безвременную кончину Билли Гардинера?
Лоутон решительным шагом прошел в дальний угол комнаты, собираясь взять лежащую возле вазы записку. Угадав его намерение, Кейро бросилась наперерез, схватила записку и разорвала ее на мелкие кусочки. Она сделана это просто из духа противоречия, но Лоутои решил, что, конечно, она и есть та самая Лесная Птичка и записка была от ее дружков-бандитов. Теперь он больше в этом не сомневался.
Раздраженно пробормотав что-то себе под нос, Лоутон стиснул пальцами руку Кейро и, притянув к себе, шепнул, почти касаясь губами ее шеи.
— Кто прислал вам цветы и записку? — требовательно повторил он.
«Что за странный человек?» — проговорила про себя Кейро и попыталась вырвать руку. Почему он так уверен в том, что имеет право вмешиваться в ее дела? Почему так разволновался из-за этого букета?
— Убирайтесь из моей комнаты, не то я позову… — гневно начала она.
Лоутон крепче стиснул Кейро за запястье мускулистой рукой.
— Позовете представителей власти? — закончил он начатую ею фразу. — Как видно, вы забыли о том, что в этом городе именно я и представляю закон.
— Точнее, позорите его, — огрызнулась Кейро.
Близость его тела подняла в ее душе целый вихрь ощущений, и потрясенная Кейро умолкла. Вскинув на Лоутона глаза, она встретилась с его стальным взглядом. Внезапно губы у нее пересохли, а сердце затрепетало.
Не силах отвести глаз от ее завораживающе красивого лица, Лоутон тщетно пытался побороть пробуждающееся в нем желание, огнем разливавшееся у него в крови. Все его сомнения и подозрения относительно Кейро мгновенно улетучились, как только он ощутил прикосновение ее восхитительного тела. Все мысли были заглушены обычным мужским желанием.
Никакие демоны сомнения, роившиеся в его сознании, не могли победить это желание.
В этот момент Лоутону стало безразлично, кто прислал Кейро записку. Он все еще ощущал незабываемый вкус ее мягких и податливых губ и тепло ее соблазнительного тела, будто созданного природой специально для него.
— Черт с ним, — пробормотал Лоутон, чувствуя, что невидимая сила влечет его к Кейро, как магнит к металлу. Ему нестерпимо хотелось схватить ее на руки и поцеловать.
И тут он жадно припал к ее губам. Кейро, от природы не склонная к обморокам, испугалась, что не устоит на ногах. Его сильное тело обдавало ее жаром, разжигая в ее душе ответное пламя. Через мгновение она осознала, что отвечает на его поцелуй, инстинктивно отдавшись во власть непреодолимого желания. Поцелуи Лоутона становились все настойчивее, и Кейро задыхалась, чувствуя, что вместе с воздухом ее покидают последние крупицы здравого смысла.
Не устояв перед искушением, Кейро отважилась прикоснуться к твердой, как скала, мужской груди, которую до сих пор осмеливалась ласкать только взглядом. Скользнув по рубашке, ее пальцы нырнули под ткань, наткнувшись на жесткую поросль волос. К ее удивлению, сердце Лоутона, высеченное, как ей казалось, из куска гранита, билось так же безудержно, как и ее собственное.
Смелость Кейро побудила Лоутона к ответной решительности. Он провел рукой по вырезу ее платья, ощутив восхитительную мягкость ее кожи, и его желание вспыхнуло с новой силой.
Лоутон нежно погладил затвердевшие соски и, накрыв ладонью упругий холмик, прижался к ее коже губами, наслаждаясь ее шелковистой гладкостью и едва не сходя с ума от желания.
Дыхание Кейро стало прерывистым, однако Лоутон не мог избавиться от ощущения, что такие смелые ласки были ей незнакомы. Он напомнил себе о самых тесных отношениях, которые связывали эту девчонку с другими мужчинами — например, со всей бандой Гардинеров. И все же даже мысль о том, что она знала объятия другого, нисколько не ослабила его желания, разгоравшегося все сильнее. Он не устоял перед ее магическими чарами, она безнадежно околдовала его.
