и последовал за ней в волшебную страну грез, успев удивиться, какой покой приносит человеку близость с ангелом.
Многие годы Себастьян не спал так крепко.
Едва солнце заглянуло в комнату, Иден мгновенно проснулась — с пульсацией в висках, тяжестью в желудке и болью между бедрами. Она пошевелилась, но неприятные ощущения не исчезали, а, наоборот, становились все сильнее по мере того, как она переходила от сна к бодрствованию. Почувствовав что-то теплое рядом с собой, Иден блаженно потянулась, в мозгу стали всплывать смутные воспоминания о ночи… и, словно получив удар в лоб, она в ужасе замерла. Боже правый, в панике подумала она и открыла глаза: рядом с ней лежал довольно улыбающийся Себастьян.
Уже очень давно он не просыпался с улыбкой. Обычно утро у него начиналось с решения всяческих проблем, но сейчас его тревожило только одно — как отнесется Иден к случившемуся. Он увидел, что ее лицо густо покраснело, и забеспокоился, не началась ли у нее лихорадка.
— Доброе утро, — в замешательстве пролепетала она.
— Доброе утро. — Он выразительно посмотрел на окно. — Кто-то раздвинул шторы еще на рассвете. Зачем ты это сделала?
— Давняя привычка, — уклончиво ответила Иден, чуть отодвигаясь к краю кровати.
— Давняя привычка, вызванная чем?
— Просто люблю свет, — пожала она голыми плечами. Интересно, подумала Иден, кто из них должен подняться первым? Неужели, придется встать совершенно голой? Лежать обнаженной в объятиях Себастьяна в темноте — это совсем другое, но при свете белого дня?
— Иден, по поводу прошедшей ночи… — заговорил Себастьян у нее за спиной.
Она сглотнула, откашлялась и плотнее завернулась в простыню. Что она могла сказать ему, после того как поддалась тайному желанию, не дававшему ей покоя с самой первой их встречи?
— Ты жалеешь? — Протянув руку, он провел указательным пальцем по изгибу ее шеи.
— Да. А ты? — Иден замерла в предвкушении ответа.
— Гм-м… нет. — Себастьян постарался кашлем замаскировать смешок.
— О-о-о… — Иден оглянулась в поисках вещей, которые — проклятие! — оказывается, лежали на комоде в добрых шести футах от кровати.
— Я принесу, — предложил он, проследив за ее взглядом, и, откинув одеяло, встал.
Испуганно втянув воздух, Иден невольно скользнула взглядом по его ладной фигуре, по мускулам, напрягшимся при ходьбе, по шедшему вдоль ребер длинному шраму — единственному дефекту, не позволявшему назвать Себастьяна полным совершенством. Затем ее любопытный взгляд опустился ниже, и лицо Иден моментально залилось краской.
Себастьян взял одежду и подал ее Иден, представ перед ней во всей своей красе, а она завороженно смотрела на него круглыми, как у совы, глазами, не в силах изображать безразличие. Осознав свою нескромность, Иден, завернувшись в простыню, выхватила у него из рук одежду и бросилась за ширму.
— Я действительно сожалею о том, что случилось, — оправдывалась она, одеваясь. — Я так беспокоилась о Бет, что не могла думать ни о чем другом. Потом выпила и… Ну что ж, что произошло — то произошло.
Себастьян одевался и, неслышно посмеиваясь, слушал, как Иден снова берет на себя всю ответственность, но уже ничуть этому не удивлялся. Когда это было, чтобы она перекладывала вину на кого-нибудь другого? Ее благородная натура не позволяла ей обвинить Себастьяна, хотя именно он втравил ее в неведомую ей игру. Она и не думала требовать от него предложения руки и сердца во имя спасения своей репутации — это же Иден Пембрук! Она готова была забыть досадное недоразумение и продолжать свою деятельную жизнь. Как ни странно, Себастьян был чуточку расстроен тем, что она ничего не ожидала и не требовала от него.
Иден вышла из-за ширмы, чтобы взять сапоги, и ее взгляд метнулся к предательским следам на простынях. Иден охнула, а Себастьян не знал, что сказать в утешение. Он вовсе не собирался просить прощения за то блаженство, которое испытал с ней.
