приглашения и без доклада Итана.
– Отлично, придется иметь дело еще с одним Маккарриком. Утром мне уже пришлось оттаскивать твоего брата, ввязавшегося с кем-то в драку из-за Джейн.
– Я только что виделся с Хью, и он ничего не сказал мне о драке. – «Вот тебе, Хью, и тайная любовь издалека».
– Ну, я не стал бы называть это дракой. Когда дерутся, драчунов должно быть, по крайней мере, двое, – внес поправку Куин. – Нет нужды говорить, что, после того как Джейн увидела Хью в ярости, у нее пропало желание видеть его, не говоря уже о том, чтобы отправляться с ним в укрытие.
«Отправляться в укрытие». Это и было предметом спора его с братом. Хью уже согласился вывезти Джейн из города туда, где они были бы совсем одни. Грядет беда…
– Что ты здесь делаешь? – спросил Куин. – Я думал, ты охотишься за Греем.
– Я прочесал бывшие места пребывания Грея, все возможные убежища вчера вечером. Не думаю, что он успел вернуться в Лондон с континента.
– И чего же ты хочешь?
– Поговорить с девчонкой, которая гостит у твоих сестер.
– Мэдлин? Насчет Грея? Откуда она может знать что-либо о нем?
Мэдлин. Итану нравилось это имя. Но потом он нахмурился, будто вспомнил что-то.
– Грей здесь ни при чем. Это… личное.
– О чем, черт возьми, ты можешь с ней говорить? И вообще, откуда ты ее знаешь?
– Я встретил ее вчера на маскараде.
– А я все думал, что же ее так напугало? – Куин встал и прошел к окну. – Можно было догадаться, что лишь один человек в Лондоне мог так испугать бедную девочку.
– Испугать? О да, такая сладкая, невинная девочка. А ты знаешь, что она хотела женить тебя на себе?
Куин повернулся к нему:
– Я заподозрил нечто, когда она сказала мне, что с детства мечтала стать моей женой, а потом спросила, подумывал ли я о том, чтобы жениться на ней. Так изворотливо… Интересно, как ей спится ночами?
«Мечтала выйти замуж за Куина». Стиснув зубы, Итан ощутил вдруг желание ударить Куина в его холеное, не обезображенное шрамом лицо.
– И знаешь, Маккаррик, я-таки подумывал об этом. Она скрытна, временами нечестна и чрезмерно озабочена деньгами, но при этом также добра и привлекательна, к тому же умна и воспитана. Любой мужчина гордился бы такой женой.
– Тогда почему же ты не берешь ее в жены?
– Ты знаешь почему. – Роль Куина в Сети заключалась в том, чтобы обольщать женщин; при этом ему приходилось много путешествовать. – Кроме того, ей уже сделали предложение, – сказал Куин, повернувшись к своему столу. – Она намерена незамедлительно принять его.
Ни фига она не примет.
– Чье?
– Ты же не думаешь, что я скажу тебе?
– Ты ведь знаешь, что я и сам могу в течение суток получить эту информацию. – В обязанности Итана входило не только улаживание тех неприятностей, за которые никто не хотел браться, но и добывание информации.
– Какого черта ты так интересуешься ею? Она леди и девственница – не чета твоим любимым потасканным шлюхам.
– Хочешь, чтобы я тебя ударил?
– Просто держись от нее подальше, Маккаррик. Не знаю, что за ужасные дела произошли там, на маскараде – она отказалась рассказать об этом даже Клодии, – но когда я увидел ее сегодня утром, мне показалось, что она проплакала всю ночь.
«Проплакала всю ночь? Неужели все настолько плохо?»
– Да, Куин, случилось нечто ужасное. Она разыграла сцену, чтобы женить меня на себе. Но у нее не получилось.
– Разыграла сцену, чтобы выйти за тебя? – Куин хрипло рассмеялся. – Ты перенервничал. Девчонка чрезвычайно хороша. Да, она действительно хотела выйти замуж, поэтому и покинула Лондон сегодня утром.
Итан оцепенел.
– Что ты сказал?
– Она уехала, ей не терпелось уехать отсюда.
Черт побери! Итан собирался убить Грея, прежде чем заняться девчонкой.
– Скажи, как найти девчонку. – Он двинулся в обход стола, и Куин вскочил на ноги.
– Бросить ее на съедение волку? Не знаю, почему ты вдруг заинтересовался воспитанной девушкой, к тому же подругой моей сестры, но от меня ты ничего не узнаешь.
– Она была не очень разговорчива с вами, после того как я лишил ее девственности прошлым вечером.
Выпучив глаза, Куин бросился на Итана с кулаками, но тот перехватил и вывернул его руку.
– Не кидайся на меня, Куин. Мое терпение может лопнуть.
Тот заскрипел зубами от боли.
– Итан, я знал, что тебе чужды вопросы морали, но не думал, что ты способен испортить невинную девочку лет на десять младше тебя. – Итан отпустил Куина, и тот рухнул в свое кресло, тряся рукой для восстановления кровообращения. – Мой Бог, она обесчещена. Я знаю, что ты никогда не проявишь благородства, а ее суженый откажется от нее. Теперь я должен сделать ей предложение.
– Держись подальше от нее, – проскрежетал Итан. – Она моя.
