и ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих.
Согласно толкованию Беллармина, это место будто бы говорит за то, что Христос дал здесь Симону-Петру две привилегии: одна – что ни его вера, ни вера кого-либо из его преемников не оскудеет; другая – что ни он, ни кто-либо из его преемников никогда не вынесут ошибочного решения по вопросам веры или нравственности, а также решения, противоречащего решению предыдущего папы, что является странным и натянутым толкованием. Однако тот, кто внимательно прочтет эту главу, найдет, что нет другого места во всем Писании, которое бы так говорило против власти папы, как именно это. Первосвященники и книжники хотели погубить нашего Спасителя в праздник Пасху, и Иуда уже носился с мыслью о предательстве. И вот настал день, когда надлежало заколоть пасхального агнца и наш Спаситель справлял праздник вместе со своими апостолами, которым Он сказал, что уже не будет это делать до прихода Царства Божия, и одновременно Он сказал им, что один из них предаст Его. И они начали спрашивать, кто из них сделает это, и одновременно (ввиду того, что следующую Пасху их учитель намеревался справлять, когда Он будет царем) начался между ними спор, кто тогда должен первенствовать. Поэтому наш Спаситель сказал им, что цари народов господствуют над своими подданными и называются именем, означающим (по-древнееврейски) благодетелей, но Он не может быть таким к ним, и они должны стараться служить друг другу. Дальше (ст. 29) Он продолжает: Я завещаю вам, как завещал Мне Отец Мой, Царство, да ядите и пиете за трапезой Моею и сядете на престолах судить двенадцать колен Израилевых. И после этого (ст. 31, 32), обращаясь к апостолу Петру, Он говорит: Симон! Симон! се Сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу, но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя; и ты некогда, обратившись (заметьте это), утверди в этой вере твоих братьев. На это апостол Петр ответил (как тот, кто не ждет власти в этом мире): Господи! С Тобою я готов и в темницу и на смерть идти. Из всего этого очевидно, что апостолу Петру не только не было дано никакого права судопроизводства в этом мире, но, наоборот, ему было дано поручение учить других апостолов, что они также не должны иметь такого права. А что касается непогрешимости окончательных приговоров апостола Петра в вопросах веры, то на основании приведенного текста можно лишь вывести, что Петр и впредь сохранит свою веру в этом пункте, а именно что Христос снова придет и будет обладать Царством в день Суда, причем этот дар не был дан этим текстом всем его преемникам, ибо мы видим, что они претендуют на царство в существующем ныне мире.
Второй текст, на который ссылается Беллармин,– это Матфей 16, 18: Ты – Петр, и на сем камне Я создам церковь Мою, и врата ада не одолеют ее, чем лишь доказано (как я уже показал в этой главе), что врата ада не одолеют признания Петра, давшего повод к этой речи, а именно признания, что Иисус есть Христос, сын Бога.
Третий текст – это Иоанн 21, 17: Паси овец Моих –содержит лишь поручение учить, и, если мы примем, что все остальные апостолы подразумеваются под словом «овцы», тогда это – верховное право учить. Но это было для того времени, когда еще не было христианских суверенов, ужо имевших это верховное право. Однако я уже доказал, что христианские суверены являются в своих владениях верховными пастырями, установленными для этого в силу своего крещения, хотя и без специального возложения рук. Поэтому возложение рук как церемония для обозначения лица, уполномоченного учить, чему ему угодно, не нужна, когда это лицо уже обозначено тем, что отмечено абсолютной властью над своими подданными. В самом деле, я уже раньше показал, что суверены в силу своего сана являются верховными учителями, и поэтому они своим крещением обязываются учить христианству. И если они терпят, чтобы другие учили их народ, то они это делают, рискуя своей собственной душой. Ибо именно от главы семейства Бог будет требовать отчета в том, как он наставлял своих детей и слуг. Именно об Аврааме, а не о его наемнике Бог говорит (Быт. 18, 19): Я избрал его для того, чтобы он заповедал сынам своим и дому своему после себя ходить путем Господним, творя правду и суд.
