воевать России или нет, Распутин слал телеграммы Николаю П : «Не затевать войны». То было не озарение, а уже известное мнение «божьего человека». Еще в 1912 году Распутин чуть не на коленях умолял царя не ввязываться в балканскую войну, за что стояли великий князь Николай Николаевич и его окружение. Безграмотный Распутин неизменно повторял — война положит конец России и династии. Распутинские настояния в 1912 году стоили ему добрых отношений с Николаем Николаевичем, а телеграммы в июле 1914 года резко ухудшили отношения с царем. Николай II раздраженно порвал их.
В январе 1915 года поезд, в котором Вырубова ехала из Царского Села в Петроград, потерпел крушение. Сложный перелом обеих ног уложил ее на полгода в постель. Когда Вырубова, наконец, встала, она могла передвигаться по большей части на костылях. Распутин навещал ее, молился, ибо фрейлина оставалась главной опорой «старца» при дворе. Он не мог не видеть, что постепенно вокруг него стягивается кольцо недоброжелателей. На предложение Распутина приехать на фронт молиться во славу русского оружия Николай Николаевич телеграфом ответил приглашением прибыть для повешения. Слухи о том, что Россией де правит Распутин, разрастались как снежный ком.
С отъездом царя с осени 1915 года в Ставку в Могилев версия о всевластии Распутина пышно расцвела — он де постоянно находился при императрице и наследнике в столице. В 1977 году престарелая дочь Распутина Мария, обитавшая в Калифорнии, в соавторстве с бойкой американской журналисткой П. Бэрхам тиснула книжку «Распутин: Человек за мифом». В «верхах» русского общества в то время, припоминала она, «слухи о царице распространялись с такой же скоростью, с какой их успевали фабриковать. Царица — немецкая шпионка, у нее тайный радиопередатчик в Царском Селе, через который она передает кайзеру шифром русские военные планы, Распутин — платный шпион кайзера, царица и Анна Александровна, инвалид Аннушка,— обе любовницы Распутина. Они готовят победу немцев, а тем временем втроем устраивают оргии. Трудно представить более неправдоподобный заговор, «заговорщики» находились в жалком физическом состоянии. Распутин с трудом стоял и ходил, Анна Александровна мучилась от боли и передвигалась на костылях, а царица по большей части была прикована к инвалидному креслу на колесиках, страдая от болезни сердца». Если так, тогда что было?
Живя в постоянном страхе за жизнь наследника, царица по прежнему верила в то, что Распутин ниспослан от бога. Александра Федоровна именовала Распутина «нашим Другом», некоторые назначения, возможно, состоялись не без его влияния. Антипатии и симпатии императрицы в известной степени совпадали с мнением Распутина. Наверное он умел «подстраиваться» под ее настроение. Коль скоро она мнила себя руководительницей дел государственных, оставив царю военную стратегию,складывалось впечатление, что над страной царит Распутин.
Снова преувеличение. Даже ничтожный царь в ответ на внушения царицы следовать указаниям «божьего человека» твердо отвечал (письма относятся к 1916 году): «Мнения нашего Друга о людях бывают иногда очень странными… поэтому нужно быть осторожным, особенно при назначении на высокие должности». И в другом письме: «Только прошу тебя, не вмешивай нашего Друга. Ответственность несу я и поэтому желаю быть свободным в своем выборе». Переписка августейшей четы, конечно, не предназначалась для посторонних глаз, а в стране усилиями буржуазии складывалось твердое убеждение, что царь — . марионетка в руках Распутина.
Был ли «Черный блок»?
С осени 1915 года, начав «новый курс», царь обрушился на министров, осмелившихся иметь свое мнение. Из восьми министров, подписавших августовское письмо, были уволены двое, вскоре та же судьба настигла остальных шесть. Вот и представляется случай определить размеры влияния Распутина Накануне заседания кабинета, когда началась министерская чехарда, а Совет Министров превратился в «кувырк- коллегию», императрица пишет Николаю II: «Не забудь подержать образок в твоей руке и несколько раз причесать волосы его гребенкой перед заседанием министров». Распутин телеграфирует царю: «Не опоздайте в испытаниях, прославит Господь своим явлением».
