к одному из трех принципиально различных типов*** **. Иными словами, по мнению автора, именно поведение и тип второго персонажа – сказочной героини-невесты – определяет, в пределах указанного типа, синтагматическое, а, возможно, и парадигматическое, строение сказки.
Гипотеза о важности учета действий и качеств второго из участвующих в сказочном трюке персонажей при анализе трикстерных сказок выдвигается в статье Е. С. Новик «Структура сказочного трюка»*** ***. «Во всех трюках <...> успех трикстера полностью зависит от действий антагониста, и поэтому его собственные действия направлены на то, чтобы <...> моделировать его (антагониста – А.Р.) ответные реакции» (150). Таким образом, трюк, по мнению автора, принципиально диалогичен, а «его глубинной семантической темой оказывается не добывание или творение, как в мифах, и не повышение или утверждение статуса, как в волшебных сказках, а само соперничество» (151).
А. Кретов в статье «Сказки рекурсивной структуры»*** **** рассматривает так
________________________
* Jason Heda. The fairy tale of the active heroine: an outline for discussion // Le conte, pourquoi? comment? Folktales, -why and how? Colloques Intematianaux du C.N.R.S. Paris, 1984.
** Dan liana. The innocent persecuted heroine: an attempt at a model for the surface level of the narrative structure of the female fairy tale /'/ Patterns.
*** Drory Rina. Ali Baba and the forty thieves: an attempt at a model for the narrative structure of the reward-and-punishment fairy tale // Patterns.
*** * Carey, Bonnie Marshall. Typological models of the heroine in the russian fairy tale. The university of North Carolina, 1983.
*** ** Ср. различные виды царевны, анализируемые В. Я. Проппом в девятой главе книги «Исторические корни волшебной сказки».
*** *** Е. С. Новик. Структура сказочного трюка // От мифа к литературе. Сб. в честь 75-летия Е.М. Мелетинского. М., 1993.
*** *** * Кретов А. Сказки рекурсивной структуры // Труды по русской и славянской филологии. Литературоведение, I. Тарту, 1994. С. 204 – 214.
называемые кумулятивные сказки, для которых он предлагает родовое название рекурсивных сказок. Как указывает автор, структура таких сказок была рассмотрена еще В. Я. Проппом. Пропп называл подобные сказки кумулятивными, определяя их по особенностям их внутреннего строения как сказки, в которых основной композиционный прием «состоит в каком-то многократном, все нарастающем повторении одних и тех же действий, пока созданная таким образом цепь не обрывается или же не расплетается в обратном, убывающем порядке»*. Однако, как считает А. Кретов, «выделив массив сказок по структурному основанию, внутреннюю его классификацию В. Я. Пропп провел скорее по языковому, чем по структурному»** . Кретов же, развивая подход, намеченный В. Я. Проппом и И. И. Толстым, предлагает классификацию сказок, называемых им рекурсивными***, т. е. таких, «структуры которых основаны на повторении сюжетных морфем» *** *.
В соответствии со структурным принципом автор выделяет несколько типов рекурсивных сказок. Во-первых, это сказки, имеющие сингулярную структуру, которая может быть выражена формулой а + а + а + ... Самый известный пример такой сказки – «Сказка про белого бычка», где ответ слушающего на вопрос «Рассказать ли тебе сказку про белого бычка?» не влияет на поведение структуры. Сказка «У попа была собака» также имеет, по мнению автора, сингулярную структуру, однако выражается формулой а=(а+(а+(а + ...))). По способу соединения сюжетных морфем исследователь предлагает различать соположенные («Сказка про белого бычка») и включенные («У попа была собака») сингулярные структуры.
Во-вторых, выделяются сказки, имеющие радиальную структуру, например, «Грибы». Данная сказка описывается следующей формулой ab+ac+ad... Ее сюжетная морфема, по мнению автора, -
' – Приходите вы <Х>, ко мне на войну.
