Талли утверждал, что о любви нужно судить не по словам, а по поступкам, но, увы, он не мог быть объективен в силу своего преклонения и преданности. Себастьян был человеком чести, а такие люди всегда встают на защиту слабых, это для них естественно. Иден не сомневалась, что в ту роковую ночь Себастьян любого бы спас от рук Локвуда. Он был рожден и воспитан джентльменом, в его жилах текла благородная кровь многих поколений. Именно эти, впитанные с молоком матери, нормы поведения побудили Себастьяна рисковать жизнью ради спасения Иден, хотя в изложении Талли ситуация выглядела совершенно по- другому.
А еще ее проклятое прошлое. Оно будет неотступно следовать за ней и постепенно сводить ее с ума. Оглядываясь назад, Иден поняла: она отвергала всех женихов именно потому, что чувствовала себя запятнанной и недостойной, Многие годы она пыталась искупить свой грех, но ничем нельзя было исправить уже совершенное. Себастьян оказался единственным человеком, сумевшим разглядеть за жизнерадостной улыбкой мрачную тайну. Она не имеет права тащить в семейную жизнь свой страшный груз.
— Ты мне не ответила, — отвлек ее от размышлений Себастьян.
— Я думаю. Мне кажется, ты преувеличиваешь. Мы с тобой никогда не затевали войну, это точно.
— Но мы никогда и не были в мире, это точно. — Прищурившись, Себастьян взглянул на Иден в солнечном ореоле волос. — Ты ведь не собираешься выходить за меня замуж, верно? Твои ежедневные обещания лишь средство заставить меня пережить очередную ночь.
— Я не могу принять твое предложение, — после долгого молчания заявила Иден, смело выдержав его внимательный взгляд.
— Почему? Из-за твоего прошлого? — спокойно спросил Себастьян.
— И да и нет. — Она побледнела и отвела глаза.
— Ладно, так в чем же дело? — Боже, до чего противно лежать неподвижно, с головой, одурманенной обезболивающим! Он не мог сосредоточиться, и это не сулило ничего хорошего в разговоре с обладательницей столь острого ума.
— Себастьян, мне известно твое прошлое, — отрывисто сказала Иден и, поднявшись, принялась бродить по комнате.
— Полагаю, я должен благодарить за это Талли, — проворчал Себастьян.
— Я не дала ему возможности утаить правду, — вступилась за Рандолфа Иден.
— Это ты умеешь.
— Вот, кстати, один из моих недостатков, за который ты возненавидел бы меня, если бы мы поженились. А еще я очень независима и не позволяю собой командовать. Я упряма и считаю, что только мое мнение верно.
Себастьян осторожно изменил положение, чтобы видеть расхаживающую взад-вперед Иден, и краешки его губ изогнулись в улыбке. Он приготовился выслушать одну из тех речей, которыми, как он подозревал, Иден потчевала каждого своего жениха.
— В твоих жилах течет голубая кровь, и твое имя должно остаться незапятнанным. Мои предки были простолюдинами и приплыли в колонии, чтобы начать жизнь сначала. Мне рассказывали, что среди них были даже нищие и воры. Уверена, ты не захочешь осквернить такими родственниками свой аристократический род. — Иден бросила быстрый взгляд на приподнявшегося на подушках Себастьяна. — Я понимаю, тобою движет долг чести, потому что мы… — она сделала вдох, чтобы взять этот барьер, и решительно договорила: —…несколько раз были близки.
— О да, это точно. Все остальное можно толковать по-разному, но этот факт неоспорим.
— Да. — Иден вспыхнула до корней волос. — Но я уверена, что подобная близость должна быть следствием глубоких чувств, которые и становятся фундаментом брака, ты согласен? А без этих чувств фундамент рассыплется, верно? Постель — это ведь не главное, правильно? И ты, и я могли бы заниматься любовью и с кем-то другим, да?
Нет! Себастьян подозревал, что Иден тоже отлично это понимает, но он не собирался произносить слова, которые Иден могла бы использовать против него в дальнейшем. Все предыдущие женихи в своем стремлении услужить и сделать приятное Ангелу попадались в подобные ловушки, но он увернется от западни, отказавшись клюнуть на приманку.