На мгновение Кейро показалось, что земля ушла у нее из-под ног, «но, как выяснилось, она просто перестала ощущать, что стоит на полу, потому что неведомым образом очутилась на кровати. Лоутон продолжал ласкать ее трепещущее тело, прокладывая горячими поцелуями дорожки на ее груди и животе. Она выгнулась навстречу его жадным губам, нетерпеливо требуя новых поцелуев, разжигавших в ней желание чего-то большего и неизведанного.
Ее ладонь скользнула по его груди к низу живота. Вырвавшийся у Лоутона стон наслаждения побудил Кейро продолжить свои чувственные изыскания. Задержавшись на поясе его брюк, ее ладонь двинулась дальше, ощутив под собой твердые мускулистые бедра.
Страсть Лоутона вспыхнула с чудовищной силой, выпустив на свободу самые безумные желания, грозившие испепелить его дотла. Повинуясь неудержимой страсти, пульсировавшей в его жилах, он сорвал с себя одежду, испытывая единственное желание — избавиться от мучений, терзавших его словно раскаленным железом.
Продолжая ласкать затвердевшие соски Кейро, Лоутон провел рукой по ее бедрам, проникнув под пышные оборки нижних юбок. Его пальцы коснулись шелковистой кожи, и Лоутон застонал от наслаждения.
До чего восхитительна эта непостижимая женщина, каждый дюйм ее тела — само совершенство. От одного прикосновения к ней он терял голову. Какое же, должно быть, наслаждение заниматься с ней любовью.
Кейро казалось, что она вот-вот растает и растечется по кровати. Ее тело пылало огнем, слабый голос разума приказывал ей остановить Лоутона, но разбуженная в ней женщина жаждала того, что он делал, и даже большего. Опьяненная страстью, Кейро не думала ни о чем.
— Как я хочу тебя, Кейро, — выдохнул Лоутон, инстинктивно прижимая ее к себе и накрывая своим телом.
Услышав, как он ласково шепчет ее имя, Кейро окончательно сдалась.
Она понимала, что совершает безумие и, возможно, потом будет об этом жалеть, но не могла устоять перед искушением узнать, как далеко заведет ее страсть, которую внушил ей этот мужчина. Почему? Она сама боялась ответа на этот вопрос, считая его постыдным и непристойным, и просто наслаждалась прикосновениями его рук и властными поцелуями.
В дверь постучали, и тишина разлетелась на мелкие кусочки — так разбивается стекло, если запустить в окно камешком. Отпрянув от Кейро, Лоутон машинально потянулся к сюртуку, в правом кармане которого лежал его пистолет.
Молниеносная реакция Лоутона и пистолет в его руке, повернутый дулом в сторону двери, довершили потрясение Кейро. Должно быть, этот человек привык балансировать на грани жизни и смерти и держать оружие под рукой вошло у него в привычку.
Еще когда он навалился на нее, Кейро почувствовала у него в кармане пистолет, а затем обнаружила и второй — в кобуре под мышкой — и теперь сгорала от любопытства, пытаясь догадаться, куда он прячет оружие, когда не надевает кобуру с двумя «миротворцами» с рукоятками из слоновой кости.
— Кейро? Что-нибудь случилось? — послышался из коридора голос Дэниела Сайлера.
«Кое-что действительно случилось», — подумала Кейро. Она совсем потеряла голову! Какая женщина, будучи в здравом уме, позволит себе увлечься мужчиной, который, судя по всему, не очень-то жалует женщин в целом, а ее в особенности. Лоутон даже не пытался скрыть свою неприязнь. Она звучала в каждом его слове. Этот женоненавистник не испытывает к ней ничего, кроме физического влечения и желания удовлетворить свою похоть. Нечего и сомневаться в том, что на нее лично эти чувства Лоутона Каменное Сердце не распространяются.
— Все в порядке, Дэниел, — тоненько пискнула в ответ Кейро.
— Я опасался, что вас расстроила записка, которую вы получили. — Дэниел помолчал, а потом спросил: — Можно мне войти?
«Кое-кто вошел, не спрашивая разрешения!» — подумала Кейро, поднимаясь на ноги и приводя в порядок платье и сбившиеся волосы. Какое счастье, что в дверь постучали, иначе она так и валялась бы на кровати, предаваясь постыдному занятию.
— Отошли его, — требовательно произнес Лоутон, убирая пистолет.
— Войдите, — слащавым голоском проговорила Кейро, сделав вид, что не слышала того, что сказал Лоутон.
