он уже разрешился.
Мэдди хотела внести ясность и в их отношения с Итаном независимо от того, к какой развязке это приведет. Главное – определиться в отношениях, чтобы она смогла, наконец, разобраться во всем, что ей стало известно.
В эту ночь она решила не спать и дождаться его появления. Он пришел сразу после полуночи и потихоньку разделся. Как только он собрался скользнуть под одеяло и лечь рядом, она сказала:
– Итан, ты не думаешь, что пришло время обсудить то, что произошло?
– Да, полагаю, пора, – ответил он, тяжело вздохнув. Без особого энтузиазма натянул штаны и зажег свет. Он помог ей сесть, подложив под спину подушки, и подтянув стул, сел рядом. – Как ты узнала?
– Я написала письмо управляющему Айвли с просьбой разрешить нам посетить усадьбу, поскольку хотела показать тебе, где я выросла. Но оказалось, что ты не только бывал в Айвли-Холле, но и в течение многих лет был его владельцем, с тех пор как умер мой отец.
– Да, я выкупил его долги, включая залог Айвли.
– Значит, ты действительно вынашивал план мести в отношении моей семьи. Расскажешь мне, из-за чего?
– А к какому выводу пришла ты?
– Я думаю… я думаю, мой отец застал тебя в постели с моей матерью. Наверное, именно ты был с ней в Айвли той ночью.
– Я даже не касался ее! – страстно возразил Итан. – Я действительно поехал на встречу с ней, но у меня возникло дурное предчувствие, и я попытался уйти.
Мэдди изогнула бровь:
– У тебя вошло в привычку, ходить на любовные свидания, а потом прерывать их? Как с трактирщицами?
– У меня появилось предубеждение против Сильвии, и я решил не касаться ее. У меня было достаточно других женщин. Я долго шел к тебе.
– Что произошло той ночью, Итан?
Он провел рукой по перекошенному лицу.
– Если я стану оправдываться, то только выставлю в дурном свете твоих родителей.
– Мне нужно услышать это, – настаивала Мэдди. – Я должна знать, что случилось.
Его брови сошлись на переносице. Боль в его глазах поразила ее.
– Тогда я расскажу, хотя мне это неприятно. – Он нехотя описал события той ночи – ложь, слабость и невообразимую злобу.
Он поведал, как Сильвия пригласила его, подробно написала адрес, а потом обвинила в попытке изнасилования, и это потрясло Мэдди. А когда рассказывал, как Браймер резал его, слезы сами по себе покатились по ее щекам.
Итан был несправедливо обвинен, избит и изуродован, пока Мэдди мирно спала рядом.
Ее отец допустил это. Браймер с садистским удовольствием издевался над ним, а в это время мать отсиживалась дома и ничего не предпринимала, хотя знала, что молодого человека подвергают пыткам в их конюшне.
– О Боже, – прошептала Мэдди, проникнувшись трагизмом его откровений. – Итан, я так сожалею…
– Не смей извиняться за них! Ты здесь совершенно ни при чем. Я ошибался, думая иначе. И не жалей меня. Я отплатил им, как ты знаешь. Скупил долги твоего отца и предъявил их до срока к оплате, – хриплым голосом заявил Итан. – Востребовал их тогда же. По моей вине ты потеряла свой дом.
– Это все равно произошло бы со временем, или все это сделал ты?
Он стиснул челюсти и не стал отвечать, а она просто замерла, затаив дыхание.
«О, это, должно быть, шутка». Она знала, что у них были долги, денежные трудности. Помнила, как родители ссорились из-за денег, матери всегда было мало. Мэдди, вероятно, оказалась бы в Марэ и без вмешательства Итана.
– А как ты отомстил Браймеру? Убил его? – Да.
Она одобрительно кивнула. Представив себе, как этот человек подвесил Итана и, ухмыляясь, приставил к его лицу нож, Мэдди, содрогнулась.
– А Талли? – нервно спросила она. Она помнила, что тот был всегда добр к ней.
– Я пощадил его.
Она облегченно вздохнула, и не только из-за Талли, но и из-за осознания того, что Итан мог проявлять милосердие, если оно было оправданно.
– А как же со мной? Ты вернулся за мной только для того, чтобы причинить мне еще больше вреда?
– Я пытался убедить себя, что поступаю так только из-за мести, но никак не мог сознательно причинить тебе вред. Может быть, тебе будет приятно узнать, что мой зловещий план мести обернулся против меня же. – Итан наклонился вперед, уперев локти в колени. – Мэдди, я с самого начала влюбился в тебя.
– Неужели мы по-настоящему женаты?
Он недоуменно посмотрел на нее, будто его шокировало сомнение на этот счет.
– Конечно, черт побери!
– А тот вечер, когда был маскарад, тоже входил в твой план?
Итан замотал головой:
– Я узнал, кто ты, только на следующее утро. Ей в голову пришла еще одна мысль.
– А как насчет Ледо? Ты имеешь какое-то отношение к его решению? – прищурившись, спросила Мэдди.
Поколебавшись, Итан признался:
– Да, я не хотел, чтобы ты обручилась с кем-то прежде, чем я вернусь за тобой.
