вплоть до рассмотрения этого вопроса Правительством США, вынесен в печать и обсуждается в печати, дружественной и вражеской, вкривь и вкось. И после всего этого Правительство Великобритании заявляет о своем отрицательном отношении к нашему предложению. Для чего все это делается? Неужели для того, чтобы демонстрировать разлад между СССР и Великобританией?
3. Можете не сомневаться, что нами принимаются все меры к тому, чтобы поступающее из Англии в Архангельск вооружение своевременно доставлялось по месту назначения. То же будет сделано и в отношении Ирана. Нельзя, однако, не сказать, хотя это и мелочь, что танки, артиллерия и авиация приходят в плохой упаковке, отдельные части артиллерии приходят в разных кораблях, а самолеты настолько плохо упакованы, что мы получаем их в разбитом виде».
Даже Сталин, видимо, почувствовал через некоторое время, что он зашел слишком далеко в тоне этого письма, на которое я не пытался отвечать. Молчание было красноречивым. 20 ноября советский посол в Лондоне посетил Идена в министерстве иностранных дел. Ниже приводится запись Иденом этой беседы, воспроизведенная им в телеграмме сэру Стаффорду Криппсу, находившемуся в то время в Куйбышеве.
Министр иностранных дел — Стаффорду Криппсу
«Сегодня днем советский посол попросил разрешения посетить меня. Он сказал, что получил инструкции от Сталина, который просил его передать мне, что, посылая свое последнее письмо премьер-министру, он имел в виду лишь практические и деловые вопросы. В намерение Сталина, конечно, не входило оскорбить кого-либо из членов правительства, а тем более премьер-министра.
Сталин был очень занят делами на фронте и фактически не имел возможности думать о чем-либо, кроме этих дел. Он поднял важные практические вопросы о взаимной военной помощи в Европе против Гитлера и о послевоенной организации мира. Эти вопросы являются весьма важными, и крайне нежелательно осложнять их какими бы то ни было личными недоразумениями и чувствами. Сталин также подавил некоторые личные чувства, проводя линию, которую он избрал, ибо финский вопрос глубоко задел его и весь Советский Союз.
«Моя родина, — заявил Сталин, — оказывается в унизительном положении. Наша просьба была сделана в секретном порядке. Затем все это было предано огласке, в том числе и тот факт, что правительство его величества не считает возможным удовлетворить просьбу Советского Союза. Это поставило мою страну в унизительное положение и произвело гнетущее впечатление на наш народ».
Лично Сталин чувствовал себя задетым этим, но тем не менее он по-прежнему преследовал только одну цель: достичь соглашения о взаимной военной помощи против Гитлера в Европе и о послевоенной организации мира».
Ответ Сталина свидетельствовал о том, что при нынешних настроениях русских лидеров чисто военные переговоры дали бы мало конкретных результатов. Почти истерический тон послания Сталина о Финляндии указывал на отсутствие взаимопонимания между нашими двумя странами. Поэтому я решил сделать еще одну попытку наладить отношения, предложив послать с миссией в Россию самого Идена. С этой целью я телеграфировал 22 ноября Сталину:
Премьер-министр — премьеру Сталину
22 ноября 1941 года
«Весьма благодарен Вам за Ваше только что полученное послание. В самом начале войны я вступил с Президентом Рузвельтом в личную переписку, которая привела к установлению между нами весьма основательного взаимопонимания и часто помогала решать дела быстро. Моим единственным желанием является сотрудничество с Вами на таких же условиях дружбы и доверия.
О Финляндии: я был вполне готов посоветовать кабинету обсудить вопрос об объявлении войны Финляндии, когда посылал Вам телеграмму от 5 сентября. В результате полученных позже сведений у меня сложилось мнение, что можно оказать большую помощь России и общему делу, если можно будет добиться от финнов прекращения военных действий и остановить их на месте или отправить по домам, чем если бы мы посадили их на скамью подсудимых вместе с виновниками — державами оси путем формального объявления войны и заставили бы их сражаться до конца. Однако если они не прекратят войны в течение ближайших пятнадцати дней и Вы все еще будете желать объявления нами войны, то мы непременно сделаем это. Я согласен с Вами, что разглашение этого вопроса было совершенно неправильным. Мы отнюдь не были виновны в этом.
