Вторая мировая война. (Часть II, тома 3-4)

напряженным днем в Белом доме».

Нам сообщали, что начальники штабов США были в настроении «либо уди рыбу, либо сматывай удочки» и что президент сказал, что это означало бы «уйти из-за стола». Значение этого домашнего выражения было, конечно, таково: «Если Англия не захочет или не сможет осуществить „Следжхэммер“ в 1942 году, то уйдем с Европейского театра и сосредоточим свои силы на Японии». Это, сказал президент, в действительности было бы равносильно выходу из войны в Европе. Нет доказательств того, что генерал Маршалл или адмирал Кинг имели подобные идеи. Однако такого рода сильные тенденции существовали среди влиятельных офицеров второго ранга американского штаба. Президент отверг это роковое направление мыслей.

Его второе убеждение заключалось в том, что американская армия должна сражаться против немцев в 1942 году. Где же это могло произойти, если не во Французской Северной Африке?

«Это был, — говорит г-н Стимсон, — его тайный военный ребенок».

Сила аргументов неотступно вела ум президента к этому выводу. Целью моей поездки в Вашингтон за три недели до этого было добиться такого решения. Падение Тобрука, политическая шумиха в Англии и несомненная потеря престижа, которую потерпели в результате этой катастрофы наша страна и я в качестве ее представителя, сделали для меня невозможным добиться удовлетворительных результатов. Тем не менее надо было ответить на эти мрачные вопросы. Я был уверен, что ясность и единство наших мнений будут вознаграждены.

Наши американские гости прибыли в Престуик в субботу 18 июня и направились поездом в Лондон. Здесь они немедленно начали совещаться с начальниками американских вооруженных сил, находившимися теперь в столице, — с Эйзенхауэром, Кларком, Старком и Спаатсом. Обсуждение «Следжхэммера» было возобновлено. Американские руководители все еще придерживались настойчивого мнения в пользу того, чтобы сосредоточить внимание исключительно на этой операции.

В тот же вечер я созвал заседание комитета начальников штабов в Чекерсе. Существенная часть протокола гласит:

«Обсуждение показало, что существует полное согласие между премьер-министром, с одной стороны, и начальниками штабов — с другой.

Что касается действий в 1942 году, то единственным осуществимым предложением, по- видимому, является «Джимнаст». Нам будет очень выгодно получить опорную точку в Северной Африке дешевой ценой таким же путем, как немцы дешевой ценой овладели Норвегией, прибыв туда первыми.

«Джимнаст» будет, по существу, правым крылом нашего второго фронта. Американская оккупация Касабланки и ее района не будет достаточной. Операции надо будет распространить на Алжир, Оран и возможно дальше на восток. Если американцы не смогут обеспечить войска для всех этих операций, то мы могли бы предпринять дальше на восток операции с помощью английских войск вместе с небольшими американскими контингентами. Вероятно, Соединенные Штаты не будут в состоянии обеспечить все морские силы, необходимые для операции «Джимнаст», в дополнение к тем, которые необходимы их конвоям для операции «Болеро». В таком случае нам придется помочь им».

Я, конечно, понимал, что собравшихся сейчас в Лондоне американских военных руководителей еще предстоит убедить в том, что наше предложение является единственно осуществимым предложением. В конце недели Гопкинс приехал в Чекерс, и мы неофициально обсудили имеющиеся между нами расхождения.

Утром в понедельник 20 июля в зале заседаний кабинета состоялось первое совещание с американскими делегатами.

Имеется запись моего резюме позиции английского правительства.

Заметки премьер-министра к совещанию

20 июля 1942 года

«Я не хочу обсуждать этим утром достоинства различных важных основных предложений, которые нам представлены, а скорее хочу дать обзор общего положения и предложить наиболее удобный метод и порядок наших совещаний. Мы должны принять решения, и, хотя они касаются всего будущего хода войны, нет причин, в силу которых следует затянуть этот процесс.

