побудить наше командование отказаться от дальнейшей борьбы и отступить.
Он сосредоточил большую часть Африканского корпуса, все еще представлявшего самую грозную силу на поле боя, и двинулся по Эль-Абдской дороге или тропе к Шеферзену, едва не захватив штаб 30-го корпуса и два больших склада, без которых мы не могли бы продолжать борьбу. Подойдя к границе, он разделил свои войска на колонны, часть которых повернула на север и на юг, а остальные вклинились на 20 миль на территорию Египта. Он произвел опустошения в наших тыловых районах и захватил много пленных.
Однако появление его колонн не испугало индийскую 4-ю дивизию. Их преследовали отряды, поспешно выделенные из 7-й бронетанковой бригады, поддерживающей группы и гвардейской бригады. А самое главное, наша авиация, добившаяся к этому времени значительного превосходства в воздухе над сражающимися армиями, не давала противнику на всем пути ни минуты покоя. Колонны Роммеля, фактически не поддерживаемые германской авиацией, попали в столь же тяжелое положение, в каком находились наши войска, когда господство в воздухе над полем боя принадлежало немцам. 26 ноября все танки противника повернули на север и укрылись в Бардии и ее окрестностях. На следующий день они поспешили на запад, обратно к Сиди-Резегу, куда их срочно отозвали.
Тяжелые удары, полученные нами, и беспорядок, казалось, вызванный в тылу нашего фронта рейдом Роммеля, побудили генерала Кэннингхэма заявить главнокомандующему, что продолжение нашего наступления могло бы привести к уничтожению наших танковых сил и тем самым поставить под угрозу безопасность Египта. Это было бы равносильно признанию поражения и означало бы провал всей операции. В этот решающий момент Окинлек вмешался лично, По просьбе Кэннингхэма он вместе с маршалом авиации Теддером вылетел 23 ноября в штаб в Пустыне и, вполне отдавая себе отчет во всех опасностях, приказал генералу Кэннингхэму «продолжать развивать наступление на противника». Так, своим личным вмешательством Окинлек спас положение и показал себя выдающимся боевым командиром. В этот момент также было важно лишить Роммеля подвоза горючего, и поэтому я телеграфировал генералу Окинлеку и главнокомандующему военно-морскими силами, требуя нанести удар по вражеским коммуникациям.
Адмирал Кэннингхэм сделал все, что мог, но самый эффективный удар был нанесен с Мальты. Ночью 24 ноября крейсера и эсминцы соединения «К» перехватили два танкера, на которые противник очень рассчитывал.
Пока генерал Роммель проводил свой смелый, но дорого обошедшийся ему рейд по коммуникациям и тылам английской 8-й армии, Фрейберг со своими новозеландцами, поддерживаемыми 1-й армейской бронетанковой бригадой, оказывал сильный нажим на Сиди-Резег. После двухдневных тяжелых боев они вновь заняли этот пункт.
Одновременно гарнизон Тобрука снова предпринял вылазку и захватил Эд-Дуду. Ночью 26 ноября была установлена связь между гарнизоном Тобрука и войсками, шедшими ему на выручку. Некоторые части новозеландской дивизии и штаб 13-го корпуса вступили в осажденный Тобрук. Это заставило Роммеля вернуться из Бардии. Он пробился к Сиди-Резегу, атакованный на фланге приведенной в порядок 7-й бронетанковой дивизией, имевшей теперь в своем распоряжении 120 танков. Роммель отбил Сиди-Резег и отбросил новозеландскую 6-ю бригаду, нанеся ей огромные потери. Эта и 4-я бригада, за исключением двух батальонов, соединившихся с гарнизоном Тобрука, были отведены на юго-восток, к границе, где героическая дивизия, потерявшая более 3 тысяч человек, была переформирована. Гарнизон Тобрука, вновь окруженный, удержал благодаря своей стойкости все захваченные позиции. Генерал Ритчи реорганизовал свою армию, включив гарнизон Тобрука в 13-й корпус, а новозеландскую дивизию отвел в резерв. Теперь объектом нашего наступления стал Эль-Адем, расположенный в долине, в 15 милях к западу от Сиди-Резега, и лежащий на главных коммуникациях противника с востока на запад. Были использованы оба наши корпуса. 13-й корпус двигался от Эд-Дуды, а 30-й подходил с юга. Во время этих приготовлений Роммель предпринял последнюю попытку выручить свои пограничные гарнизоны. Она была отбита. После этого началось общее отступление войск держав оси на линию Эль-Газалы.
1 декабря Окинлек лично отправился на командный пункт и пробыл с генералом Ритчи десять дней. Он не взял командования в свои руки, но внимательно наблюдал за своим подчиненным. Такой порядок не казался мне наилучшим ни для одного из них.
Однако 8-я армия была сейчас хозяином положения, и 10 декабря главнокомандующий мог доложить мне:
Мы знаем теперь из немецких документов, что потери противника в результате операции «Крусейдер», включая гарнизоны, отрезанные в Бардии, Эс-Саллуме и Халфайе и позже взятые в плен, составили около 13 тысяч немцев и 20 тысяч итальянцев, то есть всего 33 тысячи человек. Противник потерял также 300 танков. За этот же период (с 18 ноября до середины января) потери английских и имперских войск составили 2908 офицеров и солдат убитыми, 7339 ранеными и 7547 пропавшими без вести — всего 17704 человека, а также 278 танков. Девять десятых этих потерь были понесены в первый месяц наступления.
Действия германских подводных лодок в Средиземном море сильно давали себя знать. «Арк Ройал» погиб. Две недели спустя «Бархэм» был поражен тремя торпедами и затонул в три минуты, причем погибло более 500 человек. Впереди нас ждали новые потери. Ночью 18 декабря итальянская подводная лодка подошла к Александрии и выпустила три торпеды, каждой из которых управляли по два человека. Проникнув в гавань, когда боны были открыты для прохода судов, они установили бомбы замедленного действия, которые взорвались рано утром 19 декабря под линкорами «Куин Элизабет» и «Вэлиант». Оба корабля были сильно повреждены и на несколько месяцев превратились в бесполезное бремя. Таким образом, за несколько недель весь наш линейный флот в восточной части Средиземного моря был фактически выведен из строя как боевая сила. Мне предстоит еще поведать о гибели на другом театре войны кораблей «Принс ов Уэлс» и «Рипалс». В течение некоторого времени нам удавалось скрывать потери, причиненные линейному флоту.
Уже значительно позже я заявил на закрытом заседании палаты общин:
Соединение «К» также понесло урон. В тот самый день, когда в Александрии произошла
