надивиться;Надо ж этак умудриться!»Тут все в голос: «Удружи!Расскажи, брат, расскажи!» —«Ну, какую ж вы хотите?Пять ведь сказок; вот смотрите:Перва сказка о бобре,А вторая о царе,Третья… дай бог память… точно!О боярыне восточной;Вот в четвёртой: князь Бобыл;В пятой… в пятой… эх, забыл!В пятой сказке говорится…Так в уме вот и вертится…» —«Ну, да брось её!» – «Постой!..» — «О красотке, что ль, какой?» —«Точно! В пятой говоритсяО прекрасной Царь- девице.Ну, которую ж, друзья,Расскажу сегодня я?» —«Царь-девицу! – все кричали. —О царях мы уж слыхали,Нам красоток-то скорей!Их и слушать веселей».И слуга, усевшись важно,Стал рассказывать протяжно:«У далёких немских стран[58]Есть, ребята, окиянПо тому ли окиянуЕздят только басурманы;С православной же землиНе бывали николиНи дворяне, ни мирянеНа поганом окияне.От гостей же слух идёт,Что девица там живёт;Но девица не простая,Дочь, вишь, Месяцу родная,Да и Солнышко ей брат.Та девица, говорят,Ездит в красном полушубке,В золотой, ребята, шлюпкеИ серебряным весломСамолично правит в нём;Разны песни попеваетИ на гусельцах играет…»Спальник тут с полатей скок —И со всех обеих ногВо дворец к царю пустилсяИ как раз к нему явился,Стукнул крепко об пол лбомИ запел царю потом:«Я с повинной головою,Царь, явился пред тобою,Не вели меня казнить,Прикажи мне говорить!» —«Говори, да правду толькоИ не ври, смотри, нисколько!» —Царь с кровати закричал.Хитрый спальник отвечал:«Мы сегодня в кухне былиЗа твоё здоровье пили,А один из дворских слугНас забавил сказкой вслух;В этой сказке говоритсяО прекрасной Царь- девице.Вот твой царский стремяннойПоклялся своей брадой,Что он знает эту птицу —Так он назвал Царь-девицу, —И её, изволишь знать,Похваляется достать».Спальник стукнул об пол снова.«Гей, позвать мне стремяннова!» — Царь посыльным закричал.Спальник тут за печку стал;А посыльные дворянаПобежали по Ивана;В крепком сне его нашлиИ в рубашке привели.Царь так начал речь: «Послушай,На тебя донос, Ванюша.Говорят, что вот сейчасПохвалялся ты для насОтыскать другую птицу,Сиречь[59] молвить, Царь- девицу…» —«Что ты, что ты, бог с тобой! —Начал царский стремянной. —Чай, спросонков, я толкую,Штуку выкинул такую.Да хитри себе, как хошь,А меня не проведёшь».Царь, затрясши бородою:«Что? Рядиться мне с тобою? —Закричал он. – Но смотри,Если ты недели в триНе достанешь Царь-девицуВ нашу царскую светлицу,То клянуся бородой,Ты поплатишься со мной:На правёж – в решётку – на кол!Вон, холоп!» Иван заплакалИ пошёл на сеновал,Где конёк его лежал.«Что, Иванушка, невесел? Что головушку повесил? —Говорит ему конёк. —Аль, мой милый, занемог? Аль попался к лиходею?»Пал Иван коньку на шею,Обнимал и целовал.«Ох, беда, конёк! – сказал. —Царь велит в свою светлицуМне достать, слышь, Царь-девицу.Что мне делать, горбунок?»Говорит ему конёк:«Велика беда, не спорю;Но могу помочь я горю.Оттого беда твоя,Что не слушался меня.Но, сказать тебе по дружбе,Это службишка, не служба;Служба всё, брат, впереди!Ты к царю теперь подиИ скажи: «Ведь для поимкиНадо, царь, мне две ширинки[60],Шитый золотом шатёрДа обеденный прибор —Весь заморского варенья —И сластей для прохлажденья».