Отказалися <Х>:
– Мы <Y>, не идем на войну' – содержит постоянную и переменную части; графически эта структура может быть представлена «в виде веера или ромашки» (208):
В данной структуре слова «не идем (на войну)» разрешают дальнейший рост структуры, а «идем» – запрещают, т. е. служат индикатором роста структуры (запрещение – разрешение добавить еще одну сюжетную морфему).
В-третьих, выделяются собственно кумулятивные структуры (сказки «Репка», «Колобок» и др.). Как указывает В. Я. Пропп, этим сказкам соответствует формула: a+(a+b)+(a+b+c)...
В зависимости от того, следует ли в дальнейшем развертывание структуры в обратном направлении (сказка «Смерть петушка») или развитие
_____________
* Пропп В. Я. Фольклор и действительность. Избранные статьи. М., 1984. С. 293. ** Кретов А. Сказки рекурсивной структуры. С. 205. *** Термин кумулятивные сохраняется для одного из видов таких сказок, о чем см. ниже. *** * Кретов А. Сказки рекурсивной структуры. С. 206.
477
структуры обрывается (как в сказках «Теремок», «Колобок»), выделяются кумулятивно-цепочечная и собственно кумулятивная структуры.
Наконец, анализируются цепочечная и ступенчатая структуры сказок. Цепочечную структуру имеет, например, сказка «За лапоток – курочку, за курочку – гусочку»; ее формула: ab+bc+cd..., т. е. в сказке имеются одинаковые звенья, последовательно связанные друг с другом. Сказка «Жадная старуха» (или вариант А. С. Пушкина «Сказка о рыбаке и рыбке») имеют ступенчатую структуру а+b+с...; по мнению Кретова, оппозиция цепочечная / ступенчатая структура соответствует оппозиции мотивированного / немотивированного нарастания в понимании И. И. Толстого; в ступенчатой структуре ослаблена, по сравнению с цепочечной, связь между звеньями. Кроме того, 'цепочечная структура может стать кольцевой, если конечный член цепи окажется тождественным начальному:
ab – bc – cd – de – ef– fa – AB
<...> И хотя русский сказочный материал не дает этой структуры, нет оснований сомневаться в ее наличии в мировом сказочном материале'*.
Таким образом, по мнению автора, сказки, для которых он предлагает название рекурсивных, могут быть классифицированы в соответствии с их внутренним строением и тем, каким именно образом в них происходит наращивание структуры.
Методы Проппа, изложенные в «Морфологии сказки», применялись не только в структурном анализе фольклорных текстов, но и в исследованиях по искусственному интеллекту для непосредственного синтеза волшебных сказок. Одним из первых опытов такого рода явилась в 1977 году система Шелдона Клейна** , использующая последовательность функций Проппа и механизм случайного выбора для порождения сказочных текстов.
Все тексты, полученные системой, построены по следующей схеме: начальная ситуация («Поповичи жили в некотором государстве»; описание семьи с перечислением имен всех персонажей, большая часть которых в развитии действия не участвует); начальная недостача или вредительство;
отправка; ... ; ликвидация недостачи/вредительства; отправка домой; возвращение. Перевод одного из таких текстов:
Парановы живут в некотором государстве. Отец – Владимир. Мать – Елена. Старший сын – Алеша. Средний сын – Николай. Старшая дочь – Мария. Средняя дочь – Марта. Елене нужен муж. Елена просит разрешения на отправку. Елена отправляется на поиски.
По пути Елена встречает корову. Корова ссорится с Еленой в лесной хижине. Елена побеждает корову. Елена получает волшебные меч, ковер и курицу. Елена перемещается в другое царство, где находится муж. Елена перемещается с помощью волшебного ковра. Елена соблазняет мужа. Елена отправляется домой. Елена прибывает домой (216, пример No 46). Строго говоря, ни один из предлагаемых текстов не отражает структуру
________________
* Кретов А. Сказки рекурсивной структуры. С. 212 – 213.
** Klein Sheldon, Aechlimann John F., Appelbaum Matthew A., Balsiger David Е., Curtis Elizabeth J., Kalish Lyime, Kamin Scott J., Lee Yung-Da, Price Lynne A. and Salsieder David F. Modeling Propp and Levi-Strauss in a
