очередь, чтобы под присягой свидетельствовать о его некомпетентности. Будь у меня возможность, я бы выступил в защиту полковника Спенсера. После того как полковника застрелили – якобы при попытке к бегству, – я начал выспрашивать в Форт-Кэнби о том, что же там произошло, но все словно воды в рот набрали – никто не проронил ни слова. – Ридж выругался сквозь зубы, удивляясь, зачем он рассказывает Сабрине обо всем этом.
В конце концов, он не на исповеди, а она не священник.
– И ты успокоился, оставил все как есть? Даже не похоронил друга, как он того заслуживал? – спросила Сабрина.
Голос ее прозвучал более сурово, чем она хотела.
– Даже не очень верится, что полковник Спенсер был твоим близким другом.
Слова жены задели Риджа за живое, с каждым мгновением он распалялся все больше и больше.
– А как, по-твоему, я мог раскрыть то, отчего армейские чины так ловко спрятали концы в воду? В форте каждый знает, что я был тесно связан с полковником по службе, уважал его как человека и как профессионала высочайшего класса, – с горячностью сказал Ридж. – Как только я попытался выяснить обстоятельства гибели полковника, меня сразу же отправили для переговоров в Вашингтон в военный департамент и в Управление по делам индейцев. Кому-то очень не понравилось, что я сую нос куда не следует, вот от меня и избавились таким способом… – Ридж в отчаянии разрубил ладонью воздух. – Думаю, посторонний в форте человек смог бы узнать о деле Айвэна Спенсера гораздо больше меня, поскольку с незнакомым, охотнее идут на откровенный разговор. Клянусь, в Форт-Кэнби сейчас творится что-то неладное, идет какая-то нечистая игра. Кто знает, возможно, полковник Спенсер случайно наткнулся на что-то, поэтому его убийство было задумано с одной целью – дискредитировать его, прежде чем он успеет выступить с разоблачениями. Я не верю, что Айвэн Спенсер действительно пытался бежать, – он всегда строго соблюдал армейские порядки. – Ридж замолчал и задумчиво сдвинул брови, вспоминая события, которые произошли прошлой осенью. – А может быть, подчиненный полковника офицер Лоример Боуэн хотел занять его место? А еще он явно не одобрял отношений полковника с индейцами племени навахо. Не исключено, что и эта лиса Джордж Уиншип тоже имеет отношение к происшедшему. Он не раз по многим вопросам сталкивался с полковником Спенсером. Но, черт побери, все это всего лишь домыслы, у меня нет никаких доказательств. Мне кажется, здесь даже следователь не докопался бы до правды! – Голос Риджа звучал все громче, пока не сорвался на крик.
Сабрина начинала понимать, насколько запутанно положение Риджа. Она предвидела, что будет нелегко открыться ему, рассказывая о себе всю правду. Нелегко будет открыться не только ему, но и любому на всем пути от Санта-Фе до Форт-Кэнби. «Может, все-таки сказать Риджу правду? – размышляла девушка. – Он сочувствует отцу, наверняка сумеет помочь мне». Если те, кто имеет отношение к гибели отца, узнают, кто она, у нее не останется никакой надежды выяснить, почему Айвэна Спенсера застрелили раньше, чем он успел дать показания.
«Но даже если я и откроюсь Риджу, все равно надо быть очень осторожной», – предупредила себя девушка. Что, если он попытается отговорить ее? Их отношения только-только начали налаживаться. Сейчас нельзя ссориться. Они и так слишком часто сталкиваются, к чему еще один источник разногласий?
«Сказать или не сказать? – размышляла Сабрина и, в конце концов, пришла к выводу, что сказать правду придется еще до того, как они доберутся до Санта-Фе. – Значит, у меня есть еще время, чтобы окончательно взвесить все «за» и «против», – решила девушка.
Ридж посмотрел на Сабрину и заметил, что она чем-то обеспокоена.
– Я не хотел кричать на тебя. Просто этот случай со Спенсером уже несколько месяцев не дает мне спать спокойно. Но тебя это не касается. Я вел себя как прокурор во время вынесения приговора. Прости.
Сабрина нежно улыбнулась ему, изо всех сил стараясь скрыть свое беспокойство.
– Для того монахини и существуют, чтобы люди шли к ним со своими бедами. Если ты не хотел меня обидеть, я и не обижусь, брат Ридж.
– В этом-то все и дело, – проворчал Ридж, хотя дал себе слово не терять больше доброго расположения сестры Сабрины. – Когда ты снимешь это одеяние? Хотелось бы хоть раз увидеть свою жену в обычном платье, – сказал он и натянуто улыбнулся. – Я даже не уверен, что узнаю тебя. Ведь до сих пор я видел тебя то во вдовьем, то в монашеском одеянии.
– Надену обычное платье, как только доберемся до Лас-Вегаса, – с улыбкой заверила его Сабрина.
Лицо Риджа озарилось ответной улыбкой счастливого предвкушения.
– Будет ради чего стремиться в это сонное мексиканское болото, – заметил он, понизив голос. – Среди прочего…
В глазах Риджа было столько неотразимого обаяния, что сердце девушки дрогнуло. Может, все же стоит рассказать ему всю правду? После нападения шайеннов отношения между ними резко изменились. Теперь они предавались любви каждую ночь и занимались ею почти до самого рассвета. Ридж и так уже знает о ней почти все. Так почему бы не рассказать ему и остальное?
И все же Сабрине было очень нелегко преодолеть глубоко укоренившиеся убеждения, которые взрастила в ней мать своими бездумными увлечениями. Ничего не изменилось. Она и Ридж по-прежнему принадлежат к разным мирам, и кто знает, как поведет он себя, когда вокруг окажется много женщин, готовых по первому зову удовлетворить желания его плоти.
«Проклятие, с каких это пор я стала такой нерешительной?» – одернула себя Сабрина. Она ведь прибыла в Индепенденс с определенной целью. Даже табун диких лошадей не смог бы сбить ее с дороги и заставить забыть данную себе клятву – относиться к этому чернокудрому красавцу проводнику с прохладным равнодушием.
Однако девушка тотчас напомнила себе, что их любовь вовсе не холодна и бесстрастна. За прошедшие недели Ридж научил ее искусству любви, и теперь она наслаждалась этим каждую ночь, которую они проводили вместе.
Но были и другие мгновения, когда ей казалось, что их разделяют тысячи миль. В такие минуты Сабрина предпочла бы, чтобы их разделял океан, который уберег бы ее от боли, вызванной тем, что она успела привязаться к Риджу намного сильнее, чем предполагала. Даже в те мгновения, когда ее раздирали самые противоречивые чувства и сомнений, она не переставала хотеть его и нуждаться в нем. Девушка постоянно нарушала данное себе слово и увязала все глубже, мечтая только об одном – чтобы он поскорее
