, просвечивающие от длительного употребления простыни, изъеденные молью портьеры в Малиновой комнате — все то, что давно нуждалось в обновлении.
— Уж эти мужчины, с ними собьешься с ног, — проворчала она, отводя взгляд.
В глубине души она была не очень-то довольна происходящей переменой. Подумать только, ей читала нотацию шотландская дикарка… хотя, возможно, вовсе и не дикарка.
— А собаки! — продолжала она, оживляясь. — Собаки совсем с ума сведут!
— Какие еще собаки?
— Охотничьи собаки прежнего владельца, сэра Невила. Его светлость граф Ротрмор — новый граф Ротрмор, я имею в виду — обычно держит их в доме, но теперь, уж не знаю почему…
— Кажется, я понимаю. Впредь по комнатам Десборо-Холла не будут носиться животные, место которых на псарне.
Экономка с трудом собралась с мыслями. Все менялось с такой непостижимой быстротой!
Последующая экскурсия по особняку явилась для Фрэнсис источником нескончаемых сюрпризов. Когда миссис Дженкинс вела ее по восточному крылу вдоль длинного ряда фамильных портретов, ей бросилось в глаза изображение молодой женщины, выглядевшей точной копией Хока. Фрэнсис остановилась перед портретом, не в силах отвести от него глаз.
