– Кто поднял камень, перекрывающий вход в гробницу? – спросил он, наконец, сокращая расстояние между ними.
– Трое эльфов-лучников и парочка демонов.
Лучники, двое мужчин и одна женщина, отличались смертоносной меткостью и молниеносной реакцией, а демоны гнева обладали невероятной силищей, уступая лишь физической мощи воинов- оборотней. Но даже для них сдвинуть с места огромный камень, перекрывающий вход в гробницу, оказалось почти невыполнимой задачей.
От землетрясений пирамидальная конструкция слегка сместилась и частично накрыла запирающий камень, добавив ему тонны веса. Чтобы открыть гробницу, понадобились немалые коллективные усилия – два демона приподняли камень, а лучники подсунули под него огромный валун.
– И после таких титанических усилий они просто так позволили тебе войти?
Мари остановилась и взглянула на него:
– А что они должны были сделать, мистер Макрив? Они не только позволили ей войти, но и предложили вместе работать, поскольку призов было четыре. Кейд, один из демонов, даже помог ей спуститься на глубину двенадцати футов, в первое подземелье. Потом они разделились, чтобы приступить к обследованию лабиринта гробницы, поклявшись Законом, что сообщат остальным, если повезет с находкой.
Губы Макрива изогнулись в кривой усмешке.
– Я точно знаю, что сделал бы.
– А я точно знаю, как отплатила бы.
Он как будто удивился, что она его не боится. Но Мари не так-то просто было запугать, она боялась лишь высоты и непомерно больших насекомых. Кроме того, она хорошо представляла себе, чего можно ждать от порочных участников состязания, рыщущих по миру в поисках призов.
Беспощадная жестокость состязаний и послужила причиной, по которой «Дом ведьм» послал туда именно Мари, хотя ей исполнилось всего двадцать три года, отчим домом для нее был сомнительный ковен Нового Орлеана, и она еще не обрела бессмертия.
Мари не брезговала мошенничеством и в отличие от большинства ведьм с легкостью применяла свои злые чары против тех, кто того заслуживал, если, конечно, ее неустойчивая магическая сила ей это позволяла.
Макрив приблизился к ней почти вплотную, пугая ее своей мощной фигурой. Он был почти на целый фут выше ее и в сотни раз сильнее, но Мари не отступила.
– Берегись, маленькая ведьма, если не хочешь разозлить такого, как я.
Главным призом состязаний был ключ Трейна, который позволял своему обладателю вернуться в прошлое, причем не один раз, а дважды. Ради такого талисмана Макрив мог, конечно, спокойно убрать ее с дороги. Так что она должна была убедить его в том, что это ему не по силам.
– Тебе тоже не следует меня сердить, – сообщила она ровным голосом и внимательно посмотрела на него. – А то вдруг мне взбредет в голову превратить твою кровь в кислоту, – продолжила она, хотя прекрасно знала, что угроза была ложной.
– Я наслышан о твоей силе. – Он прищурился. – Странно, однако, что ты не открыла гробницу щелчком пальцев.
Да, конечно, она могла бы поднять запирающий камень и таким способом, если бы сконцентрировалась, и ей не мешал нависающий козырек. Или если бы подверглась смертельной опасности.
К несчастью, ее сила основывалась на адреналине, поэтому зависела от эмоционального состояния и в обычном состоянии была неуправляемой. Но в момент всплеска эмоций ее колдовская сила становилась безграничной.
– Думаешь, я должна использовать свою магию для того, чтобы открывать гробницы? – презрительно спросила Мари, выступив в роли «Госпожи Блефа». – Это все равно, что позвать тебя поднять перышко.
Он окинул ее с ног до головы оценивающим взглядом. Казалось, прошел целый час, прежде чем он тронулся с места.
Мари с облегчением вздохнула. Если бы кто-нибудь в Законе узнал, насколько она уязвима, ее судьба была бы предрешена. Ведь каждое проявление ее колдовской силы заканчивалось взрывом.
Как объяснила ее наставница Элиана: «У лошадей сильные ноги, но они не могут стать прима- балеринами».
Изо дня в день опытная Элиана учила Мари управлять разрушительной природой ее чар, потому что верила, что только тонкая магия способна вызвать страх у их врагов. Ведь «Дом ведьм» зарабатывал на страхе и подпитывался этим.
Наконец коридор закончился высокой широкой стеной, сплошь покрытой резьбой с изображениями дьявольских лиц и животных. Мари подняла фонарь повыше, и рельеф словно ожил в игре света и тени. Очевидно, эти изображения должны были охранять узкий вход в тоннель, расположенный у самого пола. Он был похож на разинутую пасть с торчащими вниз клыками.
Мари подала знак оборотню, и он подошел к ней.
– Ну что, «возраст прежде красоты», мистер Макрив, только как вы тут протиснетесь? – Окинув его еще раз оценивающим взглядом, Мари сделала жест в сторону маленького входа, не превышавшего трех квадратных футов.
Он задумался:
– Только люди зовут меня мистер Макрив. Мари пожала плечами:
– Я не человек. – Ее мать была лесной феей, а покойный отец – волшебником с сомнительной репутацией. Так что Мари была феей-ведьмой, или «вейшебницей», как шутили ее подруги. – Уж не хочешь ли, чтобы я называла тебя Бауэн или Бау для краткости?
– Бауэн зовут меня мои друзья, а ты к ним не относишься.
«Какая дура…»
– Не важно. У меня найдется для тебя уйма других, более подходящих имен. Большинство из них оканчиваются на «ак».
Он и ухом не повел.
– Полезай в тоннель первая.
– А тебе не кажется, что мне не очень удобно ползти перед тобой на карачках? Кроме того, тебе в отличие от меня не нужен фонарь, чтобы видеть в темноте, и если пойдешь передо мной, то сможешь оторваться и найти приз первым.
– Мне не нравится, когда что-то или кто-то торчит за моей спиной. – Скрестив руки на груди, он прислонился плечом к ощерившемуся изображению на стене. Она никогда не видела, как оборотень принимает образ, но слышала от свидетелей такого превращения, что в этом случае вервулф становится страшнее любого чудища – реального или вымышленного. – К тому же твой плащ, – продолжал он, – не позволит мне увидеть ничего такого, что может смущать тебя.
– Издеваешься? Я чертовски хорошенькая, чтоб ты знал…
– Тогда зачем скрываться под плащом?
– Я не скрываюсь. – На самом деле скрывалась. – Просто люблю ходить в плаще. – Вообще-то, если честно, ненавидела.
Еще до ее рождения было предсказано, что она станет Долгожданной, самой могущественной ведьмой, рожденной в «Доме ведьм» за многие века. Но четыре года назад ей предрекли, что один из мужчин Закона назовет ее «своей». И будет искать способ посадить ее под замок и охранять с такой свирепостью, с какой не справится никакая магия. В результате «Дом» лишится ее колдовской силы.
И с тех пор, выходя из дома, она надевала плащ. Немудрено, что с полноценной жизнью и свиданиями в последние годы ей пришлось проститься.
Красный цвет плаща она выбрала потому, что в душе была бунтаркой, а для пущей важности напускала на себя еще и гламур, изменявший ее внешний облик, тембр голоса и запах.
Перед мужчиной вроде Макрива она предстанет брюнеткой с голубыми глазами, в то время как на самом деле рыжая, а глаза у нее серые. Потом он даже не вспомнит ни ее облик, ни фигуру, ни длину волос.