Четвертое место, на которое ссылается Беллармин,– это Исход 28, 30: На наперсник судный возложи урим и туммим. Последние слова, говорит Беллармин, истолкованы в Септуагинте как очевидность и истина. Отсюда он заключает, что Бог дал первосвященнику очевидность и истину (что почти равно непогрешимости). Но все равно, говорит ли этот текст за то, что священнику даны были сама очевидность и истина, или этот текст является лишь напоминанием ему о том, что он должен точно все знать и праведно судить, – все же, раз это дано первосвященнику, значит, это дано гражданскому суверену. Ибо именно гражданским сувереном под верховным владычеством Бога был первосвященник в государстве Израиля. Следовательно, этот текст является доказательством в пользу того, что даром очевидности и истины, т. е. верховной властью над своими подданными в церковных делах, обладают гражданские суверены, т. е. этот текст говорит против притязаний папы на эту власть. Таким образом, мы рассмотрели все те тексты, которые Беллармин приводит в пользу непогрешимости суждений папы в вопросах веры.
Тексты относительно непогрешимости суждений папы в вопросах нравственности. В пользу непогрешимости суждений папы в вопросах нравственности Беллармин ссылается на текст из Иоанна 16, 13: Когда же придет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину, где, говорит Беллармин, под всякой истиной подразумевается, по крайней мере, всякая истина, необходимая для спасения. Но этим ограничением он приписывает папе не больше непогрешимости, чем любому человеку, исповедующему христианство и не заслуживающему осуждения. Ибо если человек ошибается в каком-нибудь пункте, не ошибаться в котором – необходимое условие спасения, то он не может спастись, так как необходимым условием спасения является лишь то, без чего невозможно спастись. Каковы эти пункты, я выясню в следующей главе на основании Писания. Здесь я лишь скажу, что, если бы мы и допустили, что папа абсолютно не может учить чему-нибудь ошибочному, из этого еще не следовало бы, что это дает ему право судопроизводства во владениях другого монарха; разве только мы полагали бы, что человек обязан по совести поручать всякое дело лучшему мастеру даже и в том случае, когда он уже предварительно обещал эту работу другому.
Помимо ссылок на тексты Беллармин рассуждает и доказывает следующим образом. Если бы папа мог ошибаться в том, что необходимо для спасения, то это значило бы, что Христос недостаточно позаботился о спасении церкви, ибо он заповедал церкви следовать руководству папы. Однако этот довод был бы убедителен лишь в том случае, если бы автор показал, когда и где Христос заповедал это или вообще упоминает о папе. В самом деле, если бы мы даже допустили, что все, что было дано апостолу Петру, дано папе, нельзя, однако, считать закономерным повиновение папе в тех случаях, когда его повеления противоречат постановлениям законного суверена повинующегося, так как в Писании никому не заповедано повиноваться апостолу Петру.
Наконец, ни церковь не объявила, что папа является гражданским сувереном всех христиан мира, ни сам папа не провозгласил себя таковым, поэтому не все христиане обязаны признавать его право суда в вопросах нравственности. Ибо гражданская верховная власть и высшее право суда но вопросам нравственного поведения суть одно и то же. А творцы гражданских законов не только объявляют, но и устанавливают то, что соответствует и что не соответствует законам в человеческих действиях. Ибо правильность и неправильность человеческих нравов зависят исключительно от того, соответствуют или не соответствуют они закону суверена. И поэтому, когда папа притязает на верховенство в вопросах нравственности, он учит людей неповиновению их гражданским суверенам, что является ошибочным учением, противоречащим многим переданным нам в Писании правилам нашего Спасителя и его апостолов.
В доказательство того, что папа имеет власть издавать законы, Беллармин ссылается на многие тексты. Прежде всего на Второзаконие (17, 12): А кто поступит так дерзко, что не послушает священника, стоящего там на служении перед Господом, Богом твоим, или судьи… тот должен умереть,– и так истреби зло от Израиля. В ответ на это мы должны напомнить, что первосвященник (вслед и непосредственно за Богом) был гражданским сувереном и все судьи должны были быть установлены им. Приведенные слова поэтому имеют следующий смысл: человек, который поступит так дерзко, что не послушает гражданского суверена, который будет в те дни, или кого-нибудь из его чиновников при исполнении его обязанностей,– этот человек должен умереть и т. д., что говорит определенно в пользу гражданской верховной власти против всемирной власти папы.
Во-вторых, он ссылается на Матфея (16): и что свяжешь и т. д., причем Беллармин это связывание толкует в том смысле, в каком говорится (Матф. 23, 4) о книжниках и фарисеях: Связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, и под этими словами, говорит Беллармин, подразумевается создание законов, и отсюда он заключает, что папа может издавать законы. Но этот текст