– Снова ложь? Есть еще что-нибудь, о чем я должна знать? Какие еще тайны ты скрываешь от меня?
– Есть еще тайны. Десяти лет хватило на достаточное количество нехороших поступков. Не хочется обременять тебя деталями, если ты, конечно, не будешь настаивать, но знай, что действовал я так, чтобы, в конце концов, восторжествовало добро. А иногда… я даже делал то, чем ты могла бы гордиться.
Мэдди знала, что он мог совершать геройские поступки, когда хотел, а мог также поступать как негодяй. Она потерла виски.
– Пожалуй, хватит с тебя, – тут же встревожено сказал Итан. – У тебя голова болит?
– Со мной будет все в порядке. Я просто хочу покончить со всем этим. Хочешь еще что-то рассказать мне? – спросила она ослабевшим голосом, надеясь, что ему нечего добавить.
Он вздохнул:
– Мэдди, я понимаю, что обидел тебя. Как думаешь, ты сможешь простить меня? Не сию минуту, но, может быть, со временем?
– Как я могу после всей той лжи поверить, что ты говоришь сейчас правду? Дай мне основание, Итан. Я хочу поверить.
Он пригладил пальцами волосы.
– Я не знаю, почему ты должна верить мне или простить меня, разве только потому, что… я люблю тебя, – угрюмо сказал он. – Скажи, что я должен сделать, чтобы вернуть тебя, и я сделаю.
Казалось, тысяча разных чувств, вступивших в борьбу за первенство, нахлынула на нее. Она все еще таила обиду на Итана за обман. Но также испытывала стыд и разочарование в отношении поступков своих родителей.
Кроме того, Мэдди испытывала неловкость за то, что ничего не желала знать об этом, лишь бы и дальше жить вместе.
Но более всего ее донимала… усталость.
– Прежде чем принимать какое-то решение, я хочу выздороветь, набраться сил. – При этом ее влекло только в одно место. – Отвези меня в Карийон.
Мэдди тосковала по этому месту, страстно хотела вернуться к той жизни, какую вела здесь, в Карийоне. Прошло несколько недель с тех пор, как она находилась в поместье, но это была совсем не та жизнь, что прежде.
Сидя перед зеркалом и расчесывая на ночь волосы, Мэдди размышляла о проведенном здесь времени. Напряженные отношения с Итаном выматывали ее. Он держался холодно. Она испытывала неловкость. Похоже, они не знали, как вести себя при общении друг с другом.
Каждый раз, когда она гуляла по саду, набираясь сил на свежем воздухе и радуясь новым цветам и росткам, она чувствовала, что он следит за ней, чуть ли не осязала его страстное желание. Как-то она ощутила себя достаточно окрепшей, чтобы покататься на своей лошади, и Итан составил ей компанию, держась, все время рядом и оставаясь молчаливым спутником. Если Мэдди останавливалась, желая нарвать цветов, он бросался к ней, чтобы помочь слезть с седла. Поддерживая ее, он раз за разом все дольше удерживал ее в своих руках, пожирая глазами с высоты своего роста.
А на этой неделе, когда Итан получил известие, что Коррин нашли и она направляется к ним, в Карийон, Мэдди так обрадовалась, что обняла его. Похоже, ему совсем не хотелось выпускать ее из объятий, даже когда она попыталась высвободиться. В конце концов, он отпустил ее, но замкнулся и, видимо, обиделся.
Оказалось, что Коррин потеряла сознание от удара, когда яростно дралась за Мэдди, после чего покидавшие город друзья вывезли ее с собой. Но сейчас у нее все в порядке и она уже на пути сюда. Беспокойство за Коррин долгое время тяготило Мэдди, а теперь эта тяжесть спала.
С каждым днем Мэдди все яснее представляла себе, какое будущее устроило бы ее. Она хотела поговорить с Итаном о принятом решении, но он, видимо, предпочитал уклоняться от обсуждения. Каждый раз, когда она подходила с серьезным выражением лица, его охватывала тревога, и он менял тему разговора или покидал комнату.
Ее крутой горец, похоже, испытывал неуверенность, а Мэдди, в свою очередь, не знала, как вести себя с ним.
Она с вздохом встала из-за туалетного столика и легла в просторную пустую кровать. Ей мучительно не хватало его, и она с трудом заснула.
Иногда ночами снаружи начинал громыхать гром, и Мэдди, задыхаясь, подскакивала в кровати. По щекам у нее текли слезы, вызванные самыми кошмарными снами изо всех, какие ей когда-либо снились.
Ей снилось, что она оказалась одна на побережье и никак не могла найти Итана. Шла по берегу и, огибая скалы, с каждым поворотом все больше удалялась от него, несмотря на то, что ей очень хотелось его найти…
Вот и сейчас сверкнула молния. Надвигалась гроза, и на нее накатил страх. Мэдди встала с кровати. Неужели Итан не слышал ее крик?
Она поспешила в его комнату, но его там не было. С нарастающей тревогой рыскала она по дому в поисках Итана, пока не заметила свет в оранжерее. Мэдди сбежала вниз по лестнице и по крытой дорожке направилась туда.
Внутри громко шумел котел. Она знала, что Итан сможет