— Пожалуй, нам лучше спуститься порознь. Я пойду первая. — И Иден, собравшись, решительно двинулась к двери, но, задержавшись у порога, еще раз взглянула на Себастьяна своими беззащитными сапфирово-синими глазами. — Я так и не потрогала тебя. Наверное, я всегда буду сожалеть об этом. Поверь мне, я хотела сделать тебе приятное, просто не знала как.
И она ушла, выскользнув в коридор словно тень.
— Вышла замуж? — Мэгги рухнула в кресло. — Надо же, что выдумала эта девчонка! Почему она сделала такую глупость?
— Она хотела снять с меня заботы о себе. — Сдернув с головы помятую шляпу, Иден опустилась на диван возле экономки.
— Значит, и в этом, по ее мнению, вы виноваты? — Прищуренные черные глаза обратились к Иден.
— Конечно, нет. Она влюблена в Питера Далтона, а я лишь подходящий предлог.
— Вышла замуж… — Мэгги всплеснула руками. — А где они собираются жить?
— Не знаю. У Бет была первая брачная ночь, а я даже не могла напутствовать ее. Уверена, у них все сложится хорошо. — Иден ободряюще похлопала по руке экономки, которая все еще ворчала что-то себе под нос. — Бет сообщит нам о своих намерениях, когда сочтет нужным. Между прочим, пора позаботиться о раненых, и вообще нас ждут о повседневные дела.
Иден встала и направилась к лестнице, но вопрос Мэгги остановил ее:
— Иден, где вы провели ночь?
— В той же гостинице, где остановились Бет и Питер. — Она виновато улыбнулась. — Прости, если я заставила тебя волноваться. Я очень переживала за Бет и не догадалась послать домой записку. Я оказалась такой же черствой, как и сестра.
— Я действительно очень беспокоилась, и слава Богу, что вы не угодили в какую-нибудь неприятность — одна, ночью, в грозу…
О, неприятностей у Иден было в избытке, но она не собиралась посвящать в них Мэгги. Заботливая экономка и так слишком переживает. Ни одна душа никогда не узнает о содеянном Иден.
— Вы заблудились, ваша светлость? — фыркнул Талли, когда Себастьян вошел в домик.
— Меня застигла гроза. — Отбросив плащ и отмахнувшись от недовольного Талли, Себастьян прошел на кухню.
— Да? Интересно, кто ее организовал? А что с отважной мисс Пембрук, которая едва не погибла от руки злодея Локвуда?
— Она в порядке. Благодаря тебе. — Себастьян возился у плиты, намереваясь отведать чашку крепкого чая — а не дерзость Талли.
— А вы тут ни при чем, держу пари, — последовало ехидное замечание.
— Мы получили какие-нибудь донесения? — Себастьян счел за лучшее направить разговор в другое русло.
— Донесение прибыло сегодня рано утром. — Оседлав, словно лошадь, стул, Талли положил на спинку свои ручищи. — Корнуоллис и его войско направляются к Питсбургу, чтобы соединиться с Бенедиктом Арнольдом. — Он бросил на Себастьяна недовольный взгляд. — Так как вас не было, я сам отправил новости Тарлтону.
— Повстанческую армию снова разгромят, как это уже было на юге, если она не получит подкрепления французов, — отозвался Себастьян, пропустив мимо ушей сердитое замечание Талли.
— С самого начала войны «Сынам свободы» не везет. Это может оказаться для них концом. И тогда я с удовольствием посмотрю, как кое-кто из нас займется другими делами.
— О чем ты?
— О мисс Пембрук, — без всякого выражения ответил Талли. — И не вздумайте отрицать. Вы не спали на полу гостиницы вместе с другими невезучими путешественниками.
— А ты откуда знаешь? — удивился Себастьян, наливая себе особо приготовленного чая.
— Потому что я спал на этом полу. Хозяин сообщил, что мужчина с мальчиком сняли последний свободный номер наверху. Это не входило в нашу миссию в Уильямсберге, — раздраженно добавил