Если наше наступление в Ливии приведет, как мы надеемся, к уничтожению германских и итальянских армий там, то окажется возможным произвести широкое рассмотрение проблем войны в целом с большей свободой, нежели это удавалось Правительству Его Величества до сего времени.
С этой целью мы готовы командировать в ближайшем будущем Министра иностранных дел Идена, с которым Вы знакомы. Он направится через Средиземное море для встречи с Вами в Москве или в другом месте. Его будут сопровождать высокопоставленные военные и другие эксперты, и он сможет обсудить любой вопрос, касающийся войны, включая посылку войск не только на Кавказ, но и на линию фронта Ваших армий на Юге. Ни наши судовые ресурсы, ни наши коммуникации не позволят ввести в действие значительные силы, и даже при этом Вам придется выбирать между войсками и поставками через Персию.
Я вижу, что Вы желаете также обсудить послевоенную организацию мира. Наше намерение состоит в том, чтобы вести войну в союзе и в постоянной консультации с Вами при максимальном напряжении наших сил и сколько бы она ни продлилась. Когда война будет выиграна, в чем я уверен, мы ожидаем, что Советская Россия, Великобритания и США встретятся за столом конференции победы как три главных участника и как те, чьими действиями будет уничтожен нацизм. Естественно, первая задача будет состоять в том, чтобы помешать Германии и в особенности Пруссии напасть на нас в третий раз. Тот факт, что Россия является коммунистическим государством и что Британия и США не являются такими государствами и не намерены ими быть, не является каким-либо препятствием для составления нами хорошего плана обеспечения нашей взаимной безопасности и наших законных интересов. Министр Иностранных Дел сможет обсудить с Вами все эти вопросы.
Вполне возможно, что оборона Москвы и Ленинграда, так же как и блестящее сопротивление, оказываемое захватчику на всем русском фронте, нанесет смертельные раны внутренней структуре нацистского режима. Но мы не должны рассчитывать на такой очень счастливый исход, а должны просто продолжать наносить им удары изо всех сил».
Сталин ответил два дня спустя, на этот раз в более спокойном тоне:
Премьер Сталин — премьер-министру
23 ноября 1941 года
«Благодарю Вас за послание.
Выраженное в Вашем послании желание сотрудничать со мной путем личной переписки на основе содружества и доверия я искренне приветствую и надеюсь, что это будет во многом содействовать успеху нашего общего дела.
Что касается Финляндии, то СССР, по крайней мере на первое время, ничего другого и не предлагал, как прекращение военных действий и фактический выход Финляндии из войны. Если же Финляндия не сделает и этого в указанный Вами короткий срок, то я считаю объявление Великобританией состояния войны с Финляндией целесообразным и необходимым. В противном случае может создаться впечатление, что в вопросе о войне против Гитлера и его наиболее рьяных соучастников у нас нет единства и соучастники агрессии Гитлера могут безнаказанно творить свое гнусное дело. Насчет Венгрии и Румынии, по-видимому, можно подождать.
Ваше предложение направить в ближайшее время в СССР Министра Иностранных Дел г. Идена я всемерно поддерживаю. Обсуждение вместе с ним и принятие соглашения о совместных действиях советских и английских войск на нашем фронте и осуществление этого дела в срочном порядке имели бы большое положительное значение. Совершенно правильно, что обсуждение и принятие плана послевоенной организации мира должно исходить из того, чтобы помешать Германии и прежде всего Пруссии снова нарушить мир и ввергнуть снова народы в кровавую бойню.
Я согласен с Вами также в том, что различие в характере государственного строя СССР, с
