плясать от радости. — Что мое присутствие и мой поцелуй вернули Кейро к жизни?
— Проклятие, я же попросил вас не упоминать об этом! — завопил Фредерик.
Громкие голоса окончательно вывели Кейро из забытья. Ее ресницы затрепетали, и она осторожно открыла глаза. Словно сквозь туман, она увидела родное и любимое лицо, которое являлось ей в холодных удушающих глубинах песчаной трясины. Серебристые глаза Лоутона сияли над ней, как таинственные звезды, а на его губах играла счастливая улыбка.
— Лоутон? Это и вправду ты? — произнесла Кейро чуть слышно.
Его смех отозвался счастливым эхом у нее в груди, и она еще теснее прижалась к любимому.
— Да, это я, моя маленькая нимфа, — прошептал Лоутон, целуя Кейро в губы.
— Значит, мы оба умерли? — удивленно спросила она и, слегка нахмурившись, посмотрела на красивое лицо Лоутона. Мысли путались. Кейро не могла понять, где она и почему рядом с ней оказался Лоутон.
— Не совсем, любимая…
Фредерик демонстративно захлопнул свой медицинский саквояж и вышел из комнаты. Он лелеял надежду на то, что, очнувшись, Кейро придет в себя и примет его предложение, но при одном только взгляде на нее ему все стало ясно. Что бы ни думал Фредерик об этом наглом, недостойном судебном исполнителе, Кейро была безнадежно влюблена в него. Это было видно по ее глазам, по тому, как нежно она гладила его по загорелому лицу.
Фредерик удалился, и Лоутон с Кейро остались одни.
Он нежно ласкал ее, поддерживая огонек жизни, слабо теплившийся в душе Кейро, пока она не наполнилась новой силой. Она вырвалась из кошмара, поставившего ее на грань между жизнью и смертью, и теперь полностью отдалась животворящему чувству, которое пробуждали в ней волнующие прикосновения Лоутона. Она не смогла не откликнуться на его призыв, хотя и была еще очень слаба.
В душе Лоутона бушевало пламя, но он усмирил свою неистовую страсть. Ему, как никогда, хотелось выразить свою любовь женщине, которую он только что отвоевать у смерти, но он нашел в себе силы ждать целую ночь.
Лоутон решительно встал с постели, и Кейро разочарованно вздохнула:
— Ты совсем не любишь меня…
— Скоро я буду любить тебя бесконечно, — произнес Лоутон, касаясь ее губ поцелуем, легким, как прикосновение крылышек бабочки. — Но пока ты не в состоянии принять мою любовь, девочка. Тебе нужно набраться сил.
У нее вполне хватило сил обхватить его за шею.
— Наконец-то я все поняла, — устало вздохнула Кейро, перебирая пальцами смоляные кудри Лоутона, — и простила тебя…
Ее голос и сияющие глаза подтверждали сказанное.
Лоутон не рассчитывал на прощение, когда извинялся перед ней за то, что мучил ее, но теперь, глядя в глаза, полные безграничной любви, понял, что она не долго вынашивала в себе обиду за его непростительное поведение.
. — Лоутон?.. — слабо улыбнулась Кейро. — Пока мы были вместе, твоей жизни не раз угрожала опасность. Порой я так хотела тебя, что могла бы зацеловать до смерти…
Лоутон тихонько рассмеялся, поглаживая нежный овал ее лица.
— Я вернусь, когда ты поправишься, и посмотрим, кто кого зацелует.
Он поспешно отвел глаза, испытывая невероятные мучения от того, что вынужден говорить на эту тему.
— Мне не важно, что все эти… эти люди… Я все равно… Лоутон вдруг решительно поднялся и, по- прежнему не глядя Кейро в глаза, добавил:
— Постарайся отдохнуть как следует, Кей. Я вернусь, когда доведу свое дело до конца. Харита Гардинер все еще на свободе и представляет собой слишком серьезную опасность, чтобы можно было о ней забыть.
Лоутон заправил рубашку в брюки и надел пояс с кобурой.