Первый вопрос — это «Следжхэммер». Должны ли мы осуществить эту операцию или нет? Однако здесь сразу же возникает также вопрос — в какой форме? Наши гости, возможно, думают об одном, тогда как мы работали в основном над другим. Если мы сами не были в состоянии разработать удовлетворительный план, то мы отнесемся с самым серьезным и сочувственным вниманием к любому американскому плану. Очень важно, чтобы никто из нас не приходил на эти совещания с предвзятым мнением в пользу какого-нибудь отдельного проекта или против него. Конечно, необходимо обсудить, может ли быть осуществлено какое-либо предложение, а также рассмотреть, будет ли это предложение в конечном счете представлять собой выгодное использование наших ресурсов в настоящее время.

Мы должны обсудить, какое влияние окажет осуществление или отказ от осуществления «Следжхэммера» на будущее операции «Раунд-ап», для которой производятся все подготовительные мероприятия «Болеро». Мы являемся горячими сторонниками «Раунд-ап». Но опять-таки, что представляет собой «Раунд-ап»? Обязательно ли эта операция ограничивается атакой на западное побережье Франции? Разве идея второго фронта обязательно ограничивается этими пределами? Разве он не может быть распространен еще более широко и притом с выгодой? Мы склонны были думать, что «Следжхэммер» может задержать или даже помешать осуществлению «Раунд-ап». С другой стороны, можно утверждать, что будущие шансы «Раунд-ап» не зависят в сколько-нибудь большой степени от того, что мы делаем, а зависят от того, что происходит в России.

Мы до сих пор обсуждали «Следжхэммер» исходя из того, что Россия либо восторжествует, либо будет сокрушена. Более вероятно, что мы столкнемся с промежуточным положением. Русская битва может в течение длительного времени оставаться незавершенной или опять-таки результат может быть нерешающим, и русский фронт сохранится, хотя линия фронта будет проходить несколько дальше на восток».

Следующее заседание состоялось днем 22 июля. Генерал Маршалл открыл обсуждение, заявив, что он и его коллеги зашли в тупик в их переговорах с английскими начальниками штабов и что поэтому им надо будет сообщить об этом президенту для получения инструкций.

Поэтому было решено, что американские начальники штабов сообщат президенту, что англичане не проявляют готовности продолжать подготовку «Следжхэммера», и попросят инструкций.

Президент Рузвельт сейчас же ответил, что он не удивлен разочаровывающими результатами лондонских переговоров. Он согласился, что нет смысла продолжать настаивать на «Следжхэммере», если англичане возражают против него, и дал указание своей делегации достигнуть вместе с нами решения о какой-либо операции, которая будет включать ввод в действие американских сухопутных сил против врага в 1942 году.

Таким образом, «Следжхэммер» был отодвинут в сторону, а «Джимнаст» вышел на сцену. Маршалл и Кинг, хотя они, понятно, были разочарованы, покорились решению своего главнокомандующего, и в отношениях между ними опять стало преобладать величайшее благожелательство.

Теперь я поторопился окрестить заново своего фаворита. «Джим-наст», «Сьюперджимнаст» и «Хафджимнаст» исчезли из наших условных наименований. 24 июля в инструкции, которую я направил начальникам штабов, новым и главным термином стал «Торч». 25 июля президент телеграфировал Гопкинсу, что надо немедленно приступить к осуществлению планов высадки в Северной Африке, которая должна состояться «не позднее 30 октября».

Теперь надо было решить вопрос о командующих.

Бывший военный моряк — президенту Рузвельту

31 июля 1942 года

«Мы были бы рады, если бы генерал Маршалл был назначен верховным командующим „Раунд-ап“ и если бы тем временем генерал Эйзенхауэр действовал здесь в качестве его заместителя. Мы назначили бы генерала Александера в первую очередь в качестве командующего оперативной группой