Солнце пригревало плечи Тэсс, когда она спешила к выжженным солнцем стенам монастыря, находящегося на вершине холма. Позже она заглянет в феодальный замок, а сначала посмотрит, как обстоят дела у Джека.
Огибая высокую полуразрушенную каменную стену, Тэсс обернулась, чтобы удостовериться, что за ней не следят. Потом, довольная тем, что находится в одиночестве, она наклонилась и потянула за небольшой камень у основания стены.
Послышался слабый щелчок; над камнем открылась узкая щель. Тэсс быстро просунула руку и отодвинула спрятанную внизу щеколду. Секунду спустя удлиненная прямоугольная часть стены отодвинулась.
Из темного Коридора повеяло холодным, спертым воздухом. Где-то внизу сильно закашлялся человек, потом хрипло застонал.
Джек!
С сильно бьющимся сердцем Тэсс нырнула в коридор, ориентируясь на слабый отблеск света, пока длинный, обшитый досками туннель не привел ее в комнату с каменными стенами. В углу на соломенном тюфяке беспокойно метался человек с седыми волосами, известный под именем Ромнийского Лиса.
Не говоря ни слова, Тэсс опустилась на тюфяк рядом с другом, взяв его холодные пальцы в свои. Она увидела, что его лицо напряженное и бледное, а глаза блестят от лихорадки.
— Тэсс? Это ты, девочка? — Черные глаза Джека замигали и остановились на ее лице. — Конечно, это ты, — добавил он вполголоса, — никто, кроме тебя, не знает секретов этого места. — Неожиданно он напрягся, застигнутый еще одним приступом кашля.
Тэсс беспомощно наблюдала, не зная, чем помочь, и разглаживая на нем шерстяные одеяла. Наконец кашель прекратился. Седовласый контрабандист медленно открыл глаза, засверкавшие гневом.
— А теперь, девочка, ответь мне на некоторые вопросы! О чем, ради всего святого, ты думала? Этот болван Хоукинз мог схватить нас прошлой ночью и сегодня смотреть, как мы болтаемся в петле! Ты уже готова к встрече с твоим Создателем? — резко спросил он.
Пальцы Тэсс сжали одеяло.
— Я всерьез намерена дожить до глубокой старости, Джек. И заработать достаточно денег, чтобы восстановить поблекшую красоту Фарли. А между тем мне надо содержать гостиницу и заплатить кредиторам отца. Ты можешь предложить мне какой-нибудь другой выход? — отпарировала она.
Контрабандист нахмурился:
— Такая жизнь не для женщины, Тэсс, и, уж конечно, не для такой леди, как ты.
Тэсс лишь сердито мотнула головой.
— Красивые слова, Джек, но кто будет платить за эти шелковые платья и лайковые перчатки? Кто обеспечит «Ангел» коньяком и новым постельным бельем? Кто будет обеспечивать Эшли…
— Эшли? — со смешком произнес контрабандист. — Парень должен быть здесь и помогать тебе, девочка, а не слоняться с компанией бездельников — не важно, учится он в колледже или нет. Пусть приезжает домой, Тэсс, оставь этот дикий маскарад.
— Не могу, Джек, не теперь, когда я так близка к тому, чего добивалась.
— Вернее сказать, так близка к гибели! Неужели не можешь этого понять своей проклятой упрямой головой?
— Это риск, на который я готова.
— А я — нет! Во всяком случае, не тогда, когда твоя кровь окажется на моих руках — ведь я втянул тебя в это безумное предприятие.
— Это только моя забота, Джек, — упрямо продолжала Тэсс. — Я не обязана отвечать перед тобой или кем-то еще. Помни, что я не твоя дочь, — ее лицо слегка смягчилось, — хотя мне кажется, я люблю тебя больше, чем родного отца.
Джек взял ее руку в свою. Они долго молчали.
— Когда тебе пришла в голову эта сумасбродная идея? — наконец спросил он.
— Той самой ночью, когда мой отец… — Она не закончила сразу.
— В ту ночь, когда ты узнала о смерти отца, — медленно произнес Лис. — У меня было предчувствие, но так не пойдет, говорю тебе! Одно дело — делиться доходами от рейда. Да, я был рад добывать чай и шелк, чтобы помочь тебе и мальчику. Но не так! — Он запустил слабую руку в густые седые волосы. — Господи, девочка, что бы сказала твоя мать, узнай она, что я втянул тебя в такую жизнь?
