– Помог бы, если бы был на мне, – пробормотала Сабрина в ответ, высвобождаясь из рук Риджа и спускаясь к воде, чтобы умыться.
Когда девушка начала одеваться, Ридж обиженно заметил:
– С этим можно повременить. Кто знает, сколько времени пройдет до того, как индейцы выступят на поиски своих собратьев. – Он нагнулся и протянул руку, чтобы подхватить Сабрину. – Предлагаю собрать вещи и побыстрее отправиться вверх по течению. Если здесь поблизости есть и другие враждебно настроенные индейцы, они не станут нападать ночью, поскольку большинство индейцев верят, что ночь – время злых духов и привидений, причиняющих смертельный вред.
Они собрали пожитки Сабрины, взяли под уздцы ее жеребца и вброд перешли реку, чтобы забрать вьючных мулов. Вскоре стемнело. Они ехали молча, каждый по-своему переживал случившееся.
Сабрина поглядывала на своего молчаливого спутника, зачарованно наблюдая, как серебристый лунный свет ласкает его сильное, властное лицо, играет в черных как смоль кудрях. Она оценила красоту доблестного рыцаря, который совсем недавно избавил ее от кошмара, и преисполнилась гордости.
Ей вдруг пришла в голову мысль, что до сих пор Ридж обращался с ней очень бережно. И сейчас, увидев, на что он способен в смертельной схватке, она поняла, что Ридж может принудить ее к чему угодно. В душе он был точно таким же дикарем, как те, с кем он сцепился в смертельной схватке час назад. Но, несмотря на это, с ней он был бесконечно нежен и терпелив. Ридж Теннер представлял собой совершенно невероятную смесь грозного льва и кроткой овцы.
Вполне вероятно, это был всплеск эмоций, которые еще не улеглись после пережитого. А может быть, это проделки волшебного лунного света, освещавшего путешественников? Сабрина и сама не знала, чем вызваны ее ощущения, но одно она поняла твердо: Ридж ей нужен, очень нужен, хотя она долго не хотела признавать это.
«Он хочет меня», – призналась себе девушка. Это было видно по выражению его синих глаз. Эти сапфировые глаза буравили ее насквозь. И если уж его руки сейчас не прикасаются к ее телу, не ласкают его, пусть это делают хотя бы его глаза.
Верещание цикад и стрекот сверчков смешивались с монотонным топотом копыт. К этим ставшим уже привычными ночным звукам примешивался еще один – Сабрина слышала, как учащенно и громко бьется в груди ее сердце, пробуждая воспоминания, от которых она безуспешно пыталась избавиться.
Когда Ридж остановил своего жеребца и спешился, Сабрина тут же последовала его примеру.
– Что-то не так? – спросила она.
Голос ее, словно искра, взорвал напряжение, которое все больше и больше нарастало с того мгновения, как она оказалась в его объятиях после случившегося. Сабрина отчетливо сознавала, что их друг от друга отделяет совсем маленькое расстояние, она помнила, как хорошо и спокойно ей было под защитой его сильных и ласковых рук.
– Все не так, – простонал в ответ несчастный Ридж. – У меня все болит.
– Это из-за драки с индейцами, – сделала заключение Сабрина.
Она сочувственно улыбнулась, обдумывая, стоит ли предлагать ему сделать массаж, чтобы размять напряженные мышцы и облегчить боль. В конце концов, это самое малое, что она могла предложить человеку, спасшему ей жизнь.
Выражение лица Риджа не изменилось, наоборот, стало еще более хмурым, чем минуту назад. Только ему одному было известно, каких усилий стоит спокойно стоять перед этой златокудрой богиней. Она заполнила собой весь его мир, все чувства. Даже когда он схватился с индейцами, он ежесекундно помнил, где она и что делает. Теннер жутко испугался за нее, когда услышал крики. Пока он продирался сквозь деревья и кустарник, в голове у него проносились одна за другой самые страшные сцены насилия. Ридж боялся, что не успеет спасти ее. А теперь, когда им уже ничто не угрожает, он не мог думать ни о ком, кроме нее.
– Эта боль вызвана не ударами шайеннов, – отозвался Ридж голосом, хриплым от едва сдерживаемой страсти. – Я хочу тебя так, как никогда не хотел ни одну женщину. Я не хочу больше наблюдать за монашкой с другого берега реки, Сабрина, я больше не могу и не хочу спать один!
Она была готова открыть ему свое настоящее имя, хотела услышать, как он произнесет его своим низким, полным неутоленной страсти голосом, но усилием воли девушка справилась с этим порывом и сосредоточила все свое внимание на мужчине, который стоял в десяти футах от нее. Он пожирал ее глазами, не упуская ни единой мелочи, призывая девушку приблизиться к нему. Почувствовав это, Сабрина, словно загипнотизированная, медленно подошла к нему и дрожащими руками принялась развязывать тесемки на его рубашке. Покончив с ними, она взяла рубашку за подол и через голову стянула ее с Риджа. С наслаждением разглядывая его мощный торс, вздымающуюся и опускающуюся при каждом вдохе грудь, легко, кончиками пальцев, она дотронулась до него. Этот синеглазый демон с черными блестящими кудрями и бронзовой от загара кожей опять расшевелил ее чувства, которых она не желала испытывать.
Когда Ридж протянул к ней руки и сдернул с плеч сорочку, Сабрина не сопротивлялась. Она почувствовала, как соскользнула вниз и упала к ногам легкая ткань, как нежный ночной ветерок обнял ее молодое тело. Она стояла перед Риджем обнаженная, не испытывая ни малейшего стыда, позволяя ласкать себя руками и взглядом. Голова Сабрины откинулась немного назад, когда он наклонился, и его губы прикоснулись к ее шее. Легкая дрожь пробежала по обнаженной спине Сабрины, принося необыкновенное чувство удовольствия и приятного тепла.
Но эта безмятежность, это прекрасное мгновение сразу исчезли, как только в памяти девушки вдруг возникла и промелькнула совсем другая картина – злобное, ухмыляющееся лицо индейца с грубыми, шершавыми руками, блуждающими по ее груди. Она вдруг ясно осознала ту опасность, которая грозила ей тогда, и дрожь ужаса прошла по всему ее телу. Благодаря пережитому она сумела сейчас оценить мужчину, который так нежно сжимал ее в своих объятиях.
– Обними меня крепче, Ридж, – умоляюще прошептала Сабрина, закрыв глаза и еще теснее прижимаясь к нему, чтобы прогнать мучительные воспоминания. – Помоги мне забыть…
Ридж почувствовал ее дрожь. Он страстно желал сделать все, чтобы стереть пережитое из памяти девушки, показать ей разницу между мужским насилием и нежной мужской любовью. И если бы только одного его желания было достаточно, он сумел бы сделать это, так чтобы у нее не осталось причин не доверять мужчинам, бояться их.
Господи, почему эта женщина будит в нем такие чувства? Вытягивает на поверхность то, о чем он даже
