сражающиеся поляки отступили из Варшавы и что город сейчас полностью в руках немцев.
Проблема помощи полякам в Варшаве поэтому, к сожалению, решена затяжкой и действиями немцев, и сейчас мы им, очевидно, помочь ничем не можем.
Я уже давно глубоко опечален нашей неспособностью оказывать достаточную помощь героическим защитникам Варшавы, и я надеюсь, что мы все же сможем вместе помочь Польше оказаться среди победителей в этой войне против нацистов'.
10 сентября, после шести недель мучений, испытанных поляками, Кремль, очевидно, изменил свою тактику. Во второй половине этого дня снаряды советских орудий начали падать на восточные окрестности Варшавы, и советские самолеты вновь появились над городом. Польские коммунистические войска, выполняя советские приказы, пробились на окраину столицы. С 14 сентября советские военно-воздушные силы начали сбрасывать припасы, но раскрывались немногие парашюты, и многие контейнеры разбились и оказались бесполезными. На следующий день русские заняли пригород Прагу, но дальше не пошли. Они хотели, чтобы некоммунистические поляки были полностью уничтожены, и вместе с тем поддерживали мнение, будто они идут им на помощь. Тем временем немцы продолжали ликвидацию польских пунктов сопротивления во всем городе, переходя из дома в дом. Население постигла ужасная участь. Многие были высланы немцами. Призывы генерала Бура к советскому командующему генералу Рокоссовскому остались без ответа. Царил голод.
Мои усилия получить американскую помощь привели к изолированной, но крупной операции. 18 сентября 104 крупных бомбардировщика появились над столицей, сбрасывая припасы. Уже было слишком поздно. Вечером 2 октября премьер Миколайчик пришел сообщить мне, что польские войска в Варшаве должны вот-вот капитулировать перед немцами. Битва в Варшаве длилась более шестидесяти дней. Из 40 тысяч мужчин и женщин польской подпольной армии было убито около 15 тысяч человек. Из миллионного населения почти 200 тысяч было ранено. Подавление восстания стоило германской армии 10 тысяч человек убитыми, 7 тысяч пропавшими без вести и 9 тысяч ранеными.
Глава десятая ВТОРАЯ КВЕБЕКСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ
Во вторник 5 сентября мы снова отплыли из Клайда на «Куин Мэри». Все начальники штабов отправились со мной и во время нашего шестидневного путешествия собирались ежедневно и иногда по два раза в день. Я хотел до совещания с нашими американскими друзьями привести в соответствие многие планы и проекты, которые находились в то время на нашем рассмотрении, и хорошенько ознакомиться с ними. В Европе операция «Оверлорд» не только уже началась, но и развивалась победоносно. Когда, где и каким образом сможем мы нанести удар по Японии и обеспечить Англии почетную роль при завоевании там окончательной победы? Мы понесли такие же потери, как и Соединенные Штаты, если не большие. Свыше 160 тысяч английских пленных и интернированных гражданских лиц находились в руках японцев. Сингапур должен быть отвоеван, а Малайя — освобождена. На протяжении почти трех лет мы упорно проводили стратегию, в которой основное внимание уделялось Германии. Теперь наступило время для освобождения Азии, и я намерен был добиться того, чтобы мы приняли в этом деле полное и равное с другими участие. На этом этапе войны я больше всего опасался, что в последующие годы Соединенные Штаты скажут: «Мы пришли вам на помощь в Европе, а вы предоставили нам одним кончать с Японией». Мы должны были на поле боя вернуть принадлежащие нам по праву владения на Дальнем Востоке, а не дожидаться того, чтобы нам возвратили их за столом мирной конференции.
Наш основной вклад должен был быть, конечно, внесен в операциях на море и в воздухе. Большая часть нашего флота была теперь свободна и могла двинуться на Восток, и я решил, что первое наше требование к нашим американским союзникам будет состоять в том, чтобы они дали возможность нашему флоту принять полное участие в основном наступлении на Японию. За флотом должны будут последовать после разгрома Германии наши военно-воздушные силы.