Куин попытался возразить, но Итан оборвал его:
– Попробуй, женись на ней, и я убью тебя.
– Ты даже не знаешь, кто она, – огрызнулся Куин. – И ты на ней женишься?
– Не женюсь.
– Тогда зачем пришел? Что ты хочешь от нее?
– Решу после того, как разделаюсь с Греем. Я уезжаю, чтобы спасти твою сестру, так что догадываешься, как важен сейчас временной фактор. – Итану было наплевать на Джейн; его заботило лишь то, что брат был по уши влюблен в нее и был бы безутешен, если бы она умерла. – Чем раньше я настроюсь на убийство, тем лучше для всех. А потом поговорим о женихе девушки.
Напустив на себя задумчивый вид, Куин долго вглядывался в лицо Итана. Потом вдруг оживился.
– Маленькая Мэдлин запала тебе в душу, да? Она умеет это делать. Я-то знал об этом и был начеку, а ты… ты, наверное, был ошарашен. – Он с улыбкой кивнул Итану. – Я расскажу тебе о ней, потому что Грея нужно остановить любой ценой. А ты, к сожалению, единственный, на кого мы возлагаем все надежды в этом деле. Но кроме всего прочего, я оказываю тебе услугу, потому что в амурных делах ты ничего не смыслишь. Она запросто обведет тебя вокруг пальца.
Итан издал безрадостный смешок.
– Ты так думаешь?
Куин встретился с ним взглядом.
– Итан, мне почти жаль тебя.
– Просто назови ее чертово имя.
– Хорошо. Ее зовут Мэдлин Ван Роуэн.
Глава 9
Резкие хлопки пистолетных выстрелов, крики, звук разбивающегося стекла.
Мэдди вздохнула, добравшись, наконец, до Марэ.
«Ах, дом, милый дом…»
Хотя расстояние через Ла-Манш от Дувра до Кале составляло всего двадцать миль, процесс пересечения пролива обычно выматывал. Ее возвращение тоже было изнурительным. Большую часть дня маленький пароход – изрыгающее чадный угольный дым и провонявшее рвотой плавающее корыто – боролся с коварными течениями и встречным ветром.
Затем в железнодорожном вагоне третьего класса по пути из Кале в Париж на нее таращились шахтеры и ярко разодетые мошенники, которые едва не обчистили ее. Почему-то каждый раз, когда она ехала в поезде, приходилось изо всех сил бороться с сонливостью, иначе она моментально засыпала.
Даже зная, что попутчики готовы обокрасть ее, Мэдди с трудом удерживала отяжелевшие веки, находясь в полудремотном состоянии и вздрагивая каждый раз, когда, словно под пассами будившего ее гипнотизера, приходила в себя. К счастью, ее не обокрали, но, как обычно, она сошла с поезда в оцепенении и в течение еще нескольких часов ощущала вялость и сонливость.
А после завершения утомительного путешествия Мэдди, наконец, была вознаграждена тем, что очутилась в… Марэ.
Экипаж резко остановился у ее старого многоквартирного дома. Прошли века с тех пор, как этот район был игровой площадкой королей. Этот высокий, выстроенный в готическом стиле дом с покрытой шифером крышей в семнадцатом веке, наверное, был особняком знатного дворянина. Позже дом был разделен на сдававшиеся внаем маленькие дешевые квартиры, и, как весь район, со временем пришел в запустение и подвергся разрушению.
Едва Мэдди сошла с экипажа, как услышала разговор на английском с сильным акцентом, безошибочно определив, что это две завистницы – сестры Одетта и Берта Крена.
– Мисс Высокомерная Мэдлин вернулась, – взбивая выкрашенные в золотисто-каштановый цвет волосы, подала голос с крыльца напротив Одетта. – Да еще в экипаже. Омнибусы не для нее.
Когда кучер снял с расположенного сзади багажника чемодан, Берта добавила:
– Осторожнее, месье, она постарается заставить вас поднять чемодан наверх, а это шестой этаж.
Мэдди бросила злой взгляд на сестер. Им нравилось насмехаться над шестиэтажным домом, в котором она жила. В Париже самые высокие дома населяли самые бедные, ее же дом был шестиэтажным.
– На шестом? – удивленно переспросил кучер и протянул ладонь. Мэдди заплатила ему, и он тут же уехал прочь.
Фантастика. Ей придется как-то тащить чемодан наверх – сто две ступени неосвещенной лестницы.
– Ну и работенка выпала Шалунье, – прыснув в кулак, добавила Одетта.
Мэдди замерла, стискивая кулаки. Французское слово означало «шалунья, проказница», но это слово имело и другое значение – «уличное дитя». Она ненавидела, когда они ее так называли.
Мэдди уже готова была ввязаться в драку, когда услышала знакомый голос сзади:
– Берта, Одетта, заткнитесь.
Мэдди повернулась и увидела свою подругу Коррин, вышедшую из темного подъезда и спускавшуюся по ступеням крыльца. Коррин, покинувшая, как и она, родину англичанка, была ей как мать. Давным-давно, когда Мэдди некуда было податься, Коррин приютила ее.
Ухватив чемодан с одной стороны, Коррин жестом предложила Мэдди взяться за другой конец. Вздохнув, Мэдди подчинилась, и они, обогнув дремавших на ступенях
