единственное, что ты можешь, дорогая. Хотел он того или нет, но мистер Рафферти обесчестил мою девочку. Поэтому я обязан либо убить его, либо заставить жениться на тебе. Это неписаный кодекс мужской нести. Не так ли, мистер Рафферти?
— Да уж, черт возьми, — хрипло отозвался тот.
Речел наблюдала за отцом, пытаясь скрыть охвативший ее страх.
— Значит, ты собираешься хладнокровно пристрелить его, хотя всю жизнь охранял закон? — Она улыбнулась и скрестила руки на груди. — Давай, папа, не стесняйся.
С пугающей неторопливостью шериф отвел в сторону дуло револьвера.
— Ты думаешь, я шучу? Подумай сама, Речел Мэри.
Виноват он или нет, но тебе уже больше не найти приличного жениха.
— Ошибаешься! — Заметив среди прихожан сына преподобного Уэллса, она воскликнула; — Скажи ему, Лоусон! Скажи ему, что это не имеет значения, что ты любишь меня и не передумал взять меня в жены.
Бедняга выглядел так, словно его душит собственный галстук. Он вскочил с места, судорожно глотнул и замер, похожий на большого жука.
— Ну? — требовательно спросила Речел. — Говори, Лоусон, или навсегда забудь обо мне.
Когда тот, к ее изумлению, не проронил ни слова, девушка окинула его уничтожающим взглядом, борясь с желанием назвать его тупицей, ничтожеством и подхалимом. Но ограничилась лишь тем, что пробормотала ругательства себе под нос.
— Думаю, это подтверждает мою правоту, — сказал шериф. — Даже твой преданный кавалер что-то не слишком торопится.
Речел безвольно опустила руки.
— И все же это не дает тебе права убивать мистера Рафферти. Ты просто хочешь напугать меня.
— Я убью его, — заверил ее отец. — Прежде чем он успеет выйти отсюда, я вышибу из него мозги.
— Не верю, папа. А как же твоя должность шерифа?
Если ты кого-нибудь убьешь, тебе придется снять звезду.
— Ни один порядочный мужчина не позволит другому обесчестить свою дочь и оставить это безнаказанным.
Если ты не выйдешь за него замуж; Речел Мэри, я обязан пристрелить беднягу. Как видишь, все просто.
В разговор вмешался преподобный Уэллс:
— Берешь ли ты, Клинт Рафферти, эту женщину, Речел Мэри Константайн, в законные жены?
На загорелом лице Клинта выступил пот, кадык судорожно дернулся.
— Беру, — твердо сказал он и, повернувшись к Речел, добавил:
— Надеюсь, ты заметила, что мне приставили дуло к виску. Сделай милость, отложи споры с отцом до более подходящего момента.
— Не беспокойся. Он не собирается тебя убивать.
— Давай поспорим, — ухмыльнулся Большой Джим, кладя палец на курок.
Клинт зажмурился:
— Всемогущий Боже! Делай, что тебе говорят, Речел!
— Папа, это уже не смешно. Нельзя играть жизнью невинного человека.
— Невинного, — повторил Клинт. — Самое подходящее слово.
Преподобный Уэллс снова прервал их беседу:
— А ты, Речел Мэри Константайн, берешь ли этого человека в законные мужья, чтобы любить, почитать и слушаться его, пока смерть не разлучит вас?
— Пусть у мистера Рафферти трясутся поджилки, но меня вам не запугать. Скорее в августе пойдет снег, чем кто-либо из вас услышит, как я скажу «да».
— Вы слышали? — возвестил Большой Джим. — Она сказала «да».
— Я не говорила! — возмущенно крикнула Речел.
— Нет, сказала, — отчеканил шериф.
— Я слышал ее, Большой Джим. — Священник виновато поглядел на девушку. — Только я не совсем уверен, что она имела в виду…
— Оставь сомнения при себе и заканчивай церемонию.
— Властью, данной мне Господом… — начал отец Уэллс, но его опять прервали.
— Шериф, почему бы вам не убрать свой револьвер от моего виска? — спросил Клинт.
— Вы нарушаете закон! — крикнула Речел. — В наше время мужчины больше не могут жениться на женщинах против их воли. У нас равные права!
— С этого момента объявляю вас мужем и женой! — как бы в подтверждение ее слов провозгласил отец Уэллс и с шумом захлопнул молитвенник.
В наступившей тишине Речел уставилась на отца, еще не веря, что он мог так с ней поступить. Отец, который всегда ее любил, которому она полностью доверяла.
Грустно улыбнувшись. Большой Джим неторопливо убрал оружие в кобуру:
— Итак, дорогая, на радость или на горе, но ты нашла себе мужа.
Глава 5
Спустя час она была уже в миле от города, наедине с совершенно незнакомым человеком, который стал ее мужем. Видимо, в отместку Рафферти не захотел нанимать фургон, поэтому она вынуждена сидеть перед ним в седле и терпеть его объятия.
Уверенная, что он в ярости (иначе и быть не могло. несмотря на его странное поведение в церкви), девушка искала способ умилостивить Клинта до того, как они приедут на ранчо и он совершит нечто такое, о чем они пожалеют.