Военные операции были значительно более сложными. В Китае дела шли плохо, и адмирала Маунтбэттена торопили открыть Бирманскую дорогу путем продвижения в Центральную Бирму (операция под названием «Кэпител») и увеличить количество снаряжения, доставлявшегося на самолетах через Гималаи. Другим проектом, сулившим более быстрые результаты, была комбинированная операция, в ходе которой войска должны были пересечь Бенгальский залив, захватить Рангун, затем продвинуться на несколько миль в глубь страны и отрезать японские войска от их баз и линий коммуникаций в Сиаме. Эта операция была известна под названием «Дракула». В это же время наши войска, действовавшие в Центральной Бирме, должны будут стремительно продвинуться на юг и присоединиться к силам, которые высадятся в Рангуне. Надеялись, что в результате этой операции страна будет очищена и мы сможем совершить комбинированное наступление на Суматру.
Но выполнение всех этих задач требовало людей и материалов, а в Юго-Восточной Азии их было недостаточно. Единственным местом, откуда они могли бы поступить, была Европа. Десантные суда пришлось бы либо взять из Средиземного моря, либо отвлечь от операции «Оверлорд», а войска забрать из Италии и из других мест, причем в скором времени. Стоял сентябрь. Рангун лежит в 40 милях выше извилистого морского рукава с тихими заводями и болотистыми берегами. Сезон муссонов начинается в первых числах мая, и поэтому нам следовало бы атаковать не позднее апреля 1945 года. Не опасно ли было уже сейчас начать ослабление наших усилий в Европе?
Я отнюдь не был уверен в том, что Германия будет разгромлена в 1944 году. Правда, на протяжении почти семи недель мы непрерывно одерживали военные победы. Париж был освобожден, и значительные районы Франции очищены от противника. Наше продвижение в Италии продолжалось. Советское наступление, хотя временно и приостановленное, могло в любой момент начаться вновь. Греция вскоре должна быть свободной. С гитлеровским «секретным оружием» почти справились, и не было никаких данных, которые говорили бы о том, что противник научился производить атомную бомбу. Все эти. а также многие другие факторы породили в наших военных кругах убеждение в том, что нацисты вскоре потерпят крах. Но я в этом не был убежден. Я вспоминал германское наступление в марте 1918 года. На совещании начальников штабов 8 сентября, на котором я председательствовал, я предостерег их и посоветовал не строить свои планы в расчете на неизбежность близкого краха Германии. Я указал, что сопротивление на Западе усилилось и что американцев основательно остановили у Нанси. Германские гарнизоны, сказал я, оказывают упорное сопротивление в большинстве портов; американцы не взяли еще Сен-Назера. Кроме того, противник проявлял намерение оказать активное сопротивление на берегах устья реки Шельды, ведущей в Антверпен, который нам был столь остро необходим.
Меня усиленно занимал другой вопрос. Я очень хотел, чтобы мы опередили русских в некоторых районах Центральной Европы[101].
Венгры, например, выразили намерение оказать сопротивление советскому продвижению, но они капитулировали бы перед английскими войсками, если бы последние могли подойти вовремя. Я очень хотел чтобы в случае ухода немцев из Италии или их отступления к Альпам Александер имел возможность нанести свой комбинированный удар через Адриатику, захватить и оккупировать полуостров Истрию и попытаться прийти в Вену раньше русских. Ясно, что еще слишком рано начинать отправку его войск в Юго-Восточную Азию. Начальник имперского генерального штаба согласился, что не может быть и речи об отводе каких-либо частей войск Александера до тех пор, пока Кессельринга не удастся прогнать за Пьяве. Тогда ширина нашего фронта будет вдвое меньше нынешней. Пока что у Александера будет взята только первая из индийских дивизий, необходимых для наступления на Рангун. Я был недоволен даже таким планом. Что касается высадки на полуострове Истрия, то мне заявили, что нам придется либо взять взаймы американские десантные суда, которые должны были выйти в Тихий океан, либо ослабить операции во Франции. Остальная часть наших судов была необходима для захвата Рангуна. Это должно быть сделано до того, как в мае начнутся муссоны, а если мы используем эти суда в Адриатике, они не поспеют туда вовремя.
В результате наших продолжительных бесед во время путешествия мы договорились о том, что будем говорить нашему великому союзнику.
Мы высадились в Галифаксе 10 сентября и прибыли в Квебек на следующее утро.
Утром в среду 13 сентября состоялось наше первое пленарное заседание. Со мной были Брук, Портал, Кэннингхэм, Дилл, Исмей и генерал-майор Лэйкок, который заменил Маунтбэттена на посту руководителя комбинированных операций. С президентом были Леги, Маршалл, Кинг и Арнольд.
Рузвельт просил меня открыть обсуждение. Я сделал общий обзор хода войны, подготовленный мною во