Вот Иван к царю идётИ такую речь ведёт:«Для царевниной поимкиНадо, царь, мне две ширинки,Шитый золотом шатёрДа обеденный прибор —Весь заморского варенья —И сластей для прохлажденья».-«Вот давно бы так, чем нет», —Царь с кровати дал ответИ велел, чтобы дворянаВсё сыскали для Ивана,Молодцом его назвалИ «счастливый путь!» сказал.На другой день, утром рано,Разбудил конёк Ивана:«Гей! Хозяин! полно спать!Время дело исправлять!»Вот Иванушка поднялся,В путь дорожку собирался,Взял ширинки и шатёрДа обеденный прибор —Весь заморского варенья —И сластей для прохлажденья;Всё в мешок дорожный склалИ верёвкой завязал,Потеплее приоделся,На коньке своём уселся,Вынул хлеба ломотокИ поехал на востокПо тоё ли Царь- девицу.Едут целую седмицу;Напоследок, в день осьмой,Приезжают в лес густой.Тут сказал конёк Ивану:«Вот дорога к окияну,И на нём-то круглый годТа красавица живёт;Два раза? она лишь сходитС окияна и приводитДолгий день на землю к нам.Вот увидишь завтра сам».И, окончив речь к Ивану,Выбегает к окияну,На котором белый валОдинёшенек гулял.Тут Иван с конька слезает,А конёк ему вещает:«Ну, раскидывай шатёр,На ширинку ставь приборИз заморского вареньяИ сластей для прохлажденья.Сам ложися за шатромДа смекай себе умом.Видишь, шлюпка вон мелькает.То царевна подплывает.Пусть в шатёр она войдёт,Пусть покушает, попьёт;Вот, как в гусли заиграет —Знай, уж время наступает.Ты тотчас в шатёр вбегай,Ту царевну сохватай,И держи её сильнее,Да зови меня скорее.Я на первый твой приказПрибегу к тебе как раз,И поедем… Да смотри же,Ты гляди за ней поближе,Если ж ты её проспишь,Так беды не избежишь».Тут конёк из глаз сокрылся,За шатёр Иван забилсяИ давай дыру вертеть,Чтоб царевну подсмотреть.Ясный полдень наступает;Царь-девица подплывает,Входит с гуслями в шатёрИ садится за прибор.«Хм! Так вот та Царь-девица!Как же в сказках говорится, —Рассуждает стремянной, —Что куда красна собойЦарь-девица, так что диво!Эта вовсе не красива:И бледна-то и тонка,Чай, в обхват-то три вершка;А ножонка-то ножонка!Тьфу ты! Словно у цыплёнка!Пусть полюбится кому,Я и даром не возьму».Тут царевна заигралаИ столь сладко припевала,Что Иван, не зная как,Прикорнулся на кулак;И под голос тихий, стройныйЗасыпает преспокойно.Запад тихо догорал.Вдруг конёк над ним заржалИ, толкнув его копытом,Крикнул голосом сердитым:«Спи, любезный, до звезды!Высыпай себе беды!Не меня ведь вздёрнут на кол!»Тут Иванушка заплакалИ, рыдаючи, просил,Чтоб конёк его простил.«Отпусти вину Ивану,Я вперёд уж спать не стану». —«Ну, уж бог тебя простит! —Горбунок ему кричит. —Всё поправим, может статься,Только, чур, не засыпаться;Завтра, рано поутру,К златошвейному шатруПриплывёт опять девица —Мёду сладкого напиться.Если ж снова ты заснёшь,Головы уж не снесёшь».Тут конёк опять сокрылся;А Иван сбирать пустилсяОстрых камней и гвоздейОт разбитых кораблейДля того, чтоб уколоться,Если вновь ему вздремнётся.На другой день, поутру,К злотошвейному шатруЦарь-девица подплывает,Шлюпку на берег бросает,Входит с гуслями в шатёрИ садится за прибор…Вот царевна заигралаИ столь сладко припевала,Что Иванушке опятьЗахотелося поспать.«Нет, постой же ты, дрянная! —Говорит Иван, вставая. —Ты вдругорядь
