С одной только сумкой, переброшенной через плечо, Эмма двигалась быстро, преодолевая километр за километром, так что достаточно скоро увидела открытый парк и сразу за ним – поле аэродрома. Ей уже было видно, как колеблется воздух вокруг прогреваемых реактивных двигателей, видно было, что занавески на всех иллюминаторах плотно задернуты. Она почти на месте.
Эмма убедила себя в том, что ушла от своего преследователя, потому что она действительно была очень быстрой. А еще она очень хорошо умела убеждать себя в том, чего на самом деле не было, – хорошо умела притворяться.
Раздалось яростное рычание. Глаза Эммы расширились, но она не стала оборачиваться, а изо всех сил припустила через поле. Но ее схватили за ногу и бросили на раскисшую землю, перевернув на спину. Ладонь легла ей на рот, хоть Эмма и так была приучена не кричать.
– Никогда не убегай от таких, как я. – Голос напавшего на нее был не похож на человеческий. – Тебе не уйти.
Его голос был хриплым, как у зверя, однако в его речи все равно ощущался акцент… Шотландский?
Пока Эмма вглядывалась в своего преследователя сквозь струи дождя, он рассматривал ее глазами, которые то казались золотыми, то – невозможно синими. Да – он не человек.
Вблизи оказалось, что черты лица у него правильные, мужественные. Сильный подбородок и мощные челюсти хорошо гармонировали с ровными линиями. Он был красив – настолько, что она готова была принять его за падшего ангела.
Рука, прикрывавшая ей рот, бесцеремонно стиснула ей подбородок. Он сузил глаза, сосредоточив взгляд на ее губах – и на едва различимых клыках.
– Нет! – выдавил он прерывающимся голосом. – Не может быть…
Он резко повернул ее голову набок, уткнувшись лицом ей в шею, обнюхивая ее, а потом яростно зарычал:
– Будь ты проклята!
Когда его глаза вдруг стали синими, она вскрикнула – и чуть не потеряла способность дышать.
– Ты можешь перемещаться? – просипел он так, словно ему трудно было говорить. – Отвечай!
Эмма замотала головой, не понимая, в чем дело. Перемещение было телепортацией вампиров: они могли исчезать и появляться мгновенно и неожиданно. «Выходит, он знает, что я вампир?»
– Можешь?
– Н-нет. – У нее никогда не было достаточно сил и умений, чтобы это делать. – Пожалуйста. – Эмма сморгнула с ресниц капли дождя, умоляюще глядя на него. – Вы ошиблись, вам нужна какая-то другая женщина!
– Думаю, что узнал тебя. Но проверю, раз ты настаиваешь.
Он под руку, чтобы… прикоснуться к ней? Ударить? Эмма забилась, шипя от отчаяния. Мозолистая ладонь стиснула ей затылок, вторая рука сжалась на ее запястьях. Он склонился к ее шее. Ее тело дернулось: он провел языком по ее коже! Его рот казался невероятно жарким по контрасту с холодным влажным воздухом, так что Эмма содрогнулась, чувствуя, как у нее сводит мышцы. Он застонал, целуя ее, пальцы больно стиснули ее запястья. Под ее юбкой капли дождя потекли вниз по ногам, прокладывая потрясающе холодные дорожки.
– Не надо! Прошу вас…
Когда ее последнее слово закончилось всхлипыванием, он словно вышел из транса: сдвинув брови, он посмотрел ей прямо в глаза. Однако рука, удерживавшая ее запястья, не разомкнулась.
Молниеносным движением одного когтя он располосовал на ней блузку и тонкий лифчик под ней, а потом медленно сдвинул половинки ткани с ее груди. Эмма снова забилась, но он без труда справился с ее сопротивлением. Жадный взгляд скользнул по ее телу, а дождь продолжал лить, обжигая холодом ее обнаженную грудь. Эмма дрожала всем телом, не в силах справиться с собой.
Его боль была настолько острой, что ее затошнило. Он может овладеть ею или вспороть ее незащищенный живот и убить…
Вместо этого он разорвал на себе рубашку и завел свои громадные ладони ей под спину, чтобы прижать ее к своей груди. Когда их кожа соприкоснулась, он застонал – и ее словно током ударило. Небо расколола ветвистая молния.
Он рокотал какие-то незнакомые слова у самого ее уха. Эмма чувствовала, что это – нежные слова, так что ей показалось, что она сошла с ума. Она обмякла, руки ее бессильно повисли. Его била крупная дрожь. Губами, которые казались еще жарче из-за холодного ливня, он касался ее шеи, щек и даже невольно закрывшихся век. Он стоял на коленях, прижимая ее к себе, а она лежала, слабая и ошеломленная – и смотрела, как над ними сверкают молнии.
Бережно подведя ладонь ей под затылок, он повернул ее лицо к себе.
Казалось, его рвут на части какие-то мощные чувства: на нее еще никогда не смотрели так… поглощающе. Она была в смятении. Он нападет на нее – или отпустит?
– Отпусти меня! – Слезинка скользнула по ее щеке – теплая капля среди холодных дождевых.
Выражение его лица мгновенно изменилось.
– Кровавые слезы? – взревел он. Ее розовые слезы явно вызвали у него отвращение. Он отвернулся, словно ему противно было на нее смотреть, и вслепую дернул края ее блузки, чтобы соединить их. – Веди меня в свой дом, вампир.
– Я… я живу не здесь, – сказала Эмма сдавленным голосом, ошеломленная тем, что произошло, и тем, что он так легко опознал ее.
– Веди меня туда, где ты остановилась, – приказал он, поднимаясь.