Тэсс только пожала хрупкими плечами.
— Она бы обрадовалась, что ее дочь остается верной Фарли. Я знаю, что она любила Фарли так же сильно, как и я.
Лежащий на тюфяке человек закрыл глаза, и его лицо осветилось слабой улыбкой.
— Да, правда, Тэсс. Никогда не забуду часы, которые она проводила, сажая маргаритки и примулы в своем белом саду. — Потом его голос посуровел. — Но она не настолько любила Фарли! И она никогда бы не простила мне, если… — Он открыл глаза; они сверкали решимостью. — Дай мне слово, что все кончено. Я не хочу, чтобы на моей совести была твоя кровь, детка. На ней и так уже слишком много всего.
Тэсс поежилась, подумав о том, что не все знает об этом человеке, тщательно скрывающем от нее многое из своей жизни. Джек обхватил холодными пальцами ее запястья и попытался приподняться на локтях.
— Мне нужно твое слово, Тэсс! Сейчас! Никаких рейдов с моими джентльменами! Я не успокоюсь, пока ты не дашь мне обещание. — Он сильно, до боли сжал ее запястья.
— Не могу дать такого обещания, Джек. Пока — нет. Не волнуйся, — прошептала она, разглаживая одеяло на его груди. — Я усвоила урок, в следующий раз буду гораздо осторожнее.
Но контрабандист рядом с ней не ответил. Он уже погрузился в мучительный, беспокойный сон, в котором его преследовали более беспощадные призраки, чем могла вообразить его красивая гостья.
Тэсс медленно поднялась, окаменев от страха. На этот раз ее Лису не повезло. До сих пор ему удавалось ускользать от драгун и акцизных служащих, заставляя слуг короля вволю поплясать на болотах и пустошах. Да, он каким-то образом предугадывал каждое их движение со сверхъестественной точностью.
«Но не в этот раз», — подумала Тэсс, глядя на его мертвенно-бледное лицо. И все из-за нее. Не обернись Джек к ней, он бы остался цел и был бы уже далеко отсюда.
Двигаясь вперед как во сне, Тэсс вышла из туннеля на воздух, потом пересекла узкий каменный двор и взобралась по неровным ступеням, ведущим к полуразрушенной крыше монастыря. Она медленно подошла к широкой угловой башне и облокотилась на нагретый солнцем камень, вглядываясь в раскинувшееся перед ней пространство земли и моря.
К югу лежал Рай, а за ним Ла-Манш, чья бирюзовая зыбь незаметно переходила в совершенно лазурное небо. В этот день море было спокойным, лишь вдалеке, за мысом Дандженес, были едва видны белые пятна. Прищурившись, Тэсс с трудом различила двухмачтовый люгер, плывущий в сторону Уинчелси. Что-то во внешнем облике этого судна заставило ее вспомнить о французском корабле «Либерте», промелькнувшем прошлой ночью.
Капитан должен быть отчаянным человеком, чтобы дразнить королевский флот в собственном логове! Но Тэсс знала, что существует много видов храбрости. Одни визгливо кричат, требуя восхищения, другие неярко светят длинными ночами боли и отчаяния, не видимые и не оцененные никем.
Эту храбрость гораздо труднее поддерживать в себе, но именно ее Тэсс пыталась укрепить.
Даже сейчас она не знала, что притягивает ее к этим развалинам. Дни величия монастыря минули столетия назад, а сам Фарли окончательно пришел в упадок. Со своей выгодной позиции высоко на башне Тэсс видела гнезда ласточек на карнизе дома и на рамах широких окон с разбитыми стеклами.
Да, стены поддались разрушению, и все лестницы шатались, но это ее дом — единственное место, где она всегда будет чувствовать себя в безопасности. Фарли был у нее в крови, и она сделает все, что угодно, для его спасения.
Еще будучи маленькой девочкой, Тэсс. просила мать снова и снова рассказывать древние легенды о Фарли. Легенды о том, как римляне возвели здесь когда-то морскую крепость рядом с большим портовым городом. Легенды о том, как позднее пришли норманны, поднимая башни на римской каменной кладке, сделанной на болотах, где когда-то плескалось море.