— Мистер Рафферти?
Рука, придерживающая Речел за талию, слегка напряглась. Пальцы находились совсем близко от ее груди, как бы подчеркивая, что отныне Клинт имеет на нее права.
— Ты могла бы называть меня по имени, Речел.
Мужья и жены обычно так поступают.
— Хорошо, Клинт. Я, гм… — Она судорожно попыталась избавиться от комка, застрявшего в горле. Глаза наполнились слезами разочарования, отчего контуры леса еще более расплылись, а дальние горы, покрытые сверкающим снегом, казались ей бесформенными глыбами. — Я… в общем, я понимаю, что вы сердитесь, и не могу обвинять вас. Но я постараюсь все уладить.
— В самом деле? — Он сдвинул ей шляпку на затылок, чтобы видеть ее лицо. — И как ты собираешься это сделать? — По-моему, все уже отлично уладилось.
— Уладилось? Мы женаты, мистер Рафферти! Неужели вы с этим смирились?
— Наверное, ты испугалась больше, чем я.
— Почему я должна испугаться? — спросила Речел. — Скорее я чувствую себя неловко.
В уголках его рта проступили складки, когда его плотно сжатые губы расплылись в улыбке.
— Хорошо, — улыбнулся он. — Ты чувствуешь себя более неловко, чем я. И я тебя не виню. Едва знакомый человек вдруг получает право распоряжаться твоей жизнью. Это кого угодно выбьет из колеи.
Право распоряжаться ее жизнью? О Господи… Речел отвернулась, не зная, как прервать затянувшееся молчание, и желая оказаться в любом месте, только не здесь.
— Чтобы ты немного успокоилась, могу сказать, что я порядочный человек. Тебе не нужно боя… Ты не должна чувствовать неловкость.
Речел взглянула на него, и он вдруг показался ей еще выше и шире в плечах, настоящей горой мускулов, которая в любое время могла снова придавить ее. Право распоряжаться ее жизнью? «И даже более того», — в отчаянии подумала она.
Клинт устало вздохнул. Дома его ждали братья, не подозревавшие о том, что у них появилась невестка. Он женился на Речел, думая о будущем, и не жалел о своем поступке.
Им нужна женщина в доме, а Клинт никогда бы не смог найти жену, похожую на Речел Константайн. Она не только красива, что само по себе являлось большим достоинством, но у нее были также отличные манеры и приятный голос.
Она, несомненно, окажет хорошее влияние на братьев. Клинт представил ее в клетчатом фартуке, с вымазанными мукой щеками, и в животе у него заурчало. Господи, он не мог вспомнить, когда последний раз ел домашнюю пищу!
Нет, он правильно сделал, женившись на Речел. Ему на ум пришли слова о «манне небесной», чудом упавшей в его раскрытые ладони.
К тому же он не чувствовал за собой вины. Разве он соблазнил ее или что-то в таком роде? Совсем наоборот.
И повезло не только ему. Иначе девушку пригвоздили бы к позорному столбу так называемые добропорядочные жители Шэйди-Корнерса. Замужество было для нее лучшим выходом.
Посмотрев на спутницу, Клинт заметил, что ее красивые глаза еще оставались испуганными. А как может себя чувствовать молодая женщина, вышедшая замуж против своей воли? И к тому же за незнакомца? Вряд ли она будет на седьмом небе от счастья.
Не подождать ли ему с исполнением супружеских обязанностей? Но Клинт понял, что не может делить постель с Речел и не трогать ее. Одна лишь мысли об этом приводила его в волнение.
У него хватает проблем и без сексуального разочарования. По его мнению, близость поможет им стать друзьями и лучше относиться друг к другу. Кое-кто считает, что все наоборот, ну и пусть. Клинт был новичком в супружестве и по ходу дела придумывал свои правила.
Хотя его воспоминания о прошлой ночи оказались довольно туманными, но кое-что он помнил отчетливо. Например, как Речел вела себя в его объятиях, какой была мягкой и нежной, когда прижималась к нему всем телом, словно Господь Бог создал се именно для него. Даже в робком, неуверенном поцелуе чувствовалась страстность.
Теперь главное — заполучить Речел снова в объятия, а уж потом он, конечно, сможет довести ее до исступления.
Но сейчас еще раннее утро и, следовательно, до ночи очень далеко, поэтому Клинт выбросил из головы мысли о занятии любовью.
— Если Мэт действительно унизил твою сестру Молли на глазах у подруг и довел ее до слез, то я должен извиниться за него, — мягко сказал он.
— Он не просто довел ее до слез, он разбил ей сердце, — уточнила девушка, сердито блеснув глазами. — Если Молли всего четырнадцать лет, это еще не означает, что ей слишком рано влюбляться.
— Конечно, — согласился Клинт. — В таком юном возрасте любят, наверное, более сильно. Исходя из собственного опыта, могу заметить, что со временем мы уже не так поддаемся чувствам.
— Вы, кажется, считаете все это глупостью и чепухой? Я имею в виду то, что Мэт разбил ей сердце.
Клинт вдруг ощутил почти непреодолимое
