качая головой. В последние недели настроение се подопечного круто изменилось к лучшему: он прибыл к ней озлобленным, потерявшим надежду, а уходил полным желания жить. Поразительно!
— Поразительно! — Появившаяся в коридоре Мэгги эхом вторила мыслям Иден. — Теперь с ним все будет в порядке. Кстати, там, наверху, есть еще несколько ребят, у которых тоже резко поднялось настроение. — Мэгги усмехнулась недоумению Иден. — Пока вас не было, этот мистер Сейбер привез несколько разных протезов — руку с креплениями для Бенджамина, ступню для Тимоти и ногу для Эндрю. По их возгласам и смеху можно подумать, что наверху празднуют Рождество. — Экономка покачала курчавой головой. — Когда он принес подарки, они окрестили его святым Себастьяном.
Неужели таким способом он старается заслужить прощение за нанесенную ей обиду? Он говорил, что собирается искупить свою вину. Последние две недели Себастьян именно этим и занимался, и, надо признать, довольно удачно. Он поддерживал и ободрял раненых, а с ней обращался с такой предупредительностью и вежливостью, что ее мнение о нем явно стало склоняться к лучшему.
Нужно будет обязательно поблагодарить Себастьяна — разумеется, на некотором расстоянии, потому что, оказываясь от него ближе чем в трех шагах, Иден не могла поручиться за последствия. Да, он держал свое слово, больше не насмехался над ней и, являясь с визитами, всегда держался на почтительной дистанции. Она же хотела именно этого… разве не так? В до предела наполненной делами и заботами жизни Иден не было места для непонятных отношений с загадочным Себастьяном Сейбером. Но почему этот черноволосый красавец как по часам являлся ей в сновидениях каждую ночь? Кто бы помог ей ответить на этот вопрос?
Мэгги подсказала Себастьяну, где искать Иден, и он, к своему удивлению, нашел ее в одной из хижин, где жили рабы. Сидя на деревянном полу в волшебном озере пышных ярко-зеленых юбок, она занималась с детьми рабов; пока не работали в полях. Иден читала малышам сказку, а старшие ребята, передавая книгу по кругу, читали друг другу вслух. Прислонившись к стене, Себастьян наблюдал за Иден. В се обращении с детьми было что-то такое, от чего каждый ребенок чувствовал себя особенным и любимым. Точно так же она вела себя с ранеными солдатами, поддерживала их и возвращала им веру в себя.
Каждый раз, когда Себастьяну случалось бывать на плантации, он постигал новые черты се хозяйки и не переставал поражаться, скольких людей согревают доброта и щедрость Иден. Нужды и заботы окружающих явно занимали в ее жизни главенствующее место. Большинство плантаторов не желали учить своих рабов и слуг грамоте, Иден же следила, чтобы у нее все умели читать и писать. Он постоянно спрашивал себя, что движет ею, зачем ей добавлять эти хлопоты к массе своих ежедневных добрых дел.
Увидев стоявшего в небрежной позе Себастьяна, Иден попросила одного из старших мальчиков заменить ее и, поднявшись, с обычной своей обезоруживающей улыбкой подошла к гостю.
— Вы пришли за Арабом? — спросила она.
— Нет, я навещал раненых и решил перед уходом повидаться с вами. — Они, не сговариваясь, направились под раскидистые кроны росших неподалеку деревьев.
— У меня не было случая поблагодарить вас за подарки, которые вчера получил от вас Джеймс Пайк. Вы очень добры, что позаботились о нем и о других. Но откуда эти замечательные протезы?
— Я их сделал, — пожал плечами Себастьян.
— Вы? — Иден ошеломленно моргнула. — Боже милостивый, сколько же в вас скрытых талантов!
— По-видимому, я просто решил потягаться с вами по части благотворительности.
— Ну что ж, тогда, пожалуй, — Иден несколько натянуто усмехнулась, глядя на него сквозь веер густых ресниц, — мне следует простить вам то нелепое пари, которое вы заключили с Майком на ярмарке.
«Ах черт! Уж не мог Банкрофт умолчать об этом постыдном пари!»
— Это была глупость, — смущенно признал он. — Когда Майк подзадоривал меня, он был пьян в стельку. Это может служить ему оправданием, но я-то был трезв, и только мое самомнение заставило меня поддаться на эту провокацию. Надеюсь, вы понимаете, как я раскаиваюсь в своем поведении.
— Неужели нельзя было по-хорошему?