Что это за люди, о которых он говорил? Может быть, он думает, что бандиты надругались над ней, но не решается прямо спросить об этом, боясь расстроить ее? Но он, ее любимый Лоутон, вовремя спас ее и ее честь. Она должна сказать ему об этом… она скажет ему, как только соберется с силами и снова откроет глаза… но они не желали открываться…
Комнату заливал яркий солнечный свет, но Кейро снова погрузилась в темноту.
Кейро окутал сон, и Фредерик на цыпочках прокрался в комнату, чтобы наконец осмотреть свою пациентку. Приложив ладонь к ее лбу, он с облегчением отметил, что лихорадки у нее нет. Судя по всему, организм победил. Минувшей ночью Лоутон и остальные судебные исполнители рассказали ему о том, какие ужасные испытания выпали на долю этой хрупкой с виду девушки. «Только огромная внутренняя сила, воля и упрямство помогли ей остаться в живых, а вовсе не объятия Лоутона Стоуна. Даже легендарный Лоутон Стоун не способен творить чудеса!» — злорадно подумал Фредерик и направился в гостиную, намереваясь отправиться к другим своим пациентам. К его изумлению, в дверях он наткнулся на Лоутона, который стоял, прислонившись к дверному косяку, и смотрел на него без тени смущения.
— Если обойдется без осложнений, через несколько дней Кейро сможет вставать, — проговорил Фредерик, надевая плащ. — Я попрошу мисс Гибсон принести ей что-нибудь из ресторана. — Доктор в упор посмотрел на Лоутона: — В следующий раз, когда вам захочется нанести мисс Кейро визит, попрошу воспользоваться дверью.
Лоутон послушно кивнул:
— На пару дней мне придется уехать, но по возвращении я непременно выполню вашу просьбу.
— Буду весьма признателен, — проворчал Фредерик, протискиваясь в дверь мимо судебного исполнителя.
Он уселся в свой экипаж, а Лоутон зашагал к гостинице, напевая себе под нос свою любимую песню «Скачу к своей Лу».
— Ты только вернулся? Или только что встал с постели? — насмешливо спросил Такер. Он и сам знал ответ и не стал дожидаться его от Лоутона. — Что с Кейро?
— Ей лучше. Она пришла в сознание. Фредди говорит, что через несколько дней совсем поправится.
— А тем временем? — поинтересовался Вуди.
— Мы выследим Хариту, — ответил тотчас же помрачневший Лоутон, — чтобы схватить ее прежде, чем она найдет какой-нибудь способ отомстить или соберет подкрепление, чтобы освободить Нейта из тюрьмы.
— Куда мы направимся? — деловито спросил Ал.
— На ферму, где Харита оставила жеребца Лоутона, — отозвался Такер. — Бог ты мой, парень, я уже начинаю сомневаться, что нам удастся сделать судебного исполнителя из такого несмышленыша. Неудивительно, что ты не добился успеха, встав на путь преступлений. Тебе нужно многому учиться!
— Отстань от него, — оборвал его Лоутон, спускаясь на улицу, где была привязана его лошадь. — Вчера Ал показал, на что способен, не дрогнув под дулами пяти заряженных пистолетов. Парень заслуживает медали, если тебя интересует мое мнение.
Ал поблагодарил Лоутона признательной улыбкой.
— Спасибо, Лоу, я боялся, что испортил все дело, когда они начали забрасывать меня вопросами.
— Ты отлично справился, — приободрил его Лоутон и вскочил в седло. — Когда Такер обучит тебя всему, что необходимо знать для охоты на преступников, ты станешь не хуже его разбираться во всех тонкостях службы судебных исполнителей.
— Никогда! — возмутился Такер и выпятил грудь. — У меня перед этим молокососом преимущество в целых двадцать лет!
— Но не все из них были победными, — съязвил Лоутон, прежде чем затянуть очередной куплет из любимой песни.
Ал пристроился рядом с Вуди, задумчиво глядя Лоутону в спину.
— Он не слишком-то хорошо поет. Вы когда-нибудь говорили ему об этом?
Вуди рассмеялся, поудобнее устраиваясь в седле.