— Ты не согласен со мной?
— Продолжай, моя прекрасная леди. — Себастьян спрятал улыбку. — Я пока что обдумываю сказанное тобой.
Не получив подтверждения, что он разделяет ее образ мыслей, Иден недовольно нахмурилась. Определенно, Себастьян был на голову выше прочих мужчин, и ей придется пустить в ход тяжелую артиллерию, чтобы убедить его отказаться от брака.
— У меня есть еще один недостаток, который мне вряд ли удастся исправить. — Иден продолжала мерить шагами комнату, — Я постоянно стремлюсь к изменениям.
Себастьян отлично знал, что за этим последует, и обычно взрывался, когда Иден переходила к этой теме, но сегодня он не станет выходить из себя — слишком многое поставлено на карту.
— К твоему сведению, — Иден остановилась и улыбнулась такой сладкой улыбкой, что Себастьян чуть было не полез на стенку, — даже в этой комнате я дважды за время твоей болезни переставляла мебель. Я просто не выношу, когда вещи долго стоят на одних и тех же местах. Это, в конце концов, начинает…
— Надоедать тебе, — подсказал Себастьян сквозь стиснутые зубы.
— Да, очень точное слово. — Иден опять улыбнулась, и он почувствовал, что скоро его терпение лопнет. — Ты понимаешь меня с полуслова.
— Продолжай.
— Значит, теперь ты в курсе моих бесчисленных недостатков, да?
А как же иначе? По-видимому, Иден расписывала их каждому, кто собирался стать ее мужем.
— Кроме этого, у меня непреодолимая тяга ко всякого рода рискованным предприятиям. Я стремлюсь узнавать новое и расширять свои горизонты. Я совершенно не подхожу на роль жены, потому что никогда не знаю, в какой момент у меня вдруг возникнет новое увлечение.
Она изо всех сил старалась разозлить его, но Себастьян, стараясь сохранить безразличное выражение, молчал.
— Возьмем, к примеру, моего первого жениха. Тимоти Мейсон увлекался разведением редких цветов. Когда он научил меня всему, что знал о выращивании и уходе за экзотическими растениями, привезенными со всего мира, у нас иссякли темы для разговора. Когда я занялась выращиванием зерновых вместо табака, мне понадобился человек, который мог бы просветить меня, но вскоре я…
— Избавилась от него и прочих, которые последовали за ним, — вставил Себастьян.
— Именно, — улыбнулась ему Иден, и он про себя выругался. — Теперь ты понимаешь, какой плохой женой я буду, правда, Себастьян?
Единственное, что он понимал, так это то, что Иден пыталась раздразнить его до чертиков. Но он скорее провалится в преисподнюю, чем доставит ей такое удовольствие! Он уже, пожалуй, заслужил медаль за то, что терпеливо выслушивал весь этот вздор.
— Я никогда не удовлетворяюсь мерным течением жизни и, как ребенок, гоняющийся за радугой, стремлюсь к неизведанному. Ты очень скоро устал бы от моих бесконечных капризов и начал бы задавать себе вопрос, зачем связал со мной жизнь. Правда, Себастьян?
— Ты уверена?
Вцепившись в простыню, Себастьян ухитрился сохранить ровность тона. Иден специально воспользовалась его состоянием и нарочно завела этот разговор сейчас, когда он не в силах ей противостоять. Но он не станет выходить из себя и не даст ей ни малейшего повода подумать, что его так легко обвести вокруг пальца.
— Разумеется, — уверенно подтвердила Иден. — Через полгода, а возможно, и раньше, ты начнешь чувствовать себя несчастным, загнанным в ловушку. Пытаясь скрыть от меня свое разочарование, ты превратишь нашу жизнь в ложь, как… — Она замолчала, боясь погрузиться в запретные воспоминания, всегда готовые всплыть на поверхность. Почувствовав, как дрогнул ее голос, Себастьян впился в Иден внимательным взглядом. По ее лицу пробежала тень, но она изобразила еще одну милую улыбку. — Итак, в конечном итоге счастливое супружество рассыплется как дом, построенный на песке. Доверие и