Себастьян покачал головой. Почти две недели он не осмеливался дотронуться до Иден, а сейчас не смог удержаться и не коснуться нежного подбородка. К его удивлению, она не шарахнулась в сторону, а только взглянула на него ясными голубыми глазами, и он сразу ощутил, что тонет в их бездонной глубине. Себастьян обнаружил, что вежливое уважение со стороны Иден только разжигает его неутоленный голод. Изображать джентльмена, которого она хотела в нем видеть, значило издеваться над его мужским естеством.
— Мне очень хочется поцеловать вас, — вдруг тихо произнес Себастьян, — но я боюсь нарушить установившийся между нами мир.
В его глазах засветилось желание, и Иден почувствовала, что ее, как всегда в его присутствии, неудержимо влечет к нему.
— Не думаю, что почтительный поцелуй может нарушить наше перемирие, — неуверенно ответила она.
Сделав шаг, Себастьян обнял ее за талию и неожиданно понял, что никогда еще не обращался с женщиной так бережно. В последние одиннадцать лет его мало волновало, производит ли он хорошее впечатление на многочисленных дам, с которыми ему приходилось общаться. Иден была совсем другой, и он начинал понимать, почему ее бывшим кавалерам не удавалось взволновать ее. Им казалось святотатством ее рассердить, вызвать ее неудовольствие. Себастьян просто стоял, не отрывая взгляда от ее губ, она недоуменно нахмурилась. Прежде он так и норовил заключить ее в объятия и целовал гак, что она едва не задыхалась, а сейчас почему-то медлил.
— Может быть, вы первая поцелуете меня, — прошептал Себастьян, — я боюсь перейти границу и снова очутиться там, откуда мы начинали — когда вы пообещали ненавидеть меня до самой смерти.
— Я была страшно зла на вас, когда говорила это.
— У вас были для этого все основания. — Его чувственные губы замерли всего в нескольких дюймах от ее рта.
Иден ощутила знакомый трепет желания и радость от того, что Себастьян предоставил ей право выбора. Встав на k цыпочки, Иден прижалась губами к его губам, и внутри пробудился все тот же огонь. Со дня их знакомства на ярмарке ее так же сильно тянуло к Себастьяну, как и его к ней. Внезапно все вокруг перестало существовать, остались только он, ощущение его тепла, его вкуса и волшебные чувства, захлестнувшие Иден.
Он наконец сжал ее в объятиях, она услышала стук его сердца и непроизвольно еще крепче прильнула к нему, ища то, что поклялась никогда не искать. Вот оно — воплощение ее тайных мечтаний! Как хочется, забыв о запретах, насладиться тем, что она еще никогда не испытывала! Беззащитная и безудержная, она с ненасытной жадностью целовала Себастьяна, и в нем вспыхнула жгучая потребность отдаться во власть стихиям, полностью погрузиться в нее… Но тут он опомнился, вернулся к действительности и отстранился.
— О Господи, — хрипло прошептал он, — вы лишаете человека его добрых намерений.
Испытав странное разочарование, Иден взглянула в его волевое красивое лицо. Прекрасно понимая, что играет с огнем, она с трудом сдерживала себя. Покоряясь подчинившей ее жажде, Иден подняла руки и обвела кончиком пальца контур чувственных губ. Хорошо было бы, если бы он остался на обед и они подольше побыли вместе, но у нее не хватило смелости предложить ему это. Она добровольно избрала свою стезю, напомнила себе Иден, и ее тяга к этому богатому искателю приключений только помешает ей осуществлять намеченное.
— Я должен идти. — Себастьян сжал рукой ее подрагивающие пальчики. — Еще пять минут наедине с вами, и я не смогу поручиться, что не позволю себе снова пробудить в вас ненависть.
— Думаю, я уже никогда больше не смогу возненавидеть вас, — откровенно призналась Иден. — Вы оказались очень внимательным и добрым человеком. И, откровенно говоря, — шаловливо улыбнулась она, — в ту ночь я тоже оскорбила вас, заявив, что охотнее поцелую вашего коня.
— Значит, мы почти квиты, — хмыкнул Себастьян и, повернувшись, зашагал прочь.
Ей так хотелось окрикнуть его, но она решительно подавила этот неуместный порыв. Дети ждали ее возвращения, если она будет долго отсутствовать, малыши наверняка отправятся на ее поиски. Еще не хватало, чтобы дети увидели, как она обнимает Себастьяна и обменивается с ним такими горячими