Столь уместными и эффективными мерами царь оборонялся против «общественности», донельзя разъяренной неудачей с правительством «доверия». В сентябре — октябре 1915 года буржуазия переставляет акценты в своей пропаганде. Если раньше утверждалось, что верховная власть не может вести войну без помощи «общественности», то теперь на первое место выдвигается обвинение — самодержавие и не помышляет о победе, а готовит постыдное предательство дела Антанты — сепаратный мир с врагом.
Накануне открытия земского съезда в Москве в сентябре 1915 года в доме Челнокова состоялось негласное сборище лидеров недавнего Прогрессивного блока, на котором присутствовали Львов, Гучков, Милюков, Шингарев, Коновалов и другие. На тайном толковище было сделано великое открытие — правительство де находится во власти «Черного блока»! Стоящие за ним «темные силы» спят и видят сепаратный мир с кайзером. За это Горемыкин и ряд членов кабинета. С великолепной последовательностью на совещании утверждалось, что отстранение великого. князя Николая Николаевича – доказательство дьявольских козней «Черного блока». Отсюда задача «общественности» — сохранять хладнокровие, избегать разногласий в своей среде, которые только помогут «Черному блоку» осуществить его сатанинские замыслы, на каждом шагу разоблачать намерения правительства. Отныне, вплоть до февральской революции, борьба против «Черного блока» и «темных сил» –знамя и боевой клич буржуазии.
Изо дня в день повторялись утверждения, что правые оказывают сильнейшее давление на царя – пойти на «позорный мир» с Германией. Назывались «факты» – записка правых со 150 подписями в пользу мировой с Берлином. Говорили об этом официально в Думе, но без единой фамилии. Муссировали слухи о тайных переговорах с Вильгельмом II.
Но уже к 1915 году в Германии четко и внятно прокричали на весь мир о целях войны. Пангерманский союз, объединивший многие шовинистические организации, выдвинул программу сверханнексий. Президиум союза постановил в числе «военных целей» Германии – захват Польши, Литвы, Белоруссии, Прибалтики и Украины для поселения немецких крестьян. Обязательным условием аннексии земель в России — «очищение их от людей», т.к. Германии нужны свободные территории. 20 июня 1915 года на съезде ученых, дипломатов и высших чиновников в Доме искусства в Берлине принимается «меморандум профессоров», подписанный 1 347 участниками сборища, в котором подводилась «научная» база под грабительскую программу.
Вслед за горлицким прорывом канцлер Бетман-Гольвег выступил 28 мая 1915 года в рейхстаге с декларацией правительства о внешней политике. «Опираясь на нашу чистую совесть, на наше правое дело и на наш победоносный меч,— говорил он – … мы должны оставаться твердыми до тех пор, пока мы не создадим все только мыслимые гарантии полной безопасности, чтобы никто из наших врагов – ни в отдельности, ни совместно – не осмелился опять начать вооруженный поход». Добрые немецкие историки тут же обосновали «право» Германии диктовать своим соседям. Всемирно известный профессор Берлинского университета Ф. Мейнеке в июле 1915 года звал «отбросить назад Россию и приобрести новые земли для заселения немецкими крестьянами» и т д. О каких переговорах с врагом, преследующим такие цели, могла быть речь? Тем не менее как из рога изобилия сыпались сплетни и пересуды, каждая выдумка похлеще предыдущей. Обвинения сосредоточивались в основном на «немке» – императрице. Слова думцев и инсинуации из земско-городской среды принимались на веру — разве не было Мясоедова? Дальше — больше. Жена Родзянко в письме Юсуповой со слов некоего офицера сообщает убийственные сведения: «На фронте говорят, что она (царица) поддерживает всех шпионов-немцев, которых, по ее приказанию начальники частей оставляют на свободе».
Генерал Селивачев (генерал!) пометил в дневнике сразу после февральской революции: «Вчера одна сестра милосердия сообщила что есть слух, будто из Царскосельского дворца от государыни шел кабель для разговора с Берлином». Не только пометил, но и прокомментировал: «Страшно подумать о том, что это может быть правдой – ведь какими жертвами платит народ за подобное предательство!» Конечно, никогда не обходились без поминания Распутина. «Вечернее Время» таинственно сообщала, что «старец», окруженный немецкими шпионами, проповедует сепаратный мир.
Доказательства? Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства, работавшая по